-Фонарь мобиля можно не открывать и поляризовать.

-А-а.

4

Хан смотрел на гравимобиль, зависший в полуметре над плитами дорожки, сверкающий на солнце, приземистый и обтекаемый, стремительных очертаний, похожий на гоночный автомобиль, только без колёс. А прозрачный полусферический колпак, прикрывающий салон с четырьмя сидениями и пультом управления – как у машин из фантастических фильмов.

Надо же, так торопился, что не разглядел толком, на чём и примчался сюда из космопорта.

Хан смотрел на гравимобиль, а Хэгши смотрела на Хана. Волосы, в помещении казавшиеся чёрными, на солнце стали тёмно-коричневыми, яркого, насыщенного цвета, точь-в-точь как замша его куртки, но живые, сияющие, тёплые, притягивающие пальцы – коснуться, провести медленно и нежно, ощутить эти тепло и шелковистость.

Хэгши стремительно подошла к мобилю, рывком отодвинула сегмент фонаря, села за пульт, подождала, пока Хан заберётся на сиденье рядом с ней, положила руку на панель с клавиатурой, и машина плавно пошла вверх, а потом зависла на небольшой высоте и стала поворачиваться вокруг своей оси – Хэгши давала Хану возможность осмотреть окрестности.

Он попросил открыть кабину, пока вокруг никого нет. Хэгши тронула клавиши, и прозрачная полусфера разделилась на сегменты, которые убрались в стенки мобиля. Хан осторожно перегнулся через борт, глядя вниз и по сторонам - склонённого лица не видно, ярко озарённые солнцем волосы развевает слабый ветер, и всё окружающее поворачивается вокруг него, словно он стал центром мира.

Когда он выпрямился, Хэгши вернула полусферу обратно, направила мобиль к эстакаде и аккуратно встроила его в поток таких же машин, несущийся через город.

Хан прижался лбом к прозрачному пластику и смотрел молча и жадно, забыв про саму возможность задавать вопросы.

Город огромных, просторно стоящих зданий с фантастическим разнообразием архитектурных форм и расцветок, город многоярусных, расположенных на головокружительной высоте эстакад, город, полный солнечного света, ветра и зелени, город с сетью наземных дорог, полотно которых – из пестрой мозаики, цветного камня, металла, пластика, зеркального материала и даже прозрачного, а под ним – тоже улицы и площади, ярусы которых уходят на такую глубину, что даже смотреть страшно.

И город людей. Точнее, сапиенсов, поскольку многие из них происходят не от обезьян, а от других существ – рептилий, амфибий, птероидных, рукокрылых, сумчатых, кошачьих и прочих, не имеющих аналогов в земной фауне. На корабле Хан просматривал каталог цивилизаций, а здесь увидел воочию представителей некоторых из них.

Но через два часа волнение, вызванное новизной увиденного, улеглось, Хан почувствовал непреодолимую усталость, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и больше уже ни на что не смотрел.

Хэгши повернула мобиль назад.

-Как бы опять не заснуть в кресле. Плохо, совсем расклеился, - Хан вздохнул, пристраивая голову удобнее на спинке сиденья.

-Наоборот, хорошо. Это значит, что вы выходите из стрессового состояния. Сейчас мы приедем обратно, и вы немедленно отправитесь отдыхать. Клоны будут расти три недели, за это время необходимое обследование можно провести не один раз.

Хан чувствовал себя таким разбитым, что позволил Хэгши помочь ему выбраться из мобиля и дойти до комнаты.

Он спал семьдесят семь часов подряд, отказываясь просыпаться даже хотя бы раз в сутки, чтобы выпить стакан “соуса” и навестить “удобства” за переборкой.

5

Днём на четвёртые сутки Хэгши из кабинета услышала, как он проснулся.

Всплеск изумлённой радости. Затем прыжок с ложа и маленький шторм по всей комнате – торопливое одевание, причёсывание, и т.д. Шаги в коридоре, высвистываемая смешливая мелодия. И наконец встал в дверном проёме, рассеянно оглядывая кабинет и улыбаясь:

-Илэ-оо.

Голос утратил нервную резкость, стал низким и чистым. Пожалуй, не только такой подбородок больше подходит для юноши.

-Илэ, Хан, входите.

И он вошёл, и торопливо заказал завтрак, и быстро проглотил его, чтобы скорее начать подготовительное обследование...

Он послушно переходил от аппарата к аппарату, точнее, перебирался из одного в другой, не задавая вопросов, не интересуясь всей этой техникой, только возле первого комплекса задержался, оглядел его и улыбнулся, потому что ничего в нём не понял.

-Хан, расскажите о себе.

-О себе? - Хан улыбнулся с оттенком неловкости. – Мне двадцать семь, родился на Земле в одна тысяча девятьсот... А-а, понял. Как я дошёл до жизни такой, да?

Он немного помолчал.

-С самого начала всё и было.