– Ах, да! – воскликнул лейтенант. – Виноват, сэр, совсем забыл. Сержант Макреди отпросился у меня на несколько минут…

– Отпросился, – усмехаясь, повторил Крокер. – Можно подумать, что мы расквартировались в наших казармах в Монтане и сержант Макреди отпросился на полчаса к своей подруге Мэри. Теперь я понимаю, почему вам так не хотелось выстраивать экипаж, – добавил капитан, слегка понизив голос. – Что же, Макреди грибы пошел собирать?

– У него сильное расстройство желудка, сэр, и он помчался в соседний лесок, – смущенно ответил лейтенант Бетс.

В строю кто-то фыркнул, давясь от смеха. Капитан строго обвел глазами своих солдат и приказал лейтенанту распустить экипаж.

Бетс облегченно вздохнул и с большей охотой, чем раньше, выполнил это приказание, намереваясь заняться осмотром моторов, чтобы улизнуть от строгих глаз капитана. Но едва он распустил экипаж, как Крокер окликнул его.

– Бетс, – сухо сказал он, – доложите мне, когда Макреди вернется.

– Да, сэр.

Сержант Макреди явился лишь спустя полчаса. Лейтенант мрачно посмотрел на его толстую, раскрасневшуюся физиономию и, укоризненно покачав головой, молча отвел его к капитану. Крокер долго в упор рассматривал тупое круглое лицо сержанта. Макреди смущенно переминался с ноги на ногу.

– Где это вы болтались столько времени, сержант? – спросил капитан.

– У меня расстройство желудка, сэр, – торопливо, будто обрадовавшись, что его, наконец, стали спрашивать, ответил Макреди. – А в лесу госпиталь… девчонки-санитарки… неудобно же при них, сами понимаете. Пришлось забраться в самую чащу.

– Не врите, сержант! – строго оборвал его капитан. – Говорите правду, где были?

У Макреди были наглые глаза, и он упорно продолжал стоять на своем:

– Расстройство желудка, сэр. Я ничего с этим не мог поделать… Пришлось забраться в самую чащу леса из-за этих санитарок.

– Не морочьте мне голову, сержант! – разозлился Крокер. – Откуда тут, в пяти километрах от переднего края фронта, госпиталь с девицами, которые, судя по вашим словам, чуть ли не преследовали вас по всему лесу?

– Ну, может быть, и не госпиталь, – ничуть не смущаясь, согласился Макреди, – но санитарок тут полон лес.

Улыбнувшись, он добавил:

– Мне вообще везет на девиц, сэр. До войны я владел лучшим дансингом в Миссуле. Во всем штате не было лучших девиц, чем на моей танцевальной площадке.

Крокер сжал кулаки от возмущения. Он хотел как следует проучить этого наглеца, осмелившегося разыгрывать перед ним шута, но кто-то вдруг сзади положил ему руку на плечо. Крокер вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.

Позади него с невозмутимым видом стоял Джордж Гэмп.

– Отпустите сержанта, капитан, – спокойно сказал он. – Я дам вам ответ за него.

В первую минуту Крокер даже растерялся. «Что же это такое происходит сегодня?.. – не сводя возмущенного взгляда с Гэмпа, подумал он. – Кто же тут командир, в конце концов?…»

Брови его совсем сошлись у переносицы, а Гэмп, казалось, и не замечал его гнева. Он попрежнему спокойно смотрел на Крокера, и ничто в его крупном лице не выражало ни страха перед капитаном, ни даже обычного почтения. Это окончательно обескуражило Крокера. Не поворачиваясь к сержанту Макреди, он сердито крикнул:

– Убирайтесь отсюда, Макреди!

Теперь они остались вдвоем. Никого из экипажа самолета не было поблизости. Все попрятались, кто за бортом «летающей крепости», кто в моторном отделении, но по наступившей вокруг тишине капитан почувствовал, что все его подчиненные напряженно следят сейчас за ними.

А Гэмп, казалось, и не собирался давать объяснения своим поступкам.

– Я жду вашего ответа, сержант, – хрипло проговорил Крокер, чувствуя, как лоб его покрывается легкой испариной. – Вы ведь взяли на себя смелость ответить за Макреди.

– Да, я отвечу за него, – спокойно произнес Гэмп, – давайте только договоримся, капитан, не повышать голоса в разговоре со мной. Вам давно следовало бы догадаться, что я вовсе не сержант, а такой же офицер, как и вы. Даже постарше вас чином, – добавил он, улыбнувшись кончиками губ.

– Кто бы вы ни были по чину, – раздраженно заметил Крокер, – не забывайте однако ж, что начальник тут я и моими людьми я никому не позволю распоряжаться без моего разрешения. Что вы хотели сообщить мне о сержанте Макреди?

– Сержант Макреди выполнял мое поручение, капитан, – ответил Гэмп. – Я приношу свое извинение, что не сообщил вам раньше об этом.

– Какое именно поручение выполнял для вас мой сержант? – резко спросил Крокер. – Я должен знать, какого характера поручения выполняют мои подчиненные тайком от меня.

– Не будем горячиться, – примирительно произнес Гэмп. – И давайте пройдемся немного. К нашему разговору, кажется, прислушиваются ваши молодцы.

С этими словами он направился к опушке леса, не посмотрев даже, идет ли за ним капитан. Крокер постоял немного в нерешительности и неспеша пошел за ним следом. Гэмп замедлил шаг и, когда Крокер нагнал его, заговорил:

– Вам ведь хорошо известно, капитан, с какой целью я зачислен радистом в ваш экипаж. Могу вам признаться также, что задача моя не из легких.

– Хорошо представляю себе это, – хмуро отозвался Крокер.

– Должен же, в связи с этим, помогать мне кто-нибудь, чёрт побери?! – повысил голос Гэмп, поворачиваясь к Крокеру.

Капитан не ответил на его взгляд. Он шел, опустив голову, и старательно давил ногами пестрые полевые цветки.

– Мои балбесы – плохие помощники, – мрачно ответил он. – А этот болван Макреди может только погубить все дело. У вас ведь есть, наверное, большие деньги. Попробуйте подкупить кого-нибудь в том штабе, в который вам удалось проникнуть.

– Ну, знаете, капитан, – рассмеялся Гэмп, – я не из тех простачков, которые возлагают надежды на наши доллары. Я-то хорошо знаю, где ими можно пользоваться, а где нет. Стоило бы мне только попытаться подкупить самого последнего писаришку в русском штабе, как он тотчас же схватил бы меня за шиворот и отвел бы в свою контрразведку. Видели бы вы, как они все насторожились, когда я зашел к ним в штабную землянку! Попробуйте-ка раздобудьте в таких условиях необходимые сведения! – закончил Гэмп со вздохом.

– Хорошо же, видно, выполняем мы наши союзнические обязанности, – усмехнулся Крокер, – если русские так настораживаются при нашем появлении у них на переднем крае фронта.

– Есть, конечно, с чего быть настороженными, – согласился Гэмп, – но ведь задание нужно же выполнять как-то…

– Я плохой вам советчик в этом деле, – неохотно ответил Крокер. – Одно только мне совершенно ясно: тут нужно быть предельно осторожным. Один необдуманный шаг – и все полетит прахом. Как же можно в такой обстановке поручать что-нибудь Макреди? Действуйте уж вы лучше в одиночку. У вас все-таки большой опыт за плечами, так что, бог даст, сойдет все благополучно.

НОЧЬЮ

Выслушав майора Ратникова, подполковник Сергей Сергеевич Сидоров заметил:

– Боюсь, что Гэмп не пойдет на эту удочку с подброшенной бумажкой.

– Возможно, что и так, – согласился Ратников. – Во второй приход к нам он вел себя гораздо осторожнее. Может быть, и сообразил что-нибудь.

Помолчали. Сидоров достал папиросы, Ратников чиркнул спичкой. Посидели немного, глубоко натягиваясь дымом. Штабные офицеры разошлись по своим делам. В землянке, кроме майора и подполковника, никого не было. Громко тикали часы на столе начальника штаба, только надсадное кваканье минометов где-то на левом фланге фронта заглушало их иногда.

– Когда вы мне утром сказали, что этот Гэмп для немцев, видимо, старается, – первым нарушил молчание Ратников, – мне сначала показалось это невероятным. А потом подумал хорошенько, решил, что так, пожалуй, оно и есть. Побаиваются, значит, союзнички, что мы далеко уйдем? Американский сенатор Гарри Трумэн не случайно ведь заявил еще в самом начале войны, что если выигрывать будет Германия, следует помогать России, а если Россия возьмет перевес – помогать Германии.