Музыка всегда играла в его жизни важную роль. Николай Константинович старался посещать все наиболее значимые в музыкальном отношении события: известные Беляевские симфонические концерты в Дворянском собрании, концерты Русского музыкального общества в консерватории. Из композиторов поначалу выделял Римского-Корсакова, Глазунова, Лядова, Аренского, Глинку; затем пришла пора Вагнера, Скрябина, Прокофьева. Трепетное отношение к звукам музыки Н. Рерих вынес из детства, когда в их дом маленькая девочка приводила слепого старика-настройщика. После настройки тот играл на рояле и доставлял этим мальчику великое наслаждение. Семья Рерихов имела абонемент в Большой оперный театр. «Казалось, – вспоминал впоследствии художник, – что музыканты играют по золотым нотам. Была забота, чтобы все в ложе скорей сели по местам. Господин с палочкой пришел! – так тревожно заявлялось в аванложу в боязни, что запоздают и начнут двигать стульями и говорить, а там уже волшебно играют по золотым листам». Уже много позднее, в экспедициях, при экипировки которых тщательно учитывался каждый килограмм груза, Николай Константинович неизменно берет с собой патефон и пластинки к нему.

Н. К. Рерих. Санкт-Петербург. 1896–1898 гг.
Николай Константинович учится в головном классе у профессоров Н. Лаверецкого и И. Пожалостина. Сдав там первый экзамен, переходит в фигурный класс к П. Чистякову и Г. Залеману. Затем, после сдачи следующего экзамена, – в натурный класс к Б. Виллевальде, Н. Бруни, В. Маковскому, И. Подозерову и успешно трудится, получив первый разряд за эскиз «Плач Ярославны». К тому же периоду относятся эскизы «Святополк Окаянный», «Пскович», «Избушка пустынная», «На границе дикий человек», «Пушкари», «Вече», «Варяги», «Воин», «Воины у костра ночью», «Выдача головой», «Всадник», «Девушки на обрывистом берегу», «Витязь на коне», «Ушкуйник», «Зверя несет», «Иван Царевич наезжает на убогую избушку», «Утро богатырства Киевского» и др.
Под впечатлением от археологических раскопок, в которых с неизменным интересом участвует, он пишет не только отчеты и рассказы, но также и стихотворения.
«Нешто вы, барин, хотите кости покою лишать!
Только что нам за дело. Сопки заутро копать
Хочет, вишь, барин. Слышь, Нюшка, ты поскорей побежишь
Завтра кто с ломом, с лопатой или чтоб
Весь сход повестить».
Утром гурьбою веселой к реке потянулся народ.
Все веселится. Щебечут птицы. Высоко плывет
Ястреб в лазури. Турлычет в мшаге журавль молодой.
За рекою все мхи лишь покрытые тощей сосенкой кривой
Или березкой карельскою… Дальше – там лес вековой,
Словно прозрачною дымкой закрылся он синевой.
Сумрачен, грозен бормочет. Прочь! Стороной проходи
Знаю! Ты враг мой – погубишь… Лишь тебя в чащу пусти.
Вот и курган. Горделиво он над рекой возвышается.
Время щадило его… ну так люди стереть собираются.
Все, чем веками природа холмик печальный убрала,
Все беспощадно лопата по сторонам раскидала.
Мох, что могильные камни зеленью свежей покрыл,
Землянику и кашку; годами все что росло истребил,
Погубил… И к чему? Но не время об этом теперь говорить.
Уж глубоко разрыли… Тут будем скоро кости теперь находить.
«Барин! ось глянь-ка! Медяшка! Парень веселый сказал.
Это серьга была, взял я, холод в груди пробежал.
Чьею была ты? Веками мирно лежала в земле,
Да судьба не судила в покое лежать и попала ко мне.
Вынули череп. Осклабясь, он на меня посмотрел.
Может быть, тайну какую? Может, поведать хотел.
Что ходили в минувшее время любоваться его красотой
Иль просил, чтоб рукою жестокой не тревожил его я покой
Может быть… Эх, я не понял, что он пытался сказать.
Вспомнилось только, что скоро буду и я так лежать.
Лишь когда и какая лопата на меня накидает земли,
Кто ж разроет ее и кто вынет пожелтевшие кости мои.
Николай Константинович часто обращается за советами к профессорам академии, показывает свои эскизы И. Репину, внимательно прислушиваясь к его замечаниям. Создает работу «Садко у морского моря» под впечатлением от музыки Римского-Корсакова. Во всех своих картинах разрабатывает тему Древней Руси, будучи знакомым с лучшими трудами современников – выдающихся российских художников, пишущих в историческом жанре: В. Сурикова, В. Васнецова, В. Верещагина и А. Рябушкина. Но ищет вместе с тем свою ноту, свою тему, не отвергая при этом достижений предшественников. Записывает в дневник: «Еще далеко до самого дела, теперь только надо начинать подготовку для него – для пролития света, иллюстрации родной истории…»
Так у Николая Константиновича возникает идея создания в академии кружка самообразования для будущих художников. Он пишет в письме своему другу Леону Антокольскому: «Теперь о кружке. Спасибо, что разделяешь мои мысли. Помоги мне выполнять, давай, выполним эту задачу. Только тут необходим строжайший выбор. Люди все должны быть честные, хорошие, добрые. Должны быть далеки от зависти, этого разлагающего элемента. Чтобы в этом кружке было поменьше грязи, ведь и без того чересчур много подлости и грязи кругом. Числом не более 10, и десяток-то дай Бог набрать подходящих людей. Будем помогать друг другу развиваться, образовываться, расширять кругозор – что невозможно одному, то возможно многим. Художнику должны быть просто все специальности известны, должны быть известны стремления общественные.
Трудную, брат, дорогу мы выбрали, но все же я предпочту быть средним художником, нежели специалистом по другим многим областям. Все же его занятия чище, лучше, все же искусство порождено лучшими, высшими стремлениями людей, тогда как многое другое порождено низшими, а то и животными стремлениями. Ведь лучше служить тяжелым трудом, но делу хорошему, нежели несимпатичному. А кружок чем важен? Художнику больше, нежели всякому другому, приходится испытывать разочарования и также увлекаться. Кружок же добрых честных товарищей может наставить увлекающегося на пути истинные, может поддержать упавшего духом… Твой Н. Рерих»
Вовлекая товарищей в свой план, пишет устав и программу такого кружка и обращается к руководству с просьбой разрешить создание кружка в стенах академии. Рассчитывает на помощь и руководство И. Репина и обсуждает возможность создания кружка с Ф. Бруни и В. Беклемишевым. Идея такого кружка была простой по сути – дать художникам университетское образование или побудить к самообразованию по самому широкому кругу гуманитарных дисциплин. Сам Николай Константинович поражал товарищей-студентов разносторонностью своих интересов в области этих наук и стремился способствовать обучению наукам в среде студентов. Идея обсуждалась на протяжении двух лет, но по целому ряду причин так и не была воплощена в жизнь. Однако она оказалась очень полезным опытом для самого Николая Константиновича, поскольку стала первым шагом к общественной и педагогической деятельности, которой он впоследствии отдал немало сил и времени. В воспоминаниях осталось: «Для обмена мыслями создавалось несколько кружков. Был студенческий кружок, сошедшийся вокруг студенческого сборника. Но состав его был слишком пестр, и никакого зерна не составилось. После университета у меня в мастерской в Поварском переулке собирался очень ценный кружок – Лосский, Метальников, Алексеев, Тарасов… Бывали хорошие беседы, и до сих пор живет связь с Лосским и Метальниковым. Зародилось и “Содружество” – С. Маковский, А. Руманов – группа писателей и поэтов».