- Тогда ты выходит, знаешь, что значит «ну ты знаешь что»? - переспросила я нерешительно. Леандер усмехнулся мне с гордостью.

- Конечно, я знаю, что такое «ну ты знаешь что». Я обучался этому на подготовке. Я только не знал, что твоя мама имела в виду под «ну ты знаешь что». Кстати никто не употребляет для этого слова «ну ты знаешь что», ты ведь это знаешь, не так ли?

- И что же это такое? - Я посмотрела ему вызывающе в глаза.

- Вы приманиваете этим ребят.

Я так сильно рассмеялась, что упала назад в кусты. Шипы расцарапали мне руки, когда я затормозила ими падение, но даже по настоящему не почувствовала этого.

- О Боже ... Да мы не приманиваем этим ребят! Что за дурацкие вещи вы изучаете на уроках человеческой природы?

- Нет, вы делаете это, - оправдывался Лендер обиженно. - Вы показываете этим, что достигли половой зрелости, и с этого момента можете давать себя оплодотворять.

- Что за ерунда! Ни одна девчонка не хочет показывать этого. Наоборот, мы хотим это скрыть. Никто не должен об этом узнать. - По мне так даже моя собственная мама. - Ребята ничего не хотят слышать об этой теме, поверь мне. - Заговорить о «ну ты знаешь о чём» было бы тоже хорошим способом прогнать Сердана, если это вдруг станет необходимо. И уж точно навсегда. - Об этом мы говорим в крайнем случае с подругами.

Леандер с сомнением покачал головой.

- Иногда мне вас людей действительно жаль. Вы сплошь и рядом делаете нелогичные вещи. Это ведь важно, и тем не менее вы хотите говорить об этом только с девчонками, а от ребят скрывать, лииишь бы они об этом не узнали. При том, что на самом деле об этом должны узнать парни, а не другие девочки! Ай-ай-ай. У нас такое сразу же сообщается в штаб-квартиру, когда мы готовы к гармонии.

Готовы к гармонии. Наверное, он снова говорил о накладывании друг на друга.

- А готов ли ты уже к гармонии? - спросила я, потирая живот, который болел от всё ещё булькающего в нём смеха. Леандер поджал губы.

- Со мной этого, наверное, никогда не будет. Теперь, когда у меня есть тело. Меня больше никто не захочет. Мой легендарный генетический материал пропадёт зря. - Сердито он выхватил кинжал из-за пояса и воткнул его в мягкую почву.

- Но если у тебя на груди теперь растут волосы ... - Я сама себя остановила, когда поняла, что на самом деле хотела сказать. Это всё равно было лишним. У Леандера только тогда появлялось тело, когда я была поблизости. Так что он действительно никогда не сможет продолжить свой род. С другой стороны так, может быть, было даже лучше. Одного такого зануды хватало сполна.

- Интересно, будем ли мы сегодня вечером играть в бутылочку? - прервал Леандер мой прискорбный ход мыслей. Слава Богу он не понял, что я хотела сказать.

- Мы, может быть, будем играть в бутылочку. Ты точно нет. А теперь я должна вернуться к Софи. Отнеси кинжал снова назад, ладно? - Я уже собралась уходить, когда кое-что вспомнила. Я снова обернулась к Леандеру, который расслабленно стоял, прислонившись к стволу дерева, и кинжалом срезал листья с низко свисающей ветки.

- Должна ли я организовать тебе что-нибудь поесть? - Он должно быть был голодным. Сильно голодным.

- В этом нем необходимости, Люси. Я недавно был на кухне. Съел остатки с ваших тарелок.

- Фу, Леандер. - Я встряхнулась. - Это противно.

- Вовсе не противно. Я брал только с тарелок девочек. Красивых девочек. А не с твоей.

- А я так и так съела всё сама, - ответила я язвительно и поспешно ушла.

- Это была только шутка, шери! Ирония! - пронеслось позади меня сквозь чащу. С юмором Леандру нужно было ещё много практиковаться. Не говоря уже об изучении человеческой природы.

По дороге к Софи я размышляла о том, как мне объяснить ему, что это было за чувство, когда тебе неловко. И почему в нём был смысл. Но это было намного сложнее, чем я думала. Может быть Леандер даже был прав. Некоторые наши ощущения были нелогичными. Чертовски нелогичными и бессмысленными.

Мы не стали больше играть в бутылочку. После ужина мы так устали, что просто сели в общую комнату, где господин Рюбзам поставил играть мой диск Summer of Love и везде зажёг свечи. Здесь, объявил он, мы будем сидеть вместе в ближайшие два вечера и разговаривать о том, как прошёл день. Но мы только зевали, вместо того, чтобы говорить. Даже у Келли вырвалось только одно замечание: «Так романтично!» Но я также не хотела идти в свою комнату, где Елена развела бардак, тайком курила в ванной комнате и постоянно высмеивала меня.

Кроме того Леандера здесь не было. Почему его здесь не было? Он ведь так мечтал сидеть с нами вечером в общей комнате. Играть на гитаре и петь. А теперь звучала его музыка. Вот эту песню он только вчера заучивал. Nights in White Satin («Ночи в белом атласе»). Теперь я в первый раз услышала её в оригинале. Леандер, который уже слушал её по YouTube, насмехался над тем, что певец в припеве постоянно распевал «And I love you. Oooh, I lo-hooove you.»

Одного бы раза хватило. Но мелодия признал он, была красивой. Душевная и полная гармонии. Хорошо согласованная. Эффектно аранжированная.

Да, мелодия была красивой. Но песня мне нравилось больше, когда её пел Леандер. Его голос был более ясный и не такой напыщенный. И всё-таки душевный. Было ли вообще такое возможно? Или я только себе это вообразила? Он ведь был охранником - как же тогда он мог петь с чувством?

В последний раз я позволила моему взгляду пройтись по комнате. Сеппо и Келли сидели рядом с господином Рюбзам и обсуждали, что они будут делать с нами завтра. Госпожа Дангель уже легла в кровать из-за мигрени. Сердан и Билли, с равнодушным выражением лица, играли в Скат.

Смертельно скучно. Софи с Леной и Стеффи склонились над Браво. Ещё скучнее. Скучнее, чем смертельно скучно.

Никто этого не заметил, когда я встала и пошла в свою комнату. Беззвучно я нажала на ручку двери. Елена лежала в своей кровати, которую она наполовину завесила разноцветной шалью. Видны были только её ноги и стопы.

- Выключи свет и помалкивай! - набросилась она на меня. Я ничего не ответила. И что я должна была сказать? У меня не было желания, спорить с ней. А свет всё равно был слишком ярким для меня.

Я приняла душ, почистила зубы и залезла на мой верхний этаж. Я была настолько уставшей, что почти больше не могла двигаться. Но одиночество подтачивало меня и не давало мне заснуть. Где только был Леандер? Я не закрыла окно, оставив щель, чтобы он мог войти. Но сможет ли он вообще найти место на крыше замка, чтобы приземлиться? Может быть, он заблудился? Он ведь никогда ещё здесь не был. Возможно, он блуждал по лесу и не знал в какую сторону лететь. Или он поранил себя своим дурацким кинжалом. Мог ли охранник с телом истечь кровью, в то время, как был прозрачным? Я ворочалась туда сюда, пока внезапно не почувствовала, что матрас в ногах немного просел.

- Леандер? - прошептала я инстинктивно.

- Теше, шери. Она ещё не спит. У неё ностальгия по дому. - Он прополз рядом со мной и подтолкнул меня к стене, чтобы освободить для себя место. Его дыхание пахло мятой.

- Елена и ностальгия по дому? - спросила я одними губами.

- Ещё как. Ну, что значит ностальгия по дому. Ей кажется здесь всё глупым. Потому что она старше вас и интересуется другими вещами. И это можно понять, не так ли? Она находится не в том месте.

Сегодня вечером я тоже немного чувствовала себя не в своей тарелки. Хотя теперь, рядом с Леандером, мне было уже намного лучше. Я должна прогнать его, пронеслось беспечно у меня в голове. Он не может спать со мной в кровати. Пусть об этом забудет. Но я забыла сама. И заснула, в то время как наши руки лежали так близко, что прикасались друг к другу.

Глава 10.

Плих плюх

Когда я на следующее утро вошла в просторный зал для завтраков в сводчатом подвале замка, всеобщее хихиканье вчерашнего дня превратилось в оживлённое шушуканье. Я была последняя, кто появился здесь, из-за чего я тут же заработала строгий взгляд госпожи Дангель. Теперь и она начала перешёптываться с господином Рюбзам, но он смотрел на меня прежде всего с тревогой, а не злобно.