- Вот это, шери. - Он пах мятой и гелем для душа и совсем немного водкой, а его ресницы щекотали мою щёку, когда мои губы коснулись его рта, почти случайно, как будто мы не намеревались этого делать. И всё-таки это казалось таким правильным, что я оставила их там, с ним, и с изумлением поняла, как тягостная, сверлящая тяжесть в желудке рассеялась и уступила место дикому трепету, который больше не хотел кончаться. Моё сердце немного болело, но это было нормально, я по-другому и не хотела. Немного это и должно причинять боль.

- Я думаю ..., - сказал Леандер хрипло, прижав губы к моей щеке. - Я думаю, я ... - Ещё раз он поцеловал меня, нежно, но решительно, и я поняла, что Софи понравилась в этом. Но это было не только прекрасно, нет, это было бесценное сокровище, на которое я хотела снова и снова смотреть и никогда не отдавать. Я даже не хотела об этом рассказывать. Потому что я в отличие от Софи знала, от кого был этот поцелуй. Никто другой не должен был целовать меня.

- Люси ... Я думаю, что теряю сознание.

И это действительно случилось. Леандер тихо лежал подо мной на мокрой листве, с оттенком улыбки на лице и не издавал больше не звука.

Со двора замка приближались голоса. Теперь я так же увидела, что свет фонарика блуждает по ветвям деревьев. Господин Рюбзам заметил, что я свалила. Они меня искали!

- Приди в себя, Леандер, пожалуйста! - умоляла я и укусила его за щёку, положила мокрую листву на лоб, ущипнула за затылок. - Проснись! Совсем коротко! - Я уже говорила тоже, что он, когда посреди ночи хотел рассказать мне что-то совершенно неважное.

Голоса стали громче, смешанные с криками.

- Люси! Люси, ты там?

- Люси! - Сеппо. Это были Сеппо и Сердан и господин Рюбзам ...

- Леандер, пожалуйста! Очнись!

- Что такое? - прошептал он страдальчески. - Хочу отдохнуть ...

- Что же мне теперь с тобой делать? Другие заберут меня отсюда, тебя они, наверное, не увидят, что же мне делать?

- Оставить меня лежать. Просто оставить лежать. Тогда я стану прозрачным и подожду, пока больше ничего не будет болеть ... ничего ... - Он снова потерял сознание.

- Слава Богу, она жива! Идите сюда, я нашёл её! - пронёсся крик господина Рюбзама по лесу. Минуту спустя Сеппо и Сердан подняли меня с земли и торопливо ощупывали, в то время как господин Рюбзам не мог перестать лепетать «Слава Богу». Снова и снова я бросала короткие взгляды в сторону Леандера, но тот оставался без сознания. Он не слышал никакого переполоха поднявшегося вокруг него.

- Всё хорошо, спасибо, - сказала я рассеянно и оттолкнула руки Сеппо и Сердана. Я не хотела, чтобы меня кто-то трогал. Только Леандер мог теперь это делать, он же притворился мёртвым. Теперь наконец и господин Рюбзам понял, что я чудом осталась невредимой и его «Слава Богу» становилось всё более недружелюбным, пока к нам не присоединилась госпожа Дангель и оба начали дуэтом кричать на меня. Я какое то время безмолвно слушала и поняла по крайней мере это: Они увидели из окна господина Рюбзама, как я залезла на руины, потом легла плашмя на живот, упала вниз, сделав при этом сальто. Да, в их глазах это выглядело как паркур – правда, как паркур самого паршивого класса. И все думали, что я не пережила этот трюк.

- Потому что такое совершенно невозможно пережить, - заключил господин Рюбзам обессилено. - Вокруг тебя должно быть целая армада ангелов-хранителей, Люси, ты это знаешь? Такое в принципе не возможно пережить невредимым ...

- Можно, - вмешался Сердан бурчащим басом - спокойно и дружелюбно, но так же явно поучительно. Господин Рюбзам и госпожа Дангель замолчали и смотрели на него. - Можно, если занимаешься паркуром.

- Да, эта парковка ... об этом рассказывала госпожа Моргенрот, - пробормотал господин Рюбзам в замешательстве. - И теперь Люси снова сделала это, хотя ей нельзя ... но ... откуда ...? - Вопросительно он посмотрел на Сердана, который шагнул вперёд, так что его могли видеть все.

- Мы все занимаемся паркуром. Сеппо, Билли, Люси и я. Это мы собственно научили её! Это наша вина, что она забралась туда наверх. Так как из-за нас она перестала заниматься паркуром, потому что ... - Пронизывающий взгляд Сеппо на одно мгновение заставил Сердана замолчать. И я тоже не решалось заговорить.

- Не важно, - сказал он наконец пренебрежительно. - Её мать узнала об этом, а Люси была настолько благородной, чтобы не втягивать нас. Но мы все замешаны в этом. А Люси не позволяет себе что-то запрещать. Она делает это так или иначе. Вы же видите. Даже посреди ночи. Но если вы хотите кого-то наказать, то должны тогда наказать всех нас. Всех четверых. Хорошо?

- Дорогой Сердан, если бы ты хоть один раз столько много предложений построил на занятиях, мне бы не пришлось тебе каждый раз ставить четыре в устном, - проблеял господин Рюбзам. Я немного за него беспокоилась. Он выглядел как кто-то, кто очень долго был сильно болен и слишком рано снова встал на ноги. А устный средний бал Сердана был ну правда, не нашей главной проблемой. Господин Рюбзам провёл по своим редким волосам. - Тогда вы занимаетесь этой парковкой ...

- Паркуром, Петер! - исправила его госпожа Дангель резким голосом. - Это называется паркуром!

- Вы об этом знаете? - воскликнула я в изумлении и все посмотрели на меня, как будто у меня не было разрешения говорить.

- Я учительница французского языка, n’est-ce pas (франц. не так ли)? - спросила госпожа Дангель насмешливо.

- Я ничего больше не понимаю, - сдался господин Рюбзам. - И мне нужна сигарета. Люси, тебе где-нибудь больно?

Я покачала головой, хотя у меня очень даже кое-что болело. Моё сердце. Я не могла оставить Леандера лежать тут. Одного и раненого. И всё же это был единственный шанс. Поведение других было лучшем доказательством того, что он не стал видимым благодаря алкоголю - или между тем уже больше им не был. Потому что большую часть этой хреновины он снова выблевал.

Я не могла отвести его к врачу. Как врачу лечить кого-то, кого он не мог ни видеть, ни слышать, а только чувствовать? И какие это будет иметь последствия? Нет, я должна оставить его лежать здесь.

- Хорошо, - сказал господин Рюбзам и даже не попытался скрыть дрожь в голосе. - Тогда мы пойдём сейчас назад в замок и поговорим об этом. Даже если это займёт всю ночь.

Это не заняло всю ночь, но достаточно долго, чтобы в какой-то момент почувствовать себя единственными людьми в этом мире. Госпожа Дангель давно ушла спать. Большую часть времени говорили Билли и Сеппо. Они объяснили господину Рюбзаму в точности, что такое паркур, кто его придумал и на что при этом нужно обращать внимание. Рассказали о том, что Дэвид Белль посетил меня, и заснял на видео, и что считал меня исключительно талантливой, но так же, что мы уже в течение нескольких недель ничем не занимались, потому что заключили это соглашение. Все или никто.

- Тогда Люси нарушила соглашение, - сделал устало вывод господин Рюбзам.

- На самом деле нет. На самом деле это мы нарушили соглашение. Мы не отваживались - э-э, сказать об этом нашим родителям, - ответил Сеппо. - Мы хотели подождать пока не вернёмся со школьной поездки. А Люси была настолько порядочной, чтобы не заложить нас, хотя мы хотели подождать, а она нет.

- Да, вероятно это нужно учесть, - согласился господин Рюбзам, зевая. Он пододвинул в мою сторону плитку шоколада с орехами, от которого все другие то и дело отламывали кусочек. Собственно я не любила шоколад, но мне всё подходило, что могло на один момент отвлечь меня от Леандера. Каждая отдельная клеточка во мне хотела вернуться к нему, и всё же мне было нельзя. Потому что он должен был оставаться прозрачным - достаточно долго, чтобы у него снова было здоровое тело, как только он приблизиться ко мне. Хотя мы не знали, сработает ли это.

- И всё-таки, насчёт алкоголя - это я не могу проигнорировать, - продолжил господин Рюбзам после задумчивой паузы. - Так не пойдёт.

- Я ничего не пила! - повторила я свою мантру. Теперь я говорила правду и ничего кроме правды и это всё равно принесло мне вред. - Мне ещё раз дыхнуть на вас? Если хотите, можете позвать полицейских и проверить мою кровь. Без проблем!