А социальные условия уже позаботились об удовлетворении этой мечты. Ведь тысячи молодых приказчиков, сотни студентов, чиновников, унтер-офицеров предпочитают провести вечер вдвоем с девушкой, чем в одиночестве. Проститутки не годятся для этого. Не всегда хочется "идти на все", завершить вечер ночью любви. Зато хочется поболтать с девушкой, пошутить с ней, быть может, обнять и поцеловать. Так оно в самом деле и началось. "Он" заговорил с продавщицей, проводил ее часть дороги, условились встретиться завтра вечером. В этот вечер они пошли куда-нибудь повеселиться. Он видит, как девушка влюбляется в него. Он переходит на "ты", переходит к поцелуям, и вот счастливая девушка сама горячо ожидает последнего приглашения "пойти с ним".

Связь с продавщицей оказалась во всех отношениях приятнее связи с проституткой. Продавщица не так дорога, не так требовательна, она сговорчива, влюблена и – здорова. Молодой человек сам привязывается к ней. Связь с ней перестает быть неизбежным злом, становясь очаровательным удовольствием".

Один католический священник, нами уже цитированный, так же энергично оправдывает замечаемые в рабочей среде добрачные любовные связи. Он говорит:

"Фабричная работница, обязанная с утра до вечера исполнять в затхлом помещении свою механическую, смертельно скучную работу, молодой человек, вынужденный сидеть с утра понедельника до позднего субботнего вечера за конторкой, продавщица, обреченная день-деньской исполнять приказания и пожелания покупателей, – все они вполне имеют право на то небольшое счастье, иллюзию которого им дарит любовь, на несколько радостных часов. Нельзя же требовать от них, чтобы они вечно работали до изнеможения для других, не имея ни отдыха, ни счастья. Как "отдых" им рекомендуется посещение церкви. Плох тот знаток человеческого сердца, кто думает таким средством уврачевать ненормальное положение вещей. А когда имеется "связь", то с ней врывается в незавидную жизнь сразу и солнечное сияние... Падение, конечно, глупость, которой девушка могла бы избежать. Но отдадим себе по крайней мере отчет в психологических причинах этого падения. Любовь к избраннику, радость, что она чем-нибудь и как-нибудь может доказать свою любовь, – вот какие чувства и мысли наполняют сердца многих таких девушек, слишком редко считающихся с возможностью "падения"!"

То же самое надо сказать и о массе женской прислуги в городе и в деревне, обычно находящейся к тому же в возрасте, когда человек имеет больше всего прав на нормальное удовлетворение своей половой потребности... Завоевать себе эту чуточку любви путем брака было бы для очень многих из них равносильно беспрерывной цепи забот и горя, именно потому, что скудное материальное положение едва достаточно для прокормления семьи. Это прекрасно известно современному капитализму, и потому он, правда, не повышает заработной платы настолько, чтобы обеспечить людям возможность содержать семью, зато позволяет себе, насколько это в его власти, чудовищным образом вторгаться в личную жизнь своих работников, запрещая им без всяких рассуждений вступать в брак или выставляя непременным условием особое на то разрешение.

Ныне – особенно в Германии – существуют сотни фабрик и предприятий, устав которых прямо содержит запрещение вступать в брак, то есть разрешает работникам и служащим вступать в брак только после предварительной просьбы, оставляя за хозяином право отказать в ней. Приведем как типический пример циркуляр, розданный в 1895 г. одним страховым обществом своим служащим:

"В последнее время учащаются донельзя случаи, когда молодые служащие, получающие лишь небольшое жалованье, достаточное только для собственного прокормления, вступают в брак. Решение основать семью, имея небольшие средства, очень скоро приводит к самым печальным последствиям. В доме появляется нужда, неизбежны денежные затруднения, а домашние заботы лишают служащих возможности исполнять свои обязанности, как того требуют наши интересы, не говоря уже о том, что вследствие такого неблагоразумного образа действия к нам то и дело предъявляются требования повышения жалованья, кои удовлетворить мы, естественно, не в состоянии. Сим постановляем поэтому, чтобы каждый молодой служащий, намеревающийся вступить в брак, заблаговременно докладывал нам об этом своем намерении, дабы мы имели возможность взвесить, будем ли мы впредь нуждаться в его услугах. Франкфурт. 9 марта 1895 г. Дирекция".

Если в этом документе что-нибудь действует примиряюще, так это откровенность, с которой провозглашается неприкосновенность акционерной прибыли. А последняя достигла в 1895 г. у этого старого и богатого общества не более и не менее как 35%.

И теперь еще найдутся, конечно, люди наивные, которые вообразят, что подобные ригористические (строгие, суровые. – Ред.) указы – при всей их распространенности – объясняются лишь индивидуальной психологией некоторых не вполне сознавших свою ответственность предпринимателей или директоров. Подобное утверждение было бы совершенно неправильным: отеческая опека государства над своими низшими чиновниками проявляется обычно так же властно и оперирует теми же грубыми средствами. В особенности это верно по отношению к Германии. Здесь низшие чиновники, состоящие на государственной службе, также должны предварительно испрашивать разрешения своего ближайшего начальства на брак. Если же они этого не делают или если они женятся вопреки запрету, то они рискуют целым рядом материальных преимуществ и могут даже совсем лишиться места. Доказательством пусть послужит следующий отрывок из постановления одного из главных немецких почтовых управлений, постановления, относящегося к самому недавнему времени:

"Сим доводится до сведения, что впредь каждый почтальон, намеревающийся вступить в брак, обязан об этом доложить своему начальству. Последнее во всяком случае обязано навести подробные справки об экономических и личных условиях жизни почтового чиновника, а также его невесты... Означенному чиновнику необходимо внушить, что в случае вызванного его преждевременным браком затруднительного положения ему нечего особенно рассчитывать на помощь кассы, что в качестве нештатного низшего служащего он в каждый момент может быть перемещен, не имея при этом права претендовать на возмещение расходов на переезд и, наконец, что в случае его смерти его семья не может рассчитывать на выдачу вдовьих и сиротских денег... В конце совместного с ним обсуждения вопроса ему следует указать, что от почтовой дирекции будет зависеть, будет ли он оставлен на службе или нет..."

Само собой понятно, что подобные постановления – аналогичные можно было бы привести и из других отраслей государственного хозяйства – диктуются теми же мотивами, как и такие же циркуляры частных предприятий. Казне известно, что заработная плата служащих так невелика, что едва хватает на пропитание одного человека, а так как самое выгодное – урезывание жалованья низших чиновников, то она и пользуется всеми имеющимися в ее распоряжении насильственными средствами, чтобы как можно дольше продлить положение, позволяющее держать заработную плату низших служащих на возможно низком уровне, а таким положением является именно их безбрачие.

Еще хуже поставлены, впрочем, чиновницы. Их должность прямо предполагает, что они есть и останутся незамужними. Телефонисткам, почтовым служащим, учительницам во многих странах запрещено выходить замуж, то есть выход замуж для них равносилен лишению места, так как замужние женщины не имеют права находиться на казенной службе. Здесь действуют те же мотивы: работоспособность замужней нельзя даже "при всем желании" эксплуатировать в такой же мере, как рабочую силу незамужней, и потому в данном случае победа остается на стороне не морали, а интересов прибыли.

Все принадлежащие к указанным категориям обречены, следовательно, искать удовлетворения своей половой потребности во внебрачном половом общении, если только они не захотят насиловать природу, а это, к счастью, удается на продолжительное время лишь очень немногим.