Андреас поднялся из-за столика и оглядел стоянку такси. Несколько свободных машин ждали своих пассажиров. Он выбрал машину с наиболее безопасным, на его взгляд, водителем. Пожилой джентльмен приветливо улыбнулся и осведомился, куда ехать.

- В космопорт.

Машина помчалась быстрее ветра. Благо, ночь уже, и движение на дорогах небольшое. Пятнадцать минут - и Андреас уже у цели. Вот он, шанс улететь.

- Спасибо, сколько с меня?

- Сорок космо, пожалуйста.

- Возьмите пятьдесят. Сдачи не надо.

Андреас протянул заранее приготовленные деньги и выскочил из машины. «Самое главное, чтобы корабль до Баррио не пришлось ждать целую вечность». Хотя он готов лететь и с пересадками. Лишь бы скорее. Весь запыхавшийся, добежал он до кассы.

- Девушка, здравствуйте! Ближайший до Баррио когда вылетает?

- Завтра вечером, сеньор, - сотрудница космопорта приветливо улыбнулась. - В 22.45. Хм. Сожалею, сеньор. Но на завтрашний день билетов нет. Есть билеты на послезавтра, 14.20.

- Нет, что Вы! Какое послезавтра? Мне нужно улететь сегодня! Я могу добраться с пересадками? Что ближайшее отсюда отлетает?

- Сейчас поглядим. Одну минуту, пожалуйста... Через два часа рейс до Атлантиды... Только на него билетов тоже нет. Все раскуплено было еще две недели назад. Это все из-за чемпионата. Болельщики, фанаты, понимаете?

- Да, да, понимаю. Что есть еще?

- Одну минуту. Через три часа, рейс до Саловы... Билеты есть. Так, по поводу пересадки... Вам придется потом шесть часов сидеть в космопорту до рейса на Марту, а с Марты... сейчас поглядим. Это невероятно, но в Вашем направлении ничего нет, в смысле билетов. Все распродано. Если еще и с Марты Вам добираться с пересадкой, опять же ждать почти двенадцать часов в космопорту...

- Девушка, если Вы мне не поможете, я прямо здесь и сейчас умру. Мне очень надо, очень срочно улететь отсюда. Что, совсем нет никаких способов?

- Но я же объясняю: билетов нет. Если только не официальным рейсом, а договориться с частными перевозчиками? Сейчас в космопорту стоят два частных корабля. Может, с ними связаться?

- Девушка, будьте любезны. Узнайте, куда они направляются и как скоро вылетают?

- Одну минуту.

Она подняла трубку телефона. Андреас, облокотившись на стойку, нервно выстукивал пальцами барабанную дробь.

- Ох, ну вот Вы где! - запыхавшийся таксист тоже подбежал к стойке. - Еле Вас догнал, сеньор! Вы, когда за проезд со мной расплачивались, фотографию обронили. Жалко, наверно, потерять будет!

- Какую фотографию? У меня ничего с собой не было.

- Странно... Кто ж ее мог тогда обронить? Прямо у колес лежала. А на ней Вы изображены. У меня на лица память профессиональная. Ведь это Вы?

Андреас взял в руки протянутую ему фотокарточку. Из самодельной рамки из морских ракушек на него смотрели двое: он сам и улыбающееся хитрое личико его племяшки. Светлые кудри, голубые глаза - вся в мать, его сестру. «Андреасу от Ангела» - детским почерком старательно выведено внизу фотографии.

Он с ужасом посмотрел на таксиста.

- Вы?.. Где Вы это взяли?

- Где-где? Говорю же - прямо у машины. Вот чудак-человек. Ему вещь возвращают, а он не рад. В любом случае, мне чужого не надо. Всего хорошего.

Таксист развернулся и пошел прочь, к своей машине. Андреас перевернул фотографию. На обратной стороне красивым женским почерком было написано: «У человека всегда есть выбор. 7-047».

Андреас понял, что в здании космопорта просто нет воздуха. Именно поэтому ему нечем дышать.

- У меня для Вас хорошая новость, сеньор, - сотрудница космопорта снова приветливо обернулась к пассажиру. Оба корабля летят в нужную Вам сторону и не отказываются взять Вас на борт. Два рейса. Выбирайте. Корабль 14-28, скоростной, вылетает через час. Следует через Марту, далеко на юг, до Р15/4591. Пролетает через Баррио. Второй тоже скоростной, 7-047, его отправка через полчаса. Летит как раз до Баррио, без остановок. На какой корабль Вам забронировать место?.. Сеньо-ор! Вы меня слышите?

- А? Что?

- Я говорю, Вы еще не передумали лететь? Два корабля, оба готовы Вас отвезти. 7-047 и 14-28. Каким рейсом Вы полетите?

Андреас снова посмотрел на фотографию, в эти милые голубые глаза. «Как глупо! Мы ведь сами обучали этой истине агентов. Не хочешь быть уязвимым - не привязывайся ни к кому и ни к чему. Это ведь так просто! А я, дурак, какой-то слежки опасался! Зачем следить? 7-047 может уничтожить меня, не приближаясь, не прикасаясь. Она найдет тебя, Андреас! - предупредил Карлос. А может, не предупредил, а констатировал, зная, что уже ничего изменить нельзя? Везде найдет. За тридевять земель, за семью запорами. Она молча заглянет тебе в глаза. И ты поймешь, что у тебя нет выбора».

Он снова посмотрел на фотографию. Вот и все. И все в жизни теряет смысл. Только эти кудряшки, это личико, ради которого он готов на что угодно. Даже если ему придется сделать то, что сделал Карлос.

- Сеньор? Вы в порядке?

- Да, в полном.

- Вы куда-нибудь летите? Вам заказывать билет?

- Да, пожалуйста.

- На какой корабль?

- Я разве не сказал? 7-047.

- Хорошо, сеньор. Ваш вылет через полчаса. Приятного полета...

Андреас, как во сне, поплелся в сторону посадочных площадок. Ему вдруг стало абсолютно без разницы, что с ним дальше будет, и будет ли вообще что-нибудь. Как приговоренные к смерти в свое время покорно шли на эшафот, так и он медленно шел на место казни. Нельзя ничего изменить или исправить, нельзя сражаться, некуда бежать. Можно лишь встретить свою судьбу, какой бы она ни была. Его только что ужалили в самое сердце, ужалили так больно и тяжело, что возникшая рана, как черная дыра, разом унесла все его эмоции и жизненные силы. Нелегкий выбор: его жизнь против жизни Ангелины. Выбор! Какой это выбор? Это полное его отсутствие. И он сделает все, что от него потребуют. Хотят, чтобы он пришел добровольно - он может только подчиниться.

Андреас молча добрел до посадочного трапа, представился и протянул дежурному офицеру купленные билеты. Покорно проследовал в предложенную ему каюту. Он уже и не хозяин больше самому себе. Медленно потекли минуты тревожного ожидания. Корабль плавно покинул ласковую в плане климата планету Саргонд, а затем нырнул на большой скорости в черноту необъятного космоса. Вот она - финишная прямая его жизни. Скоро появится та черта, за которой, говорят, простирается другой мир, лучшая жизнь. Мир, откуда не возвращаются.

Уже несколько часов Андреас сидел в своей каюте, в мягком кресле напротив иллюминатора. Ему было все равно, что на него неотрывно смотрит электронный глаз камеры внутреннего наблюдения. Он не чувствовал затекших от неподвижного сидения рук и ног. Он был далеко в мыслях, далеко от того места, где сейчас находился. В его руках была фотография единственного близкого ему человека, человека, которого он чуть не подставил под удар. Человечка, которого он любил больше всего на свете, и мысленно Андреас просил прощения у Ангелины. Просил прощения за свою такую непутевую, ненормальную и такую никчемную жизнь. Что оставил он после себя? Что хорошего? Какими словами его вспомнят после того, как его уже не станет? Откуда-то из глубины памяти всплыла прочитанная в далекой юности в одной умной книге простая, но алмазная истина: «Нам дана только одна жизнь, которая быстро проходит. Останется только то, что было сделано с любовью». Андреас в очередной раз вздохнул. Если бы у него был второй шанс и возможность прожить жизнь заново, он прожил бы ее совсем не так.

В двери каюты заглянул дежурный офицер.

- Господин Бенцура, Вас желает видеть капитан нашего корабля. Разрешите Вас проводить.

Андреас кивнул и поднялся на ослабших ногах. За те восемь часов, что он провел в размышлениях, казалось, он постарел более чем на восемь лет. Дежурный офицер ничего не сказал. Вежливо и корректно указал он дорогу до капитанской каюты. Андреас без всяких эмоций переступил порог комнаты правосудия. Он даже не удивился, увидев в большом капитанском кресле молодую женщину. Андреас не помнил ее лица и не узнал бы на улице, если б встретил. Он не знал и не находил тех слов, которые можно произнести в оправдание действий команды Карлоса. Но за те часы, что он просидел в каюте в полном одиночестве, он искренне несколько раз мысленно попросил у нее прощения. И от этого весь груз на его душе стал немного легче. Он заставил себя честно и прямо взглянуть в ее глаза.