К концу 1889 г. военные действия окончательно локализовались в лесных и горных районах и большинство партизанских отрядов перешло к тактике отдельных нападений на населенные пункты и посты англичан с последующим уходом в горы. Прошло время открытых сражений тысячных партизанских отрядов с британскими войсками — небольшие группы партизан оказались более жизнеспособными в новой обстановке.

До середины 90-х годов продолжалось сопротивление в районе Бамо и рубиновых копей. В 1893 г. вспыхнуло восстание качинов, подавленное окончательно лишь через два года. В горах Пегу и Тенассерима повстанцы также продолжали боевые действия до середины 90-х годов; лишь к 1896 г. были подавлены выступления шанов.

К концу XIX в. Великобритания наконец покорила Бирму. Последняя англо-бирманская война, таким образом, продолжалась более 10 лет и обошлась Англии куда дороже двух предыдущих. Однако бирманцам, несмотря на размах и упорный характер их сопротивления, не удалось сломить колониальную машину: у них не было должной организации, вооружения, отсутствовала ясная и общая цель.

Система управления Бирмой складывалась в обстановке продолжающейся войны, и это наложило отпечаток на некоторые особенности административного устройства колонии. В первые месяцы после низложения Тибо в среде колониальной администрации существовало мнение о желательности посадить на престол послушного царя и сохранить Верхнюю Бирму формально самостоятельным, но фактически полностью подвластным государством. Однако этот план не мог быть проведен в жизнь не только из-за сопротивления экспансионистски настроенных представителей коммерческих кругов, но и из-за отсутствия подходящего кандидата на престол. По тем же причинам пришлось отказаться и от идеи создания протектората. Сильные, связанные с Индией и Англией торговые компании Рангуна требовали прямого управления страной.

В результате в 1886 г. вся Бирма была включена в Индию в качестве особой административной единицы, управляемой верховным комиссаром. Такое положение сохранилось до 1897 г., когда Бирма была выделена в отдельную провинцию Британской Индии, во главе ее поставлен вице-губернатор (впоследствии губернатор) и создан Законодательный совет из девяти членов, ни один из которых не избирался.

Включение Бирмы в Британскую империю повлекло за собой дальнейшую перестройку административной системы. Верхняя Бирма, как и Нижняя, была поделена на несколько областей; в каждую область входило несколько округов (дистриктов), делившихся на более мелкие единицы. Действовавшее с 50-х годов в Нижней Бирме законодательство, общее для Британской Индии, было постепенно распространено и на Верхнюю Бирму. Во главе областей были поставлены комиссары, во главе округов — заместители комиссара. Нижние ступени административного деления на первых порах, для удобства налогового обложения, оставили без изменения. Мьотуджи, объединявшие под своей властью одну или несколько деревень, также остались на своих постах.

Подобное положение сохранялось недолго. В условиях непрекращавшейся партизанской войны мьотуджи были олицетворением старой независимой Бирмы и часто вставали во главе восстаний в своих районах. Вместо того чтобы перетянуть их на свою сторону, что требовало времени и усилий, верховный комиссар Бирмы Кростуэйт, приверженец системы прямого администрирования, решил упразднить должность мьотуджи и сделать основной административной единицей Бирмы деревни.

Опубликованный в 1889 г. «Закон о деревнях Бирмы» преследовал двоякую цель. С одной стороны, была достигнута унификация административной системы, при которой деревня несла ответственность за любые антианглийские действия кого-то из ее жителей. С другой стороны, замена мьотуджи, связанных корнями со своими деревнями, вершивших суд и собиравших налоги, безликими чиновниками мьо-о, старостами деревень, которых часто меняли и перебрасывали с места на место, уничтожала основу феодального строя и создавала условия для четкого контроля и управления страной.

Проведенная англичанами административная реформа носила антифеодальный характер и по своему содержанию была прогрессивной. Однако в созданной колонизаторами системе прямого управления бирманцам нашлось место только на низших ступенях. Комиссары, заместители комиссаров и другие высшие чиновники назначались в Бирму из Англии и Индии и чаще всего мечтали вернуться обратно; они не знали ни языка, ни обычаев страны, мерили увиденное вокруг неприемлемыми для Бирмы мерками. С течением времени эти противоречия нарастали, усугубляя конфликт между народом и британскими властями.

Горные районы Бирмы были исключены из системы прямого управления и поставлены под косвенный контроль. В шанских княжествах, в государстве Каренни и других районах во внутренней жизни сохранялась власть князей и вождей племен. Эти районы рассматривались администрацией как не имеющие прямого отношения к Бирме, и государство Каренни даже было объявлено независимым под британским протекторатом.

Подорвав основы социальной организации бирманского общества, обескровленного к тому же длительной войной и репрессиями, административные мероприятия первых лет британского колониального господства в короткий срок изменили всю внутреннюю жизнь Бирмы.

Сопутствовавшие государственным преобразованиям экономические перемены, поддерживаемые колониальными властями, сказались прежде всего на положении бир-манского крестьянства.

В независимой Бирме крестьянское хозяйство, в значительной степени натуральное, велось без накоплений. Упорядочение налогового обложения и введение денежной системы, прежде почти не проникавшей в сельскохозяйственный сектор бирманской экономики, поставили крестьян в трудные условия. Особенно нелегким стало их положение в результате рисовой политики британских властей.

Новую колонию следовало использовать в огромном механизме, именуемом Британской империей. Пряностей в Бирме не было, да они и не являлись уже тем товаром, из-за которого шли войны. Не было в Бирме и очевидных минеральных богатств: запасы нефти оказались сравнительно невелики, действующие оловянные, серебряные и свинцовые рудники далеко уступали малайским, а добыча драгоценных камней и вывоз тика вряд ли могли покрыть расходы на управление колонией. Плоские, жаркие, прорезанные обильными реками, равнины Бирмы почти не поставляли товарной продукции.

Однако уже после окончания второй англо-бирманской войны, т. е. с середины XIX в., колониальным администраторам стало ясно, что Бирма может быть использована в системе империи как поставщик продовольствия, а именно риса. Выращивая различные сельскохозяйственные продукты, бирманская деревня кормила только себя и небольшие бирманские города; перейдя на преимущественное выращивание нужной во всей Азии культуры, Бирма обретала рентабельность. Она не могла из-за сравнительно небольшой численности населения стать крупным потребителем английских товаров, но смогла играть роль житницы Британской империи. Особенно усилилась эта роль Бирмы после 1869 г., с открытием Суэцкого канала, стимулировавшего рост мировой торговли.

В промежуток между второй и третьей англо-бирманскими войнами площади под рисом выросли втрое. В дальнейшем этот рост продолжался столь же интенсивно, и к 1914 г. уже более 10 млн. акров (4 млн. га) земли было занято в Бирме под рисом.

Подобная специализация целой страны на производстве монокультуры неизбежно вела к быстрой ломке социальных отношений и к массовой перекачке населения из одних областей в другие с изменением при этом структуры сельскохозяйственного населения.

Основное внимание англичан уже с середины XIX в. было обращено на большие пустующие пространства Нижней Бирмы, в первую очередь дельты Иравади. В 1856 г. в Нижней Бирме жило около 1,5 млн. человек, к началу нашего века там проживало уже более 5 млн., а к 1911 г. — свыше 6 млн. Такое быстрое увеличение численности населения в этом районе страны объяснялось не только естественным приростом, но и притоком крестьян с севера, а также ввозом в страну индийских крестьян и батраков-сезонников.