— Хорошо. Где встречаемся?

— На квартире. Ее ты помнишь с прошлого раза. Завтра. Привези логарифмическую линейку. — Николас знал, что Дэниел не доверяет новомодным карманным компьютерам.

— «Ягуар» все еще в хорошей форме. Я рано выеду и буду у тебя к ленчу.

Николас повесил трубку, а потом сделал еще два звонка — в банки в Джерси и на Каймановых островах. На обоих счетах осталось не много денег. А бюджет для экспедиции, разработанный с Ройан, составлял двести тридцать тысяч. И как все на свете бюджеты, он был предельно оптимистичен.

— Всегда добавляй пятьдесят процентов, — напомнил себе Николас. — Это значит, что по завершении операции под матрасом не останется денег. Будем надеяться, что ты не шутишь с нами, Таита.

Харпер назвал пароли в банках и распорядился перевести средства на счет, с которого можно было быстро снять деньги.

Оставалось сделать еще два звонка, перед тем как отправиться в Йорк. Успех всей операции зависел от них, а контакты эти были в лучшем случае тонкие, а в худшем — призрачные.

Первый номер оказался занят. Он позвонил еще пять раз, слыша все тот же противный сигнал, и решил сделать последнюю попытку. Наконец ему ответили с приятным западным акцентом:

— Добрый день. Посольство Британии. Я могу вам помочь?

Николас бросил взгляд на часы. Три часа разницы. Разумеется, в Аддис-Абебе уже вечер.

— Это сэр Николас Куэнтон-Харпер из Британии. Я могу поговорить с мистером Джеффри Теннантом, военным атташе?

Джеффри взял трубку:

— А, друг мой. Значит, ты добрался домой. Везет некоторым.

— Я хотел тебя успокоить. Знал, что ты не спишь по ночам.

— Как поживает очаровательная доктор Аль Симма?

— Шлет воздушный поцелуй.

— Ах, кто бы тебе поверил, — грустно вздохнул Джеффри.

— Я хочу попросить об одолжении, Джефф. Ты знаешь полковника Мариама Кидане в министерстве обороны?

— Первоклассный парень, — подтвердил собеседник. — Отлично знаю. Играл с ним в теннис в прошлую субботу. Великолепная подача.

— Пожалуйста, попроси его связаться со мной как можно скорее. — Харпер продиктовал Джеффри номер телефона на квартире в Йорке. — Скажи ему, что это в связи с редким видом эфиопской ласточки для музея.

— Опять за старое, Ники. Не хватило того, что тебя вывели из Эфиопии за ухо? Теперь занимаешься редкими птицами. Наверняка из первого раздела Красной книги. Вымирающие виды.

— Ты сделаешь это для меня, Джефф?

— Разумеется. «Служи и победишь», Ники. Как нечего делать.

— Я в долгу у тебя.

— Еще бы.

Следующий звонок оказался менее успешным. Международная справочная дала номер на Мальте. После первой попытки раздались ободряющие длинные гудки.

— Возьми трубку, Джанни, — молил Николас шепотом, но на шестом звонке включился автоответчик:

— Вы позвонили в главный офис «Африк эйр сервисез». К сожалению, ваш звонок не могут принять. Пожалуйста, оставьте имя, номер телефона и короткое сообщение после сигнала. Мы свяжемся с вами, как только сможем. Спасибо. — Акцент Джанни Баденхорста было невозможно ни с чем спутать.

— Джанни. Это Николас Куэнтон-Харпер. Твой старый «герк» еще летает? Будет чудесная работа. И что еще лучше, неплохие денежки. Свяжись со мной. Никакой особой спешки, хотя лучше это было сделать вчера. Или позавчера.

Стоило Николасу положить трубку, как Ройан позвонила в дверь, и он сбежал вниз.

— Ты точна как часы, — сказал он, глядя, как она входит с розовым от холода носом, стряхивая капли с одолженного плаща. — Проявила пленку?

Она вытащила из кармана пальто желтый пакетик и триумфально взмахнула им.

— Ты хороший фотограф, — сообщила Ройан. — Все вышло чудесно. Я могу прочитать все символы на стеле невооруженным глазом. Мы снова в игре.

Они разложили блестящие фотографии на столе и стали радостно их рассматривать.

— Ты сделала копии? По одной на каждого? Чудесно, — одобрил Николас. — Негативы отправятся в банк. Нельзя во второй раз лишиться их.

Ройан изучила отпечатки через увеличительное стекло и выбрала по самому четкому снимку каждой стороны стелы.

— Это будут наши рабочие копии. Не думаю, что утрата карандашного снимка помешает. Фотографий вполне хватит. — Она прочитала выдержку из одного из блоков иероглифов: — «Кобра развивает кольца и капюшон из драгоценных камней. Звезды утра светят в ее глазах. Трижды ее черный скользкий язык целует воздух». — Ройан зарделась от возбуждения. — Интересно, что хотел Таита сказать этими строками? О, Ники, как чудесно снова разгадывать тайны.

— Оставь их в покое, — строго велел Николас. — Я тебя знаю. Стоит начать, и ты будешь сидеть над иероглифами всю ночь. Давай загружать «ренджровер». Нас ждет длинный, тяжелый путь в Йорк, а на дорогах гололед. Небольшое отличие местной погоды от ущелья Аббая.

Ройан выпрямилась и собрала фотографии в аккуратную стопку.

— Ты прав. Иногда я действительно увлекаюсь. — Она поднялась. — Можно я позвоню домой?

— Под домом ты имеешь в виду Каир?

— Прости. Да, в Каир. Семья Дурайда.

— Пожалуйста, нет нужды ничего объяснять. Вон телефон. Звони. Я буду ждать внизу, на кухне, чтобы не мешать. Нам обоим не помешает чашка чаю перед тем, как заняться делами.

Она вернулась в кухню через полчаса с виноватым видом и сразу заявила:

— Боюсь, что опять причиню тебе неудобства. Мне надо кое в чем признаться.

— Давай, — подбодрил ее Харпер.

— Мне надо вернуться в Каир, — пояснила Ройан, и Николас удивленно уставился на нее. — Только на несколько дней, — торопливо продолжила она. — Я поговорила с братом Дурайда. Мне надо закончить некоторые его дела.

— Мне не нравится, что ты собираешься отправиться туда в одиночку, — покачал головой англичанин, — после твоего предыдущего опыта.

— Если наша теория верна и угрозу представлял Нахут Гуддаби, то он сейчас в Эфиопии. А я в безопасности.

— И все равно мне это не нравится. Ты ключ к игре Таиты.

— Большое спасибо, сэр, — с притворной яростью заявила Ройан. — Это единственная причина, по которой ты не хочешь, чтобы меня пришили?

— Загнанный в угол, я вынужден признать, что изрядно привык иметь тебя поблизости.

— Я вернусь, ты и заметить не успеешь. Кроме этого, и без моего присутствия дел у тебя хоть отбавляй.

— Полагаю, тебя не остановить, — проворчал Николас. — Когда ты уезжаешь?

— Сегодня вечером есть самолет.

— Неожиданно. Я хочу сказать, мы только что вернулись. — Он в последний раз попытался протестовать, но сдался. — Я отвезу тебя в аэропорт.

— Нет, Ники. Хитроу тебе не по пути. Я поеду на поезде.

— Я настаиваю.

Вечером понедельника движение было относительно спокойным, и когда они выехали за пределы жилых кварталов, то покатили по шоссе довольно быстро. Путь скрасил рассказ Харпера о телефонных звонках, сделанных в ее отсутствие.

— Через Мариама Кидане я надеюсь связаться с Меком Ниммуром. Мек — ключ ко всему плану. Без него мы не сможем сделать даже шага на доске Таиты для бао.

Николас высадил Ройан перед зоной вылета в Хитроу.

— Позвони завтра утром из Каира и подтверди, что с тобой все в порядке, и сообщи, когда ты возвращаешься. Я буду в квартире.

— Платить за разговор будешь ты, — предупредила она, подставляя щеку для поцелуя. Потом скользнула по сиденью и захлопнула за собой дверцу.

Отъезжая, Харпер посмотрел на ее одинокую фигуру в зеркало заднего вида и переполнился тоской и чувством утраты. Кроме того, у Николаса засосало под ложечкой. Завыла внутренняя сигнализация. Происходило что-то нехорошее. Вернее, произойдет, когда Ройан доберется до Египта.

Еще один опасный зверь сбежал из клетки и крадется в темноте, ожидая возможности броситься. Но ни его форму, ни цвет пока разглядеть не удавалось.

— Пожалуйста, пусть с ней ничего не случится, — громко сказал Николас, не зная, к кому обращается. Он подумал, не вернуться ли и не заставить ее остаться. Но никаких прав на подобные действия у Харпера не было, да и Ройан бы не послушалась. Ей не удастся навязать чужую волю, разве что физической силой. Придется отпустить. — Но мне это совсем не нравится, — снова повторил баронет.