- Поддерживаю, - решился орк, согласно качнув длинной трёххвостой причёской на мощной голове.
Глаза всех высказавшихся выжидательно уставились на единственного не поддержавшего голосование. Именно от его слова будет зависеть дальнейшее. Либо они поставят всё на карту и рискнут активировать кольцо призыва не инициированной женщины с кровью Повелителей, всё это время надёжно спрятанное запечатанным в особой шкатулке в максимально безопасном помещении на одном из удалённых ото всех четырёх континентов острове, либо будут мирно ждать чуда, стараясь обезопасить всеми доступными средствами оставшегося Правителя их мира.
Голубые глаза представителя народа эльфов задумчиво скользнули по знакомой фигуре в черном, неизменно занимающей место во главе стола с первого дня образования совета, затем прошлись по смуглому жесткому лицу орка, способного решить самые невообразимые задачи, и остановились на своем постоянном оппоненте - рыжеволосом гноме, единственным счастьем которого были исследования, которыми он жил и, с педантичной дотошностью представителя своей расы, готов был отстаивать.
- Адгар будет взбешен, когда узнает, - смиряясь с неизбежным, но всё же соглашаясь с обоснованностью предложенного решения, признал он, напряженно откинувшись на спинку кресла, - И это, если у нас всё получится. Если же нет...
- Если нет, - перебил его Председатель Совета, - Тогда его бешенство - будет нашей самой наименьшей из проблем. Но давайте надеяться на лучшее. Выбор у нас всё равно не богатый... Итак, все "за". Решение принято.
Часть первая. Знакомство.
Глава 1. Призыв.
Мои глаза против моей воли самым бессовестным образом пытались закрыться и продолжить такой желанный для них отдых. Даже настоятельные призывы совести, уверяющей, что каждая уважающая себя христианка должна внимательно слушать слова проповедника, звучащие с кафедры и побуждающие отсекать любые искушения и отвергать соблазны плоти, влекущие нас на путь греха, не могла победить не отличающуюся праведностью эгоистическую натуру моей личности, нагло заверяющую, что десять утра в воскресенье - не самое подходящее время для праведности. Я невольно перевела сонный взгляд своих уставших очей на лицо сидящего рядом мужа и тихо порадовалась, наблюдая такую знакомую борьбу духа и плоти. Это на удивление эффективно пробудило мой мозг, заставив глубоко внутри себя похихикивать от того, что не одна я так страдаю. Сдерживая уже почти расползающуюся на пол лица улыбку, я аккуратно обвела взглядом сквозь приопущенные ресницы других своих соверующих, не поленившихся подняться пораньше в выходной день, чтобы проявить свою преданность Богу. За очень малым исключением любителей проснуться пораньше, основная часть зевающих, посапывающих и пытающихся не дремать людей, явно не уделяла должного внимания службе.
- Ты чего вертишься? - тихий шепот мужа прямо мне на ухо отвлек от приятных мыслей о единстве в нашей немалой группе.
- Наблюдаю удивительную картину "бодрствования духа" в рядах наших единоверцев, - стараясь поубавить весёлые нотки в своем голосе заложила я своих "ближних", - Очень ободряет.
То ли юмора в голосе мне не удалось скрыть, то ли уж очень созвучно оказалось мыслям Сергея моё наблюдение, но голова моего супруга медленно двинулась с сторону сидящих в церкви. Я буквально видела, как смех начинает разбирать ещё недавно сонного мужа. Однако самообладание мужчины взяло верх и его лицо выразило всю необходимую серьезность, когда он снова обернулся ко мне и только в серых глазах плясали весёлые искорки.
- Слушай внимательно и не отвлекайся, а то мне снова придётся выслушивать пастора, как плохо я забочусь о духовности нашей семьи, - не совсем успешно сдерживая улыбку, прошептал мой самый лучший друг и единственный оставшийся родной человек во всём мире.
Ещё борясь с весёлым настроением после обнаруженной картины, я попыталась сосредоточиться на словах, звучащих через звукоусилительную систему. Невольно заслушавшись рассказом о последних часах жизни Христа на земле, почти физически ощутила Его дискомфорт и беспокойство, когда Он молился в саду в Гефсимане, волнуясь о своих учениках.
- С тобой всё в порядке, родная? - я с удивлением посмотрела в обеспокоенные глаза мужа, внимательно глядящего на меня.
- Что? - я только сейчас поняла, что мои ощущения - не результат внимательности к проповеди, а самые что ни на есть признаки физического нездоровья.
- Ты побледнела и, мне кажется, немного дрожишь, - уже поднимаясь со своего места, чтобы вывести меня из зала, сообщил Сергей.
Я успела сделать несколько неуверенных шагов, когда почувствовала, что краски окружающего мира медленно бледнеют, уходя из моего зрения, а слух наполняет какой-то непонятный шум. Ещё замечая, как руки родного мужчины подхватывают моё слабеющее тело, я поняла, что меня начинает заволакивать в какое-то странное НЕ беспамятство, при котором испытываешь невыносимую боль, сильно напоминающую ощущения при стремительном затягивании внутрь огромной центрифуги. Так больно мне ещё не было никогда! Было ощущение, словно каждую мою косточку, каждую клеточку моего тела пропустили через огромную мясорубку и пытаются разорвать. Всё моё тело сжимало, жгло и вытягивало одновременно. Всеми силами своего мозга я орала от боли, вот только горло было не способно воспроизвести ни единого звука. Когда я уже действительно была готова впасть в беспамятство от болевого шока, всё резко прекратилось и я, всё же дорвавшись до всей мощи своих голосовых связок, неожиданно задохнулась и замолчала, ощутив, что боль стихает, а я сама лежу на сквозняке, полностью обнаженная, но всё же невредимая, ощущая под собой прохладу шлифованного камня. Пару раз моргнув слезящимися глазами, я почувствовала, как меня кто-то настойчиво хватает за руку и решительно натягивает что-то на палец, испуская при этом, как мне показалось, восторженный вздох. В этот момент меня подняли, заставляя встать на дрожащие ноги, и укутали во что-то длинное и приятное.
- Что со мной? - еле хрипя, словно не своим голосом, промямлила я, силясь всё же открыть, ослеплённые переходом от полной темноты к свету, глаза.
Первое, что я увидела сквозь болезненную пелену, застилающую моё зрение, заставило меня несколько напрячься. Я стояла, облокачиваясь на огромный каменный постамент прямо посреди просторной, опять же каменной, беседки, где из нескольких арочных проемов открывался невообразимый вид на самый красивый тропический сад, когда-либо мною виденный. Даже если предположить, что сознание я таки теряла, то объяснить крайне неожиданное место пробуждения, нисколько не напоминающее больничную палату, где мне по идее полагалось бы сейчас оказаться, я никак не могла. Аккуратно развернувшись в противоположную сторону, нерешительно замерла напротив нескольких очень странного вида мужчин.
- Адехним-бронмун-азимуит, - услышала я неопределённый набор звуков вместо ответа на мой вопрос, и попыталась сообразить - со слухом у меня проблемы или с мозгом.
Я недоверчиво хлопнула несколько раз ресницами и дёрнула головой, пытаясь привести себя в чувство. От этого опрометчивого движения всё моё тело подалось назад и я, непременно, некрасиво хлопнулась бы на камень позади, если бы все четыре фигуры не пришли в движение, одновременно подхватывая меня с разных сторон и окружая плотным кольцом. Нисколько не беспокоясь о моём самочувствии, мои сопровождающие резво развернулись и потащили меня, всё ещё ничего не понимающую, в сторону небольшого возвышения, похожего на древнюю каменную арку со стеной вместо выхода.
Стараясь не запутаться в длинных полах странного вида плаща, застегнутого у меня на груди и, одновременно, вынужденная поспевать за необычными незнакомцами, я пыталась хоть немного сориентироваться, что происходит и куда меня вообще тянут. С удивлением отметила, что поднявшись на этот помост, наша компания замерла, словно уже достигнув цели своего путешествия. Рассеянный буйной растительностью яркий дневной свет сменился абсолютной темнотой и весьма ощутимым физическим дискомфортом, а затем снова появился, но уже совсем другой, достаточно яркий, но как внутри помещения. Моим ошарашенным глазам и в самом деле предстала неожиданная картина - я стояла внутри чьей-то уютной гостиной. Невольно замерев, я попыталась понять, как подобное могло произойти. Снова засомневавшись в адекватности собственного восприятия, я несколько раз моргнула и для надежности опять рискнула встряхнуть ещё гудящей головой, но совершенно безрезультатно. Никакие из имеющихся у меня знаний не могли дать ответ на этот, казалось бы простой вопрос - Что происходит?! И, главное, Как это возможно?! Всё ещё удерживающие меня несколько крепких рук, явно недовольные возникшей заминкой, поспешно дёрнули меня вниз и по таким же ступенькам, как и те, по которым мы чуть ранее поднимались, увлекли в сторону массивных деревянных дверей выхода. Пройдя буквально одно внутренне помещение, сопровождающие меня конвоиры распахнули очередную дверь и мы оказались перед явно чьим-то кабинетом. Несколько человек, опять же странного экзотического вида, сидящих в ожидании в приемной, во все глаза наблюдали наше торопливое шествие, но ни единым ни движением ни словом не попытались пресечь эту наглость. Дверь распахнулась и меня, всё ещё удерживая со всех сторон, втолкнули в большую светлую комнату, обставленную красивой ультрасовременной мебелью с огромным прозрачным столом у окна, за которым восседал молодой серьезный мужчина, тут же вскинувший в удивлении тёмноволосую голову и определено не ожидавший подобного вторжения на собственную территорию. С резким звуком за моей спиной щёлкнул замок, отрезая для меня так и не предпринятые попытки к отступлению. Только в этот момент я осознала всю странность сложившейся ситуации.
