Вошедший в вагон мужчина в темных очках заметил меня и усмехнулся уголком губ. Я едва заметно склонила голову в знак приветствия. Присутствие представителей потустороннего мира мы чувствуем интуитивно и редко ошибаемся. Оборотень шутливо отсалютовал мне, когда я выходила из вагона, а я – кокетливо ему подмигнула. Должность, как говорится, обязывает.

Поплутав по пустынным улочкам жилого квартала, я вышла к магазину с яркой новенькой вывеской «Продукты». Еще недавно здесь был «Ремонт обуви», полгода назад – «Все для дома и ремонта». Соседство нашей конторы многочисленные предприниматели выносили с трудом. И дело даже не в том, что мы их притесняли, и не в странных клиентах, то и дело наведывающихся к нам, а в общей мрачной ауре, царящей в постоянных местах сбора нечисти.

Ради интереса я даже заглянула в магазинчик. Мне понравилось: все свежее, чисто, продавщица улыбчивая. Я купила у нее упаковку булочек с изюмом и подумала, что надо будет попросить Фея придумать что-то вроде оградительного щита. Лучше уж продукты под боком, чем какой-нибудь бар для местных алкашей. Хотя Чар со мной определенно не согласится.

О вывеске на соседнем подъезде с глухой металлической, вечно запертой (для непосвященных!) дверью большинство жильцов квартала даже не подозревало. Она и была зачарована так, что увидеть ее мог только тот, кто пришел сюда, целенаправленно ее разыскивая. Вопреки витиевато написанному «Тринадцать Черных Кошек», хвостатая на ней была нарисована всего одна, но развалилась она поверх желтоватых букв с таким наглым видом, что можно было не сомневаться: выцарапать глаза в случае надобности сможет не хуже целой сотни. Откуда взялось подобное название, Князь никому из нас так и не признался, а строить догадки мне надоело уже через месяц. В узких кругах потустороннего мира мы были известны как «ТЧК», что рождало немало шуточек, правда, за них от Князя можно было и по шее получить.

Проклятый чемодан застрял в дверях, и его спасение придало мне такое ускорение, что в офис я влетела эффектно – растрепанной фурией.

– О, привет, Малая, – усмехнулся Чар, глядя на меня поверх черных очков и газеты желтыми волчьими глазами.

Он, как всегда, развалился на стуле, закинув на стол тяжелые шнурованные ботинки, рядом дымилась чашка с кофе, распространяя упоительный аромат. Значит, тоже только пришел. Внешняя расслабленность оборотня могла обмануть разве что новичка, а в «ТЧК» все и подавно знали, что стоит вошедшему только помыслить об угрозе по отношению к кому-то из нас, его тут же скрутят так, что пикнуть не успеет.

– Ты снова с вещами на выход? – Чар с интересом покосился на мой чемодан. – Чем на этот раз не угодил? Дарил мало бриллиантов? Возил в Париж всего раз в две недели?

– Задавал слишком много дурацких вопросов. – Задрав нос, я гордо прошествовала к своему столу у самого входа. Помимо работы по специальности я выполняла обязанности секретаря, администратора и «подай-принеси» для Князя.

– Что это еще за фикус? – продолжал допытываться Чар, тыча пальцем в цветок.

Ну? Что я говорила? Эх, жалко поспорить было не с кем!

– Боевой трофей. – Я водрузила горшок на край стола.

Оборотень хитро заулыбался, у него самого подобными «боевыми трофеями», правда порой более компактными, было полквартиры завалено.

Не успела я присесть, как в офис из кабинета для дорогих гостей вылетел совершенно несчастный на вид Фей. Длинные светлые волосы, всегда забранные в аккуратный хвостик, растрепались, голубые глазенки были полны отчаяния. Увидев меня, он просиял, как «осчастливленный» яблоком Ньютон, и чуть ли не кинулся обниматься.

– Саби, наконец-то! Я так больше не могу, они меня совсем замучили! Они никак не могут понять, что я не пью на работе! – возопил он и растерянно добавил: – Не говоря уже о том, что вообще не пью…

– Князь у себя? – поинтересовалась я, с трудом сдержав подлое хихиканье.

– Нет, уехал минут сорок назад. Просил тебе передать, что ты неблагодарная и безответственная паразитка и отгул в пятницу не получишь.

Я скривилась. Вредина, не так уж и часто я опаздываю.

– Тогда дай мне еще пять минут. Приведу себя в порядок и займусь клиентами.

Фей снова издал стон, достойный великомученика, но на страдальческую мордашку нашего светлого мага я уже не смотрела, направившись в уборную. Задержавшись на несколько мгновений перед зеркалом, я сменила темно-каштановый волнистый водопад на платиновое каре с косой челкой, подвела черным карандашом разом заголубевшие глаза, накрасила ярко-красной помадой припухшие губы. Покрутилась, прибавила лишний размер груди и расстегнула пару пуговиц на блузке.

При моем появлении Чар восхищенно присвистнул. Ему одному никак не надоело изумляться моим превращениям. Оборотень был тот еще ценитель женской красоты, но подкатывать ко мне если и пытался, то только в шутку, утверждая, что ему не хочется, чтобы в «процессе общения» длинноногая грудастая блондинка вдруг превратилась в коротконогую прыщавую брюнетку. Я всякий раз хихикала, представляя, как это происходит, но прекрасно понимала, что на самом деле оборотень просто дурачится. Всех, кто работал в «ТЧК», он воспринимал кем-то вроде ближайших родственников, и иные отношения в данной ситуации были бы сродни кощунству.

– А ты уверена, что это не слишком? – поинтересовался Чар и даже снял очки, чтобы получше меня разглядеть. – С такими выдающимися… хм… способностями тебе на Тверской цены бы не было.

Шутка была лениво-дежурная. Поэтому я так же дежурно схватила первое, что попалось под руку, чтобы швырнуть в ухмыляющуюся физиономию. Но зашипела, выпустила статуэтку, с грохотом покатившуюся по полу, и затрясла в воздухе обожженной кистью.

– А я тебе сто раз говорил, не трогай мои вещи, – равнодушно-поучительно вымолвил Крис, со странной осторожностью прикрывая за собой входную дверь.

Он неспешно наклонился, подхватил с пола подкатившуюся к его ногам фигурку и, пройдя мимо меня, столь же невозмутимо водрузил ее на место. Я одарила темноволосый затылок обиженным взглядом, который, естественно, остался без внимания.

– Смотри, кто к нам пожаловал! Наконец-то наше славное семейство в сборе, – радостно объявил Чар, отхлебывая горячий кофе и морщась. – Где тебя черти носили, мерзкий колдунишка? У Князя тут чуть инфаркт с миокардом не случился, когда, кроме Фея, никто на работу вовремя не пришел.

Крис плюхнулся в кресло и уронил голову на сложенные руки.

– Дам тебе совет: никогда не принимай приглашение на шабаш на Проклятой горе. Столько пить даже ты не умеешь.

Оборотень заржал, заставив темного мага вскинуть голову. В зеленом взгляде сверкнуло обещание низвергнуть все известные человечеству муки на голову того, кто издаст еще хотя бы один громкий звук. Ни садистом, ни мазохистом Чар все-таки не был, а потому сбавил громкость, продолжая хихикать, прикрывшись газетой.

Я подула на все еще ноющую ладонь, хотя никаких следов ожога на ней не было, и подумала, с каким удовольствием бы сейчас пронзительно завизжала «пожарграбятубивают!!!», если бы не томящиеся в ожидании клиенты и Фей, страдающий ни за что. Потому что тогда «убивают» Крис бы мне точно организовал, а это могло затянуться.

Темный маг был самым первым из найденышей Князя и его негласным заместителем. У него был рассудительно-язвительный характер и привычка давать всем намертво прилипающие клички. Так, Фей на самом деле был Олегом, но когда Князь явился в его компании, Крис окинул парня взглядом с ног до головы и скептично поинтересовался: «А это что за фея-крестная?» «Чар» стало сокращением от «овчарки», в которую мистическим образом превратился Паша. А когда я представилась – Сабрина, в ответ прилетело ржущее «маленькая ведьма». После чего полным именем меня теперь называли только Князь в минуты строгости и Фей в минуты отчаяния, взывая к моим совести и рассудку. В остальное время приходилось откликаться на Саби, Малая и Мелкая. Даже Князь с легкой руки Криса и к всеобщему облегчению из Вячеслава Станиславовича – язык сломаешь! – превратился в Князя. А еще темный маг был моим бывшим. Поэтому хоть визжать я и не стала, но каблуками процокала гордо и оглушительно.