В характерном историческом этюде художника-археолога Н. К. Рериха представлен тип старика ведуна – знахаря, кудесника. Волхвы, кудесники – играли немалую роль в Древней Руси; летописец неоднократно упоминает о кудесниках и их чарах; Нестор призывает на помощь против них Священное Писание, прибегает ко всеобщей истории, дабы дойти до настоящей истины, но все его доводы оказываются тщетными перед жизнью, перед влиянием кудесников на народную массу. Вспомним хотя [бы] следующие места Несторова писания: «В си времена приде Волхв, прелщен бесом; пришед бо Кыеву глаголати сице, поведая людим, яко на пятое лето Днепру потещи вспять и землям проступати на ина места, яко стати Гречьской земли на Руской, а Русьскей на Гречьской, и прочим землям изменитися, его же невегласи послушаху, вернии же насмехаются, глаголюще ему: „бес тобою играет на пагубу тебе“. Затем в Ростове был произведен мятеж волхвами, уверившими народ, что женщины во время голода держат в себе жито, мед, рыбу. Как известно, и многие женщины были перебиты. Самое же классическое место о влиянии волхвов на юное русское общество XI века… Дело было в Новгороде. Явился волхв и стал уверять, что он пройдет при всех по реке Волхву. „И бысть мятеж в граде, вси яша ему веру, и хотиху погубити епископа; епископ же взем крест и облекся в ризы, ста рек: „Ище хощет веру яти волх[в] у, то да идет за ны; аще не верует кто, то ко кресту да идет“. И разделишася надвое: князь бо Глеб и дружина его идоша и сташа у епископа; а людье вси идоша за волхва; и бысть мятеж велик межи ими. Глеб же взем топор, приде к волхву и рече ему: „То веси ли, что утро хощет быти и что ли до вечера?“ Он же рече: „Все ведаю“. И рече Глеб: „То веси ли, что хощет быти днем?“ „Чудеса велика сотворю“, – рече. Глеб же вынем топор, ростя и паде мерть и люди разидошася, он же (волхв) погыбе и телом и душею, предався дьяволу“ (Лавр. лет., стр. 77–78). При чтении подобных мест у летописца становится ясным огромное значение волхва, кудесника в тогдашнем быту.

Изображение подобной сильной натуры, способной запугать, увлечь за собою массу, дает нам молодой, талантливый художник в настоящем, свободно написанном рисунке со своего этюда».

В следующем году Н. К. Рерих создает не менее значительное произведение на тему происхождения Руси «Сходятся старцы». В духе древних сказов создает и описание.

Художественный критик Иван Лазаревский писал о «Старцах» в 1901 году: «Написана эта картина широким свободным письмом – вблизи ее нельзя рассматривать, но когда поглядишь на нее с небольшого расстояния, она производит превосходное впечатление. Я не могу удержаться и не привести отзыв одного из критиков – М. Далькевича – об этой картине – отзыв, к которому ничего больше и не прибавишь: “Написана она широко и грубо, – говорит он, – нет ничего яркого, отчетливого, выделенного, выпуклого – все в ней серо, неопределенно. Такой же широкой, неопределенной и грубой рисуется в нашем воображении и эта седая старина, яркость образов которой теряется в туманной дали веков”. В картине “Сходятся старцы” как нельзя ярче выразилась характерная особенность таланта Н. К. Рериха – удивительное уменье передать в своем произведении дух изображаемой эпохи, захватить зрителя, заставить его перенестись мысленно в ту далекую старину. Некоторые из любителей и ценителей живописи нападали на Н. К. Рериха, упрекая его в том, что в картине “Сходятся старцы” рисунок слишком эскизен и неясен. Мне кажется, что эти наветы на художника не совсем основательны. Правда, в этой картине рисунок несколько эскизен, нет строго намеченных резких линий; но иначе и быть не может, иначе исчезнет то настроение, которое хотел передать художник и которое так ему удалось».

На полотне огромных размеров запечатлен ранний утренний пейзаж, рассвет, за лесом встает солнце, на заднем плане – излучина реки или озеро, а на переднем – фигуры старейшин славянских родов, собравшихся в столь ранний час восхода для заключения важного союза. Союза свободных племен, союза, давно ожидаемого и столь же необходимого для будущей мирной жизни, чтобы не восставал род на род. Идея объединения родов давно вынашивалась, и теперь под вековым дубом будет скреплен священный союз славян. Так, по мнению Рериха, зарождалась Русь, так она будет собираться всякий раз после тех или иных неурядиц или нестроений, опустошительных набегов враждебных племен. Особым знаком, сопутствующим объединению, служит находящийся рядом со старцами камень. Знал или нет художник в момент написания картины о загадочных «живых» камнях, которые появляются около священных и значительных мест к нужному сроку, доподлинно неизвестно. Интуиция или глубоко живущие в его сознании представления из прошедших эпох поместили в центр композиции движущийся камень – необходимого, непременного участника важных исторических событий, к важному сроку посылаемого кем-то неизмеримо мудрым, имеющим власть и право скреплять и утверждать земные союзы.

Многолетние упорные стремления художника разглядеть во мраке веков идею зарождения Руси показали на картине «Сходятся старцы» вполне осязаемый результат – символ братского мирного единения народов, идущего из глубины веков. К сидящим фигурам старцев подходит пришедший издалека собрат – еще один необходимый исторический символ пополняемого, расширяющегося круга народов, высшей волею собираемых на просторах великой Руси.

Третьей крупной работой стала картина «Поход», о которой критик И. Лазаревский писал: «Эта картина представила поход в таком изображении, которое публике незнакомо. Нет ни стройных рядов хорошо вооруженных, в блестящих доспехах воинов, не видно развевающихся по ветру знамен и стягов, нет смело гарцующих полководцев. Ничего этого нет. А тянется серая толпа, не яркая, не картинная толпа воинов, а толпа оторванных от земли, от сохи и семьи мужиков. Все они вооружены, чем Бог помог: кто с деревянным щитом за спиной да с копьем и луком, кто просто с копьем, а вон воин, тот и топором удовольствовался; все они в лаптях да в онучах, в заплатанных посконных штанах и рубахах, в грубых армяках, в старых помятых шишаках. Они идут вялой толпой, то кучками, то по одному. Они идут, но мыслями, видимо, далеко от похода – погнали, значит, так надо, рассуждать не приходится – думами они дома, у занесенных снегом избушек с оставленными семьями и родными. Слева остановился на громадном коне, тяжелом и могучем, старый витязь, и поглядывает на свое покорное, разношерстное войско.

Н. К. Рерих с обычным своим талантом и мастерством прекрасно справился со своей задачей и вполне сумел передать в картине то впечатление, которое желал, а именно – впечатление древнего русского похода… Написана картина, по моему мнению, хорошо. Особенно удался художнику пейзаж картины – и крутая горка, на которую взбираются полчища, и долина справа, внизу поросшая дремучим лесом, порой прерываемая озерами, и небо с яркой, поразительно верно схваченной полоской света на горизонте, на которой так рельефно выделяются воины у перевала горки…

Но и за эту картину многие порицали художника, приводя на вид то, что картина эта написана еще эскизнее, так сказать, чем “Сходятся старцы”, и что колорит ее несколько темноват. Соглашаясь отчасти со вторым недостатком картины, никак не могу согласиться с первым. “Поход” написан нисколько не эскизнее “Старцев”, но там общий колорит гораздо темнее и потому и кажется, что в “Походе”, при более ясном колорите, рисунок вышел еще эскизнее. Я уже имел случай заметить, говоря о “Старцах”, что будь у Рериха более ясный, сухой рисунок, давай он резко определенные линии форм, ему бы никогда не достигнуть такой передачи впечатления, какой он достигает при своем эскизном рисунке. То же надо сказать, понятно, и о “Походе”».