2. Проверены все книги «Nya banken» в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по ордеру Германского Императорского банка за № 2754. Книги эти переданы тов. Мюллеру, командированному из Берлина.
Уполномоченные Народного Комиссара по Иностранным Делам
Е. Поливанов, Ф. Залкинд
Примечание. Российский Совет Народных Комиссаров находился всецело под властью своего председателя Владимира Ульянова (Ленина), бывшего в ту пору Министром иностранных дел Льва Троцкого, в настоящее время состоящего Военным Министром, и посла в Германии А. Иоффе. Письменная пометка на полях гласит: Секретному Отделу. В.У. Так Ленин привык обозначать свои инициалы. По-английски было бы «V.U.» для обозначения Владимира Ульянова. Таким образом, если бы не нашлось нигде другого официального документа, удостоверяющего приказ Имперского банка за № 7455, одного этого было бы достаточно для доказательства его содержания: вот где находится звено, соединяющее Ленина непосредственно с его поступками и его виновностью. Но как бы то ни было, данные, составляющие содержание циркуляра, существуют, и они следующие:
Предписание: 2 марта 1917 г., от Имперского банка, представителям всех Германских Банков в Швеции.
Сим уведомляется, что требования денег, предназначенных для пропаганды в России, будут получены через Финляндию. Требования эти будут поступать от следующих лиц: Ленина, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Суменсон, Козловского, Коллонтай, Сиверса и Меркалина, лиц, которым счет был открыт в согласии с нашим предписанием за № 2754 в агентствах, частных германских предприятиях Швеции, Норвегии и Швейцарии. Все эти требования должны сопровождаться одной из двух подписей следующих лиц: Диршау или Милькенберга. При условии приложения одной из упомянутых подписей вышеуказанных лиц сии требования должны быть исполнены без всяких отлагательств. № 7435. Имперский банк
В моем распоряжении нет ни копии этого циркуляра, ни фотографии, но документ № 2, ближайший по порядку доказывает его достоверность одинаково любопытно и достоверно…»[728]
Касаясь этого документа «убийственной силы», известный русский историк-эмигрант С. П. Мельгунов еще в 1940 г. заметил: «Все это так несуразно, не говоря уже о самой довольно-таки странной комбинации имен в документе от 2 марта, что не стоит подвергать текст дальнейшей критике»[729]. Однако спустя более 50 лет некоторые отечественные историки, не подвергая текст никакой критике, пришли к совершенно иным выводам. Бывший руководитель кафедры международных отношений Высшей партийной школы в Москве кандидат исторических наук А. Г. Латышев в своей книге «Рассекреченный Ленин» открыл, что «документ, идентичный давно известному документу из числа собранных Сиссоном и опубликованных в США – хранится в ленинском секретном фонде с пометкой вождя. Минимальное разночтение в их текстах объясняется тем, что документ Сиссона известен нам в двойном переводе – на английский язык и с английского…»[730]. Мы еще вернемся к этому минимальному разночтению, но после того, как познакомимся с точкой зрения еще одного известного специалиста Д. А. Волкогонова, также обнаружившего этот документ в ленинском фонде и цитирующего его в своей книге «Ленин»[731]. Нисколько не сомневаясь в подлинности своей находки, Волкогонов приводит ее в своей книге в качестве одного из доказательств высказанного им весьма субъективного суждения. «Однако известно, что сразу же после Октябрьского переворота Ленин и его сторонники распорядились немедленно изъять все материалы следствия против них. Лидер переворота страшно торопился и держал под личным контролем процесс нахождения, изъятия (и, видимо, уничтожения) компрометирующих материалов. По поручению Народного комиссариата иностранных дел его сотрудники Ф. Залкинд и З. Поливанов 16 ноября 1917 года докладывали об изъятии материалов незаконченного следствия…»[732]. Текстологическое изучение этих документов позволяет выявить не только «минимальные разночтения», неправильное воспроизведение номеров счетов Имперского банка[733], трудно объяснимые совпадения ошибок и опечаток, но и предположить, что в данном случае мы имеем дело не с подлинником, а с текстом, переведенным с английского из опубликованных «документов Сиссона». Нет ничего удивительного в том, что такой документ оказался в фонде Ленина: он, конечно же, следил за тем, что писали о его «связях с Германией», и как сообщает Волкогонов, в Центральном особом архиве даже хранится досье Э. Сиссона[734].
Что же касается содержательной части этого ударного «документа» сиссоновской публикации, то она вне всякой критики. Ее фактура настолько примитивна, что выдает страстное желание автора документа «замазать» как можно сильнее упоминаемых в нем лиц. В самом деле, зачем по такому щекотливому вопросу да еще в таком составе созывать совещание и принимать резолюцию? Да еще привлекать к этой деликатной операции почти «человека с улицы» – Е. Поливанова, проработавшего в Наркоминделе в должности сотрудника канцелярии всего несколько недель? Если все же этим ловким сотрудникам удалось добраться до архива Министерства юстиции и изъять из дела об «измене» товарищей Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др., такой компрометирующий документ, как приказ германского имперского банка от 2 марта 1917 г., предписывающий платить Ленину и его соратникам «за пропаганду мира», то почему Временное правительство не опубликовало его в июльские дни 1917 г. вместо того, чтобы публиковать невнятную коммерческую переписку между Петроградом и Стокгольмом? Между прочим, названные в этом документе лица, которым платили «за пропаганду мира», в марте 1917 г. находились в разных концах Европы и даже в Америке и не были еще, как бы сейчас сказали, в «одной команде». Наконец, как удалось уполномоченным Наркоминдела не только просмотреть, но и заполучить «книги банка Nya» из Стокгольма в Петроград, чтобы их «передать Мюллеру, командированному из Берлина»? Но что в действительности было вряд ли возможно, то в богатом воображении автора этого «документа» соединилось в прихотливую цепь мифических фактов, выросших из реальной действительности.
Знакомство с главным документом сиссоновской публикации дает, с моей точки зрения, достаточно конкретное представление о характере всей «документальной серии»… Дабы не испытывать терпение читателя, приведу только еще один документ – секретное письмо никогда не существовавшего в Петрограде «Разведывательного отделения Большого Генерального штаба Германии» Председателю Совета народных комиссаров Ленину от 12 февраля 1918 г.:
«Разведочное отделение имеет честь сообщить, что найденные у арестованного Коншина два германских документа с пометками и штемпелями Петербургского Охранного отделения, представляют собой подлинные приказы Имперского банка за № 7453 от 2 марта 1917 года об открытии счетов тт. Ленину, Суменсон, Козловскому, Троцкому и другим деятелям на пропаганду мира по ордеру имперского банка за № 2754. Это открытие доказывает, что не были своевременно приняты меры для уничтожения означенных документов»[735].
Одна ссылка на пометы и штемпеля «Петербургского охранного отделения» (на самом деле официальное название всегда было «Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в столице») позволяет усомниться в подлинности этого документа. Неувязка в документе и с датой приказа об открытии счета – 2 марта 1917 г. по новому стилю, поскольку документ немецкого происхождения. Выходит, что приказ появился за 10 дней до Февральской революции, успел попасть из Германии в Петроград, где был перехвачен охранкой. Остается только гадать, как могли уцелеть именно эти два документа, когда весь архив охранного отделения был разграблен и сожжен в дни Февральской революции? Но даже если поверить в их чудесное спасение, то почему названные в этих документах лица не были арестованы как немецкие шпионы, ведь улики-то против них были самые прямые?
