– Мне даже приятно помочь даме, попавшей в беду.
– И все же, у вас столько хлопот.
– Если хотите вознаградить меня, поедем немного прогуляться, но уже после моего возвращения. Возможно, обдумаем другие способы вернуть ожерелье.
– Буду весьма рада.
Во время всего этого разговора мистер Кейн стоял в углу, с явным беспокойством на лице. Ушли они вдвоем, после чего миссис Денвер сказала: «Мистер Ирвин положил на тебя глаз, Френ. Ты не должна давать ему повода, если не…»
– Ты имеешь в виду, если не хочу заводить с ним роман? Нет, этого я никогда не сделаю, ведь он так добр ко мне и так помогает!
– Ну, то, что сказано тобой, звучит так, будто остальным мужчинам ты заговариваешь зубы и морочишь голову лишь за тем, что терпеть их не можешь. Так?
Франческа посмеялась этому, но после – когда осталась одна – вспомнила и удивилась: действительно все так и шло. У нее выявилось два требования для заведения легких знакомств. Первое: чтоб ее поклонник был послушным и сговорчивым, поскольку не позволяла обожателям обманывать себя. И второе: уверенность, что она никогда по-настоящему не полюбит этого человека. А если у обожателя обнаруживался налет благовидного лицемерия, каким обладал Дэвид, то тем и лучше. Через таких она могла наказать и самого Дэвида.
Вскоре Франческа забыла о мистере Ирвине. Он не был похож на Дэвида. А вот о лорде Дивэйне она больше вообще не думала. Да, это было похоже на Дэвида попыткой завязывать легкие знакомства, но он не отвечал ее другому критерию – с ним было опасно шутить. К тому же она ничего не слышала о нем с тех пор, как он узнал, что Франческа порядочная женщина, леди, и считала, что с этим делом покончено.
Более всего на данный момент ее занимало бриллиантовое ожерелье. Это вызывало жгучее беспокойство. Лорд Мондли прислал ей короткую, но довольно резкую записку: «Вы были последним человеком, который видел бриллианты, и я считаю, что ответственность за них лежит на вас. В случае, если они не будут найдены, я потребую от вас возмещения убытков». Слова похожи на угрозу. Вероятно лорд думал, что бриллианты Франческа укрывает у себя.
Обед прошел в обстановке внутреннего напряжения. Миссис Денвер и Франческа ели совсем мало. «Надеюсь, мистер Ирвин узнает что-либо об этой Рите», – произнесла Франческа.
– Но он же не сможет расспрашивать ее в первый же вечер, – заметила миссис Денвер, – потребуется несколько встреч, чтобы задобрить ее. Ну хотя бы так.
– Любопытно, когда Мондли начнет предпринимать что-либо?
– Да это сущий блеф. Что он может сделать, когда уже все сказано и сделано?
– Что? Нанять адвоката и изматывать мне душу.
– Тогда придется рассказать адвокату, что произошло с ожерельем на самом деле.
– Но в таком случае адвокат поставит в известность Мондли, а мне вовсе не хотелось, чтобы они волновались – особенно леди Мондли. Она так любила Дэвида. Это разобьет ее сердце.
– Пусть это лучше разобьет ее сердце, чем твою репутацию!
Франческа закрыла лицо руками и даже слегка застонала от подавленности: «Мало того, что Дэвид был еще при жизни постоянным источником раздражения и всяческих неприятностей, так он и сейчас ввергает меня в ад!» Она поднялась из-за стола и пошла наверх.
Миссис Денвер поняла, что Франческе хочется выплакаться. И оставила ее в покое. Но когда Франческа спустилась вниз, на глазах ее не заметно было и следа слез. Правда, она с трудом улыбалась, однако с надеждой в голосе заговорила о том, что мистер Ирвин, возможно, поможет.
И когда этот господин заехал за ней, она уже выглядела очень хорошенькой в своей желтой соломенной шляпке и легкой мантилье: «Удачно прошла встреча с Ритой Морроу, мистер Ирвин?» Прежде, чем уехать, она не хотела оставлять миссис Денвер в томительном ожидании.
Он покачал головой: «Боюсь, что ничего определенного…»
Уехали в Гайд Парк, где предались забвению от всех забот, очарованные голубыми небесами, ровным парадом деревьев и легким весенним ветерком. Мистер Ирвин старался смягчить ее опасения, с надеждой строя другие планы выхода из положения. Например, он собирался заехать во все ювелирные магазины города и расспросить об ожерелье: «Ни один ювелир не стал бы покупать его, но это не значит, что ему не предлагали эту вещь. А если так, возможно напасть на след того, кто приносил ожерелье в магазин».
Франческа спросила:
– Неужели ювелиры не дали бы знать лорду Мондли, что в драгоценности признали фамильную ценность?
– Конечно, должны были бы… Но если предлагавший – их постоянный и хороший покупатель, тогда… вероятно, воздержались бы.
– Но в таком случае, вам тем более не скажут! Мистер Ирвин считал, что женщины не всегда здраво рассуждают, и попытался выкрутиться малозначащим ответом: «Ничего, существуют способы припугнуть…»
Франческа удивилась, что мистер Ирвин собирался в такой грубой форме обращаться с беспринципным продавцом драгоценностей в ювелирном магазине: «Вы имеете в виду – угрозы?»
Ему это как раз не приходило в голову, но он вдруг ухватился за эту мысль и решительно кивнул головой, словно подтверждая сказанное: «Я также не стану упускать из виду всех этих подружек из компании проституток. Это не значит, что я специально буду встречаться с ними – ведь им нет числа». Ирвин нахмурился, словно воочию презирая отбросы общества, как только мог себе позволить мистер Кейн.
Франческа вздохнула:
– Сомневаюсь, чтоб хоть одна женщина прилюдно носила ожерелье.
– Но ведь прошел уже год, а никто не поднимает тревогу. Сегодня вечером в Кавент Гарден все сливки этой веселенькой компании будут на открытии премьерного спектакля Кэмби «Синяя Борода». Кстати, это будет довольно расточительное представление с участием слонов и шестнадцати лошадей. Надеюсь, вы там будете?
«Нет, – апатично ответила Франческа. – Пока это дело не будет решено, у меня нет желания посещать подобные представления».
Он решил, что следует подбодрить даму, и начал поднимать ей настроение: «Ужели вы думаете спасовать перед какой-то там проституткой, к тому ж воровкой? Вздор! Чтобы женщина, подобная ей, заставляла вас прятаться от общества! Вы непременно поедете в Ковент Гарден со мной сегодня вечером. Мы не станем смотреть на сцену, а направим бинокли на все, что хоть как-то сверкает на шеях дам. Ну соглашайтесь же, леди Кэмден!»
– Я не уверена, что готова к этому.
– Ну, в таком случае, вы дадите Мондли понять, что приняли его угрозу всерьез. Он придумывает обвинения в преступлении, а вы принимаете все близко к сердцу. С вашей стороны это похоже на то, что вы сдаетесь, если отойдете в сторону. Он станет думать, что виновны именно вы. А ему надо показать, что все его громкие слова гроша ломаного не стоят.
– Мне не хотелось бы, чтоб вы поверили, будто я боюсь его.
– Отлично! Тогда сегодня вечером я отведу вас в Ковент Гарден. И, если можно, давайте не брать с собой ворчуна Кейна. Повеселимся, после устроим небольшой обед в Кларендоне, куда позовем некоторых близких людей.
В тот момент, когда фаэтон мистера Ирвина выезжал из парка, мимо них промчался черный экипаж с ромбовидной эмблемой на дверце. Внимание мистера Ирвина привлекла быстро бегущая упряжка на шесть лошадей, а у Франчески перехватило дыхание от того, что джентльмен, сидевший в черном экипаже, кивнул ей в знак приветствия. Это был лорд Дивэйн, с ним рядом очень красивая женщина. Лорд поклонился Франческе с холодной вежливостью.
Франческа взволнованно прошептала Ирвину: «Это был лорд Дивэйн!» «Вы узнали даму, что сидела рядом? У нее рыжеватые волосы, она очень хороша».
– Я лишь мельком увидел… Похоже, что Мери Мондейл, одна из самых признанных красавиц этого сезона.
– Мери Мондейл? Что-то не припомню такого имени.
– И не пытайтесь, моя дорогая. Она не совсем леди, если вы понимаете, о чем я говорю. Таких можно встретить повсюду.
Франческа ощутила необыкновенное раздражение от того, что Дивэйн так очевидно разъезжает с проституткой по знаменитому парку. Именно так частенько поступал и Дэвид. Они одного поля ягодка. Она почти не слышала, как Ирвин расхваливал гнедых лошадей. Франческа думала о том, что лорд Дивэйн не должен был так публично привлекать к себе любовницу, если он питал к ней какой-то интерес. Ведь он дал ей понять на балу в тот вечер, что интересуется ею. Он преследовал ее повсюду, платил музыкантам, чтобы те играли вальс, и пытался даже пригласить ее танцевать с ним во второй раз. Все это свидетельствовало о сильном влечении, но стоило ей только отвернуться, как он уже разгуливает с проститутками!
