В «Спартаке» Константин Иванович начал с создания коллектива, в котором бы не было «воздержавшихся», а все решалось бы единогласно. И в сборной «Старший» стремился к этому. Призывая очередного кандидата, прежде всего уделял внимание его чисто человеческим качествам.

Могу смело сказать - в конце восемьдесят первого, когда мы досрочно стали финалистами испанского первенства, сборная была уже сильна своей определившейся игрой, собрала в своем составе достойных исполнителей, относившихся друг к другу и тренерам уважительно и с полным доверием...

На следующий день после предпоследнего отборочного матча с командой Уэльса над Тбилиси стоял густой туман. Наши надежды улететь в Москву первым рейсом сразу же стали такими же неопределенными, как и переменчивая ноябрьская погода. Проведя в бесполезном ожидании в аэропорту часа полтора, мы вернулись в Дигоми, на базу тбилисского «Динамо», которую гостеприимные хозяева предоставили сборной для подготовки. Вполне понятно, что настроение было испорчено, всем хотелось домой. Но с природой в данном случае спорить бесполезно.

- Ничего, - утешал нас приехавший на базу потренироваться после болезни Давид Кипиани, - не переживайте. Вот позвоню через час в небесную канцелярию и закажу вам солнце. А вообще, куда спешите? Оставайтесь, отдохните у нас в Грузии. Места и тепла всем хватит.

Что касается грузинского тепла, то это не было красноречием Дато. Сколько ни приходилось играть в Тбилиси за сборную ли или «Спартак», всякий раз с удовольствием выхожу на поле стадиона «Динамо», трибуны которого, как правило, до отказа заполнены зрителями. Радостно и тепло на сердце оттого, что знаю: люди, пришедшие сюда, любят и понимают футбол.

А главное - никогда не теряют веры увидеть настоящую игру.

При всем своем темпераменте, видимой горячности грузинский болельщик отнюдь не принадлежит к той категории фанатиков, признающих и видящих на поле только «своих». Он умеет с уважением и вниманием относиться к любому сопернику, мгновенно оценивая его футбольные способности радушием и аплодисментами.

Тренер сборной Уэльса Майкл Ингленд, подопечных которого мы обыграли в Тбилиси, на послематчевой пресс-конференции остроумно заметил: «Даже поражение в присутствии такой чуткой и понимающей аудитории, какой оказались тбилисские болельщики, не вызывает чувство досады. Если бы была возможность, то некоторые из своих встреч наша команда провела бы здесь, в столице Грузии. Тогда, возможно, все для нас сложилось бы в отборочных играх иначе...»

Тбилисцы и нам старались скрасить время ожидания вылета, чтобы оно прошло быстро и незаметно. Узнав о задержке рейса, в Дигоми тут же примчался всегда улыбающийся, веселый Слава Калистратович Метревели. Мгновенно усадил всех нас в автобус и повез показывать самые красивые уголки древнего города, не переставая всю эту импровизированную экскурсию шутить и рассказывать забавные футбольные истории.

А когда туман наконец рассеялся, когда из-за тяжелых серых туч сперва робко, а потом все смелее начало проглядывать долгожданное солнце, наш добровольный гид, прощаясь, сказал: «Успехов вам, ребята. Успехов, удачи и крепкой дружбы. Без этого в Испании, ох, как трудно придется...»

Уж кому-кому, а Метревели известно, что значит на поле крепкая, настоящая дружба. И как много с ее помощью можно добиться.

Мы разъезжались в разные города - Москву, Минск, Ростов-на-Дону, Киев. И, прощаясь, говорили друг другу добрые и очень нужные всегда слова напутствия. Говорили от всей души потому, что за последние пару сезонов успели узнать и проверить возможности и характер каждого, научиться чувствовать локоть товарища.

По крайней мере нам, впервые в своей жизни ставшим участниками чемпионата мира, так казалось. И мы верили друг в друга...

В Тбилиси, в раздевалке, после встречи со сборной Уэльса, еще не остыв от недавних переживаний, Олег Блохин сказал мне: «В каких только турнирах не играл, Ринат, а вот на чемпионатах мира не доводилось ни разу. Ведь так можно было и из футбола уйти, не узнав, каков он на самом деле».

Я понимал Олега, возраст которого уже к тридцати подходил. Это была, пожалуй, последняя возможность для него осуществить давнюю мечту. Ведь никто из форвардов, подобных Блохину, обычно так ретиво опекаемых безжалостными защитниками, не знает, когда придется бутсы на гвоздь повесить...

Обстановка в сборной, как я уже говорил, была очень хорошей, в которой приятно и тренироваться, и играть.

Каким образом тренерам удалось этого добиться?

Не думаю, что у Бескова были какие-то особые секреты. Игра и результаты подтверждали правильность выбранного им в работе направления. И лучше всяких слов способствовали укреплению тренерского авторитета. А это в свою очередь создавало атмосферу доверия, взаимопонимания в коллективе.

Нет более действенной силы убеждения игрока, чем тренерский авторитет. Авторитет Константина Ивановича был для всех нас несомненен.

В чем, в чем, а в этом мне удалось убедиться. Естественно, что каждый из тренеров, с кем приходилось работать в сборной, стремился завоевать ее своими, уже проверенными в клубе методами. Но ожидаемые результаты это приносило не всегда.

В восемьдесят первом году вместе с Константином Ивановичем со сборной стали работать Валерий Васильевич Лобановский и Нодар Парсаданович Ахалкаци - старшие тренеры киевского и тбилисского «Динамо». Какая роль им предназначалась - помощников Бескова или его полноправных соратников, не знаю, как не берусь судить о том, так ли уж необходимо было их приглашать в команду.

Но, как мне показалось, на первых порах ничего с созданием тренерского «кабинета» не изменилось. По-прежнему главной фигурой во время занятий, разборов и прочих учебных дел был Константин Иванович. И поэтому обстановка в коллективе сохранялась деловая, которая помогала с настроением тренироваться и играть.

С Лобановским и Ахалкаци до этого я был мало знаком. Знал о них по рассказам игроков из руководимых ими команд. Сравнивая теперь увиденное с услышанным, я с интересом присматривался к обоим. И все сильнее убеждался, насколько разные они по характеру, по взглядам на футбол, на свое тренерское дело люди.

Авторитет у того и у другого был большой. Под руководством Валерия Васильевича киевляне выигрывали Кубок кубков и Суперкубок. С Нодаром Парсадановичем тбилисцы становились обладателями Кубка кубков.

В сборной Лобановский был так же инициативен и деятелен, как и в своей команде. Ахалкаци же вел себя более сдержанно, с присущим ему достоинством и внешним спокойствием. Думаю, что, в отличие от Валерия Васильевича, Нодар Парсаданович понимал, что должен больше помогать, чем руководить. Поэтому старался проявлять максимум тактичности и сдержанности во всем.

После чемпионата мира подвергся самому горячему обсуждению вопрос о расширении тренерского состава. Большинство споривших считали решение о создании тренерского триумвирата ошибочным. Оно, по их мнению, не только не пошло на пользу, а, напротив, внесло ненужные осложнения в жизнь сборной.

Меня всегда удивляет категоричность, с которой делались и делаются подобные заявления.

Поэтому не хочу в споре участвовать, а просто продолжу рассказ о дальнейших событиях в жизни сборной, который, надеюсь, даст возможность многое понять и взглянуть на ее выступление в Испании с иных позиций.

...Что мы знали о чемпионате мира?

Теперь, по прошествии времени, в преддверии очередного мирового первенства, дорога к которому пробивается гораздо труднее, чем четыре года назад, могу смело сказать: «Ничего!»

Нет, конечно, то, что событие это особое и что в Испании многое может оказаться совершенно незнакомым, мы предвидели, разумеется. Но представить до конца все будущие трудности не смогли.

Кое-какую школу сборной мы уже прошли и определенный опыт успели приобрести, потому и надеялись, что сумеем в новой обстановке разобраться что к чему.

Это вовсе не зазнайство или самоуспокоенность. Подобного настроения в сборной не было. Но, сыграв удачно в Рио с всегда высоко котировавшимися бразильцами, а в Аргентине вничью с чемпионами мира, мы имели определенные основания полагать, что в Испании хуже других не окажемся. И международная футбольная пресса включила нашу сборную в число фаворитов предстоящего первенства.