Я не кочевряжился. Настораживало лишь название поселка - Залив Пятницы, как-будто Робинзон бедствовал где-то в тех краях. И вправду, от необитаемого острова место отличалось тем, что Робинзонов в нем был не один, а тысяча. Причем преимущественно мужского пола...
Эжени я недавно встретил в Сиэттле, и она оказалась настоящим кладом, пылким лекарством от тоски, одолевающей меня в моем "райском уголке".
Что с Эжени? Где она? Все ли с ней в порядке?
Очередная тирада заставляет меня отвлечься от мыслей о ней.
"...провели сорок пять дней в Патагонии в течение вашего первого года работы. Попутный вопрос: не поддерживали ли вы контакты с кем-либо из европейцев во время работы в Чили?"
"Нет..."
Какие, к черту, европейцы...
Тоска похуже моего поселка. Я рассчитывал расквартироваться в Эль Больсон, райском месте для хиппи-шестидесятников, сохранившем шарм free love, "свободной любви", и дешевой "травки", правда, уже заметно обветшавшем... Но затем из-за проливных дождей я был вынужден перебраться в национальный парк Перито Мореньо. Вот там-то я и оценил Залив Пятницы как центр цивилизации...
Шевеление за моей спиной. Глухой стон. Я оборачиваюсь.
Санитар поднялся с кровати и покачиваясь, шел на меня... Радклифф, оценив ситуацию, резко крикнул:
"Джоди! Не валяй дурака!"
Тот нехотя подчинился.
Они отошли ко входной двери и недолго шептались о чем-то. Щелкнул замок; санитар ушел.
"Я приношу извинения... Он вообще-то славный малый, но вы его так... Впрочем, я думаю, он вас уже простил" - поднявшись, он подходит к большому, во всю стену, зеркалу и открывает спрятанный за ним бар.
"Что вам налить? - хотя позвольте мне... "Бомбей Сапфир" и тоник, так? Не хотите? Ну, тогда я, с вашего позволения..." - Он наливает себе бурбон со льдом, делает большой глоток, причмокивает, удовлетворенно хмыкает. - "Если созреете для выпивки, чувствуйте себя как дома..."
Он возвращается в кресло.
"Я хочу мысленно вернуть вас на некоторое время назад... Вы только что выехали на сбор образцов в Африку..."
Африка.
Зимой мы получили новый грант, от Агенства Национальной Защиты -деньги были просто невероятные, под поиск алкалоидных лекарств от оспы. Паранойя девятого сентября 2001 года в государственных головах приносила свои плоды. Наши в фирме были абсолютно уверены, что задача выполнима, и уже прикидывали, что делать с премиями. Но, к моему удивлению, на сбор образцов в Африку никто особо не рвался. Меня по-наглому вытолкали в поездку. Лишь только на месте я понял, почему...
"...поскольку работы вашей компании активно финансировались правительством. До поездки в Африку вы провели пять-шесть недель в Сан-Франциско, где добровольно," - он делает ударение на последнем слове, - "принимали участие в первом этапе тестирования нового лекарства от ботулизма. Его разработку, в числе шести других компаний, курировала и "Лайбрерия"..." - Радклифф испытующе смотрит на меня. - "Вам, что, кинули кость за согласие поехать в Африку? Я ведь знаю, по условиям вашего контракта вы могли отлучаться из "Лайбрерии" только на месяц в году, в одну поездку... С чего вдруг такое везение?" - Его кривая улыбка выглядит ненатурально. - "Впрочем, оставим это - тестирование окончилось досрочно, и вы вернулись в Залив Пятницы, откуда практически без задержки вылетели в Заир..."
Затерханный мужичонка, похожий на грязного, полинявшего ворона... и туда же, пытается "расколоть"... Он явно что-то недоговаривает. Надо расшевелить его, спровоцировать, заставить высказаться...
"Какого черта вы копались в моем прошлом?" - Глухо спрашиваю я. - "Что вам нужно, кто и зачем затащил меня на эту посудину, почему меня обвиняют в убийстве? Кто был убит? Если вы не сдали меня местным копам, значит, по крайней мере, вы знаете, что я этого не делал?" - я искуственно распаляюсь все больше и больше... но на ворона это не производит большого впечатления.
"Да будет вам, Джек!" - В его глазах тлеют угольки терпеливого участия - не страха, не злобы... Это меня обезоруживает. В приятели он явно не набивается... тогда почему он мне сочувствует? Чтобы сгладить резкость, направляюсь к бару, наливаю джин в стакан, слегка разбавляю тоником. Первый глоток сразу заставляет меня вспомнить, что я голоден. Хмель приятно растекается по телу. Я беру сэндвич с рыбой и жадно откусываю.
Ворон высовывает голову из плечей:
"Я думал, мы договоримся быстрее. Ну что же... Вот какая штука: один из местных врачей на Сен-Маартене, доктор Каммингс, убит..."
***
Кусок сэндвича застрял у меня в горле. Вот это да!
"Труп Каммингса обнаружили около четырех часов дня, в его же оффисе. Его задушили - пластиковый мешок валялся тут же, рядом с трупом. Медсестру обработали каким-то снотворным, и ничего толкового она сказать не могла. Местные заявили полиции, что видели, как в оффис доктора в районе часу-двух заходил приезжий, турист... Вашу фотографию быстро отфильтровали из базы данных "Приключения Морей", пользуясь фотороботом. Сначала полицейские хотели опросить вас как свидетеля. Но на лайнере вас не нашли; поиски на берегу тоже ничего не дали. Ближе к вечеру мисс Эжени Струкофф заявила о вашей пропаже в службу безопасности "Приключения Морей"... На берегу события развивались своим чередом. Местная полиция была донельзя раздосадована случившимся: Каммингс был уважаемым и влиятельным жителем острова... Филлипсбург - маленький город, знаете... Ближе к вечеру вас видели в баре неподалеку от Фронт-стрит; с вами были двое типов, ранее активно разыскиваемых местными властями за торговлю крэком. В свое время они подкатывались к Каммингсу, пытаясь вовлечь его в дело - врач, специалист по токсинам, и все такое - но он сразу сдал их полиции... Тогда они улизнули, и вот теперь их увидели с вами..."
Как глупо и вместе с тем как реалистично все это смотрится со стороны.
Ясно, меня подставляют.
Кто, зачем?
"Чепуха, я ни с кем не разговаривал и не встречался - от Каммингса я пошел в центр города..." - замявшись (как объяснить ему про внезапное желание повидать продавщицу из бутика?), я все же выдавил: "...потом я заблудился, получил чем-то тяжелым по затылку и отключился..."
Радклифф не спеша отхлебывает глоток бурбона.
"Хорошо, я вам верю... Пока."
Он покачивает носком башмака. Между брючиной и застиранным носком на его ноге видна иссиня-бледная кожа. Загорать ему явно некогда. Инспектор достает сигарету, закуривает.
"Что произошло в оффисе Каммингса?"
"По совету доктора Виалли, я пришел к нему на консультацию. Каммингс осмотрел меня и заключил, что при контакте с панцырем эндемичной улитки я был отравлен токсином..."
"...от которого он предложил вам противоядие, не так ли?"
"Откуда вам это известно?"
"Ответьте, он дал вам лекарство? Вам стало легче?"
"Куда уж там! У меня окончательно помутилось в голове... Почему это так важно, черт побери?"
"Нет-нет, вы правы... Не принимайте мою настойчивость так близко к сердцу, пожалуйста..." - Он явно осаживает назад. - "Не было ли в его поведении чего-нибудь необычного?"
"Да нет, напротив, он был очень любезен... Профессионален. Н-нет, не думаю..." - И все-таки что-то засело в мозгу, какая-то деталь, что-то важное... -"Постойте, он дал мне клочок бумажки с надписью... Мэйн... Нет, Айова... Колорадо... Вспомнил!" - Я расплескиваю джин. - "Айдахо... Бойзе! Там было написано - Бойзе... Я никогда не был в Бойзе, и не имел ничего, связанного с этим названием, что отложилось бы в памяти... Глупо."
