И, вознеся с благоговением такую молитву[95], Тэмужин увенчал себя поясом, словно четками, поддел на руку шапку и, оборотясь к солнцу и окропляя молоком землю, трижды по три раза поклонился горе Бурхан халдун. Рассказ об избиении мэргэдов И отправился оттуда Тэмужин вместе с братьями Хасаром и Бэлгудэем к хэрэйдскому Торил Ван-хану, сидевшему в Черной роще, что на реке Толе, и, приступив к нему, сказал: «Три рода мэргэдских ополчились вдруг на нас, мою жену, Бортэ, полонили. О хан-отец, тебя приехал я просить: спаси ее и вызволи из плена!» И отвечал на это Торил Ван-хан: «Когда ты, Тэмужин, привез в подарок мне доху соболью и говорил, что побратим отца тобою почитаем как отец, я разве не сказал тебе, что впредь ты у меня всегда найдешь защиту? Ты соболей мне не жалел — Благодарю я. Весь твой распавшийся удел Вновь соберу я. Доху соболью мне поднес — Ты так меня уважил! А я верну тебе улус, Чтоб ты в нем княжил. Для почек предназначен таз, В глазнице поместится глаз — Не так ли говорят у нас? Вот что сказал тебе я в прошлый раз. Пора мне дружбу доказать И слово данное сдержать. Мэргэдов племя укрощу И Бортэ хатан возвращу. Тебя я возблагодарю И дар твой щедрый отдарю; Мэргэдов живо разобью Всей нашей силой ратной. И Бортэ хатан отобью, Плененную жену твою Я привезу обратно. Тотчас же Жамуху ты извести[96][97]. Теперь сидит он в Хорхонаг жубуре. С двумя тумэнами[98] своих мужей пусть наступает с левого крыла. К нему навстречу я с двумя тумэнами пойду, и буду в нашей рати правым я крылом. А место встречи пусть назначит он». Покинув Торил-хана, Тэмужин, Хасар и Бэлгудэй вернулись восвояси. И отослал Тэмужин братьев своих Хасара и Бэлгудэя гонцами к Жамухе, и наказал сказать следующее: «Явились ненавистные мэргэды — И нет от бедствий у меня защиты: Враги мне учинили разоренье. Родные, к вам я обращаю взоры. Вы стали мне поддержкой и опорой, Неотвратимым будет ваше мщенье. Сородичи! Душа моя в смятенье. К суровому Вас призываю мщенью». И еще известил Тэмужин Жамуху о словах хэрэйдского Торил-хана, к нему обращенных: «С Есухэем нашу дружбу памятуя, его сыну, Тэмужину, помогу. Жамуха с двумя тумэнами своими пусть же наступает с левого крыла. Я к нему с двумя тумэнами приду, буду в нашей рати правым я крылом. Место ж, где в одну мы рать соединимся, пусть назначит он!» Выслушав все до конца, Жамуха молвил: «Услышал я, На анду Тэмужина Невзгоды пали, Рушится беда — И ощущаю Скорбь в груди, кручину, Каких не испытал я никогда. Мэргэдам за разбой Я отомщу, Супругу Тэмужина Возвращу. Врагам разгром устрою В одночасье, Вернется Бортэ хатан Восвояси. Мэргэдский Тогтога Услышал звон стремян, А кажется ему: Бьет вражий барабан… Бросается он, не жалея ног, От звона и от страха наутек. Куда же улепетывает малый? — В долину Буур хэр [99] бежит, пожалуй. У родича его, Что Дайр усун зовется, Чуть скрипнет где колчан — От страха сердце бьется. Что Тогтога, что он — Одни у них повадки: Вообразят войну — И тягу без оглядки. Где скрылся Дайр усун? На острове Талхун Он ищет от опасностей защиты, В местах, где Селенга с Орхоном слиты. Хатай дармала — Он их храбрее, что ли? Чуть ветер погонит перекати-поле, А трусу уж вражьи мерещатся цепи, И в лес он бежит Иль в Харажийские степи. Говорят, на реке Хилго Густо-густо камыш растет. Говорят, из того камыша Можно сделать отличный плот. Так давайте мы там наляжем, Много-много плотов навяжем, Переправимся через Хилго И щадить не станем врагов: Разорим мэргэдские станы — Трепещи, Тогтога поганый. Схватим женщин, возьмем, что сможем, А потомство их – уничтожим. Все святыни их мы растопчем, Всех кумиров их в прах обратим, Весь улус их обширный Повоюем, опустошим». И отослал Жамуха гонцов Тэмужина обратно и наказал передать побратиму своему и Торил-хану такие слова:
«Я знамена окропил – жертву им я принес [100], В гулкий бить приказал и тугой барабан, Что обтянут кожей черного быка. Я защитную кольчугу надел И стальное копье в руку взял, Каждый воин мой – верхом на коне, К тетиве уже стрелу приложил — Смерть несут наконечники стрел. Вместе с войском выступаю в поход, В бой с мэргэдами готов я вступить. Я знамена окропил, их видать и вдали; Приказал бить и бить в громовой барабан — Черной кожею вола обтянут он. Вот защитная кольчуга на мне, Острый меч над головой я воздел. Быстроногих оседлали скакунов, Луки, стрелы взяли воины мои. С храбрым войском выступаю я в поход, Чтоб с мэргэдами в жестокий бой вступить, Чтоб трусливых, бестолковых одолеть. Так пусть же Торил-хан тотчас же выступает и, следуя по склону южному Бурхан халдуна, заедет по пути за андой Тэмужином и вместе с ним прибудет в Ботохан боржи, там, где исток Онона. Я выступаю с тумэном своих мужей вверх по Онону; второй же тумэн соберу в пути из подданных анды Тэмужина. И да соединим мы силы наши в Ботохан боржи». вернутьсяАвтор «Сокровенного сказания монголов» повествует нам, с какой искренностью спасшийся от преследователей Тэмужин воздает хвалу предупредившей его семью об опасности служанке и, главное, духам-хранителям горы Бурхан халдун, укрывшим его от погони, клянется чтить священную гору из поколения в поколение. Тэмужин к тому времени свято уверовал в то, что «земная власть была неотделима от магической, поскольку и та и другая происходили от единого источника – Вечно Синего Неба. Для того чтобы победить и возобладать над другими, человеку должна быть дарована сверхъестественная сила из мира духов. Чтобы его Духовное Знамя вело его к победе и власти, оно должно было предварительно быть заряжено магической силой. Трехдневные моления Тэмужина на Бурхан халдун стали началом глубокой и искренней связи между ним и этой горой, которая, как он сам верил, давала ему силу и предоставляла защиту» (Уэзерфорд Дж. Чингисхан и рождение современного мира. М.: ACT, 2005, С. 100–101). вернутьсяДруг детства и побратим Тэмужина, Жамуха (1161–1205) в то время верховодил не только своим племенем жадаран и мог собрать десятитысячное войско; после смерти Есухэй-батора к нему примкнули и его авторитет признавали большинство (кроме тайчудов) бывших подданных Есухэй-батора. Поэтому-то он и пообещал Торил-хану и Тэмужину собрать из их числа второй десятитысячный корпус и сдержал свое слово. В дальнейшем Жамуха оказал Тэмужину немалую помощь в собирании бывших подданных его отца, Есухэй-батора. Однако их союз не был долговечным: Жамуха, по всей видимости, сам претендовавший на власть над улусом Хамаг Монгол («Все Монголы»), отошел от Тэмужина и до самой смерти был в стане его врагов. вернутьсяИз дальнейшего повествования «Сокровенного сказания монголов» становится ясно, почему Торил-хан привлек Жамуху к совместному походу на мэргэдов и фактически возложил на него руководство немалым войском. Автор «Сокровенного сказания монголов» описывает Жамуху энергичным, решительным, воинственным предводителем, знающим слабые места ворогов-мэргэдов, месторасположение их стойбищ и ближайшие пути подхода к ним. И действительно, как свидетельствует «Сокровенное сказание монголов», молниеносный рейд союзников, монголов и хэрэйдов, застал мэргэдов врасплох; полного разгрома им удалось избежать, как ни странно, благодаря инициатору этого похода, Тэмужину, который, отыскав в стойбище мэргэдов свою жену Бортэ, посчитал, что цели их набега достигнуты: жена освобождена и добыча захвачена немалая. вернутьсяТумэн – единица военно-административного устройства, включавшая до десяти тысячи человек (воинов). вернутьсяДолина Буур хэр находится южнее современного российского приграничного города Кяхта. вернутьсяВ монологе Жамухи автор «Сокровенного сказания монголов» воссоздает ритуал выступления монгольских воинов на войну, описывает их вооружение и экипировку; особое значение в ритуале, предшествующем военному походу, придавалось обряду окропления боевого черного знамени – прибежища гения-покровителя этого племени; это знамя называлось всевидящим, так как считалось, что оно вобрало в себя тысячу черных очей, которые видят всех врагов рода-племени и несут этим врагам неминуемую погибель. |
