«Ответ на молитву» 2007
Глава 1.
1.
Карька выкатила глаза и раздула ноздри, но спросила более-менее ровным голосом:
- Как это – не заплатите?
Толстый черноусый мужчина подчеркнуто категорично ответил:
- Нэ за что платыть. Слышком мэдлэнный работа.
Карька удивилась. В течение всей ночной смены в хлебопекарне ей не сделали ни одного замечания. Ей стало страшно. Она слишком устала для того, чтобы сегодня подработать где-то еще, безнадежно испачкала вполне крепкие туфли-шотландки, и вместо денег принесет матери буханку хлеба и батон?
- А ведь это грех большой, Бог вам за него воздаст! – неожиданно для себя самой выпалила Карька. Она не рассчитывала на воздействие слов, просто хотела хоть как-то отплатить за свою обиду.
Кавказец мгновение смотрел на Карьку, округлив глаза подобно ей, потом достал из кейса пухлое вычурное портмоне, вытянул из него сторублевую бумажку и бросил перед Карькой на обшарпанный стол, разделявший их. Карька схватила деньги и бросилась вверх по ступенькам, на свежий воздух и солнечный свет позднего воскресного утра. Сумка с хлебом болталась у нее через плечо, мешая дышать.
Оказавшись на улице, Карька глубоко вздохнула и украдкой трижды перекрестилась. Хоть сколько-то получила, слава Богу!... Она считала себя верующей, носила на шее под рубашкой православный крестик, но в церковь ходить не любила, может, потому, что неоднократно видела, как служительницы грубо обращаются с прихожанами, толкают их, ругают… Спрятав деньги во внутренний карман косухи, Карька застегнула молнию на нем, приколола замочек молнии к подкладке английской булавкой, застегнула косуху и побежала к автобусной остановке.
Автобуса, видимо, долго не было, и на остановке собралась толпа. Карька отбежала в сторонку, вздохнула и повертела головой, ища глазами что-либо, могущее отвлечь от проблем и поднять настроение, отвлечь ненадолго, после чего следовало обязательно сосредоточиться на обдумывании способов дальнейшего зарабатывания денег…
Подошедший автобус помешал рассмотреть подробно трехъярусные облака: ажурные, бледные до прозрачности перья, на их фоне – пуховая, сливочного цвета пряжа, на ее фоне – темно-сизый комок ваты… Люди ринулись к дверям. Карька состроила кислую мину и осталась стоять в сторонке. Под настроение она могла весело ломиться в переполненный транспорт вместе со всеми, но сейчас толкаться почему-то не хотелось. Автобус успешно поглотил толпу, поаплодировал сам себе дверями и резво покатился под гору. Карька в одиночестве смотрела ему вслед.
Автобус взобрался на следующий холм, замер возле остановки, и в него полезли крепкие молодые люди, на ходу доставая что-то мелкое из-за пазухи. Карька вздрогнула, ей почудилось было, что это оружие, но на самом деле молодые люди были просто контролерами и доставали удостоверения. Хорошо, что она не села в этот автобус.
Следующий автобус пришел почти сразу вслед за первым, Карька запрыгнула в салон, пробралась к окну и, отвернувшись от всех, принялась усердно молиться, беззвучно шевеля губами. Она склонна была верить, что некто свыше руководит всем и всеми, поскольку часто замечала странное стечение обстоятельств, способствующее или непреодолимо мешающее свершению какого-либо события. Молитвы ей помогали с детства, она в конце концов обретала желаемое, но относилось это только к мелочам, отнюдь не к чему-либо по-настоящему значимому. До недавнего времени молиться она не умела, составляла текст своими словами и нередко начинала его так: «Господи, если ты есть…»
Примерно год назад к ней на улице подошла женщина в платочке и мешковатой длинной одежде. Женщина дала Карьке какую-то религиозную православную газету, Карька газету из любопытства пролистала, обнаружила там текст чудотворной молитвы к Богородице, принесенной людям преподобным Серафимом Саровским, и решила поставить эксперимент, рассудив, что хуже не будет.
Ежедневно повторяя молитву чуть не каждые пять минут, Карька заучила ее наизусть. И вскоре заметила, что ей стало везти и на хороших людей, и на благоприятные обстоятельства. Но от главного злосчастья пока что чудо ее не избавило, и она уже не знала, что делать…
Ехать домой не хотелось.
Если передвигаться по Москве только наземным транспортом, не спускаясь в метро, то можно ухитряться не платить за проезд. Карька так и поступала. И потому у нее было достаточно времени и для того, чтобы подумать, и для того, чтобы как следует начать нервничать.
2.
Когда Карька подошла к дому, у нее в солнечном сплетении словно образовался большой гитарный колок, натягивающий нервы, как струны, все туже и туже. Чуть тронь – и тут же лопнут. Это ощущение изматывало, высасывало все силы, но за последние три года она к нему привыкла, поскольку оно стало почти постоянным. Говорят, мой дом – моя крепость. Тьфу… Крепостей не бывает, всюду ты – как голый младенец на ледяном ветру среди стада клыкастых ежей-мутантов…
Шагая все медленней и медленней, она вошла в подъезд, добрела до двери квартиры на первом этаже пятиэтажной «хрущобы» и несколько раз нажала на кнопку звонка в условленном ритме. Дверь быстро открыли – Чак как раз выходил из ванной и оказался в прихожей. Карьке в нос ударил смешанный запах убойного дезодоранта, табака и пота.
Ухмыльнувшись, отчего усики над пухлой верхней губой зашевелились, как две пиявочки, Чак загородил Карьке дорогу и подмигнул. Карька попятилась и зыркнула на него исподлобья. Слышно было, как в большой комнате мать кричит в телефонную трубку:
- Да знаю я!.. Алло, ты меня слушаешь?.. Знаю, что в детский дом – поздно! Алло! А куда?..
- Натик, твоя дылда пришарчала, - громко и очень ласково сказал Чак, обернувшись к комнате.
Наталья что-то буркнула, швырнула трубку на рычаг и выскочила в прихожую, с грохотом уронив по дороге стул.
- Деньги принесла? Давай!
Карька поспешно достала деньги и отдала матери.
- И это – за три дня? Почему так мало? Не умеешь нормально зарабатывать – иди трахайся за деньги!
И Наталья заливисто захохотала.
Вообще ни с кем никогда не буду трахаться, ни за деньги, ни без денег, подумала Карька. А вслух хмуро сообщила:
- Меня уволили. Ничего страшного, сегодня найду другую работу. – поспешно добавила она, на всякий случай попятившись.
- У-у-у, дубина стоеросовая, одно разорение от тебя! Ты мне еще должна за проживание остаешься, слышишь? Если бы не ты, я бы квартиранта на кухню пустила, так что давай приноси деньги, мне за квартиру платить надо!
Наталья замахнулась на дочь, Карька увернулась и сверкнула глазами.
- Звереныш! И когда я от тебя избавлюсь?
- Чтоб тебя черт взял! – ухмыляясь, поддержал жену Чак.
Все трое были высокого роста, но тощая Карька выглядела наиболее элегантной и наименее физически сильной. У Натальи были массивные ноги и бедра при довольно узких плечах, отчего она фигурой напоминала динозавра, а у Чака здорово расплылись когда-то неплохо накачанные мышцы из-за активного поедания пельменей, макарон и пирогов…
3.
Разборки явно были закончены, и Карька прошмыгнула на кухню. Наталья попыталась было подойти к зеркалу в ванной, ей надо было собираться на работу, но Чак ее перехватил.
Из ванной раздался протяжный, с присвистом чмок, потом два сплетенных тела с шумом упали прямо на стоящую в прихожей обувь и принялись перекатываться туда-сюда, сопя, кряхтя, охая, повизгивая и выдавая целые свистящие рулады, сопровождающие поцелуи взасос.
Передернувшись от отвращения, Карька как только могла бесшумно полезла в холодильник. Ей надо было утащить немного молока для кошки, которая уже терлась о ее ноги, тихо урча. У кошки было шестеро котят, а запас сухого корма уже заканчивался.
