– Это быстродействующий яд, Варька. Если Лешка откажется на мне жениться, выпью при нем кофе, и адью. И плевать тогда на его комплексы.

Варвара с жаром стала увещевать ее, направилась к соседям за помощью. Зинаида, хохоча, схватила впечатлительную девушку за рукав куртки:

– Чувство юмора сбоит? Не позорь меня и сама не позорься. Не стоит мамсик Трофимов моего самоубийства.

Леша не был отпрыском нувориша.

Его прадед и дед послужили государству на хозяйственном поприще так, что следующим поколениям Трофимовых не приходилось тратиться на покупку дач, гаражей, квартир, мебели, утвари, картин, драгоценностей, даже книг. Делай себе карьеру со стартовой позиции заведования неважно чем, береги антиквариат, меняй машины – всего и проблем.

«Нет, потеряв Лешку, не грех и травануться, – сделала собственный вывод Варвара. – Храбрится, сказочница».

Краснова продолжала настойчиво переубеждать Линеву:

– Варька, дурочка, это противозачаточное средство. Я освободила его от оболочки, чтобы скорее проникло в кровь, подзалететь неохота. Вот те крест! Где ты видела яд в аптечных капсулах, дуреха?

Жаль, я выбросила упаковку и опорожнила ведро в мусоропровод. Прости за глупый розыгрыш…

Тут в дверь постучал условным стуком Леша Трофимов, и Зинаида поскакала отпирать.

Дальнейшее повествование далось Варваре Линевой со слезами. Она ерзала, прикуривала сигарету, затягивалась, тушила, ломала, хваталась за следующую.

Борис, как заводной, щелкал зажигалкой. Наконец полковник отобрал у девушки пачку.

– Спасибо, – сказала она. Всхлипнула и призналась:

– На меня затмение нашло, полнейшее. В каникулы не получилось подзаработать деньжат, печалей уйма. Я почему-то была убеждена, что Зинка врет насчет противозачаточного.

И то, что она жизнелюбива, у нее вряд ли хватит духу покончить с собой, тоже в голове промелькнуло. Потерзает своего Лешеньку, попугает, себя подзаведет и выльет отравленный кофе в раковину. А мне яд был кстати. Я решила: приму вечером, и ничего не надо – ни за квартиру платить, ни на дубленку копить, ни сессию сдавать, ни с мальчиком порядочным мечтать познакомиться. Покой.

Еще Варваре подумалось: «Быстрота действия смертоносных препаратов зависит не от количества, а от качества».

Словно в забытьи, девушка взяла ложкой половину порошка из чашки, завернула в салфетку и сунула в карман.

– Я была на нервах, сама не своя, – каялась Варвара под доверчивыми взглядами милиционеров. – И, представляете, в читалке, будто по заказу, познакомилась с культурным, славным парнем, Виталием Кропотовым. Если честно, мы вместо лекции кино смотрели. А в универе староста… Где сигареты? Господи, что я испытала по дороге сюда! Как себя проклинала! Надо было выкинуть порошок и вымыть чашку. Или Лешу предупредить. Скажите, Зинка долго умирала, из-за того что я дозу уменьшила? Не воспрепятствовала самоубийству лучшей подруги, да еще и обрекла ее на дополнительные страдания. Сволочь я безмозглая, эгоистка. Можете меня арестовывать, я прощения не достойна.

Варвара понуро царапала ненакрашенным ногтем стол.

– Где тот порошок, который вы в салфетку завернули? – спросил Измайлов.

– Я его на улице, в урну… Около то ли библиотеки, то ли кинотеатра… Не помню, правда. Я так стыдилась своего утреннего порыва. Мне казалось, отрава в бумажке жжет бедро через куртку, джемпер, джинсы… 0-о-ой, – взвыла Варвара и что есть сил врезала обоими кулаками себе по вискам.

– Не надо членовредительства, Линева, – предостерег полковник. – Самое смутное в вашем рассказе – это убеждение, что Краснова раздобыла яд. Откуда?

Зачем? У нее бывали попытки суицида?

Попугать Трофимова можно было и аспирином.

– Я бы аспирин и использовала, – медленно проговорила Варвара. – Но Зинка обожала острые ощущения. «Перченая житуха» – ее выражение. Она из тех, кто не отказался бы от русской рулетки… А откуда? Мало ли фигни у химиков. Охмурила лаборанта и стащила.

Да и у нас на кафедре этого добра навалом, бедные крысы и кролики в курсе.

– Стоп, Линева, – вмешался Юрьев. – Вы полагаете, что любой человек в состоянии раздобыть отраву? Но существуют нормы хранения ядовитых веществ, отчетность за их расходование.

– Не любой человек, а задавшийся целью. Наверняка для Зинки сам процесс добывания был развлечением. Она по природе экспериментаторша – над собой и остальными людьми. Прочитала что-нибудь про отравление в газете, и ей стрельнуло: «Как это осуществляется на практике?»

– Ее лечить – в самый раз, – не выдержал Борис.

– От оригинальности мировосприятия не лечат, – пробормотала Варвара. – Позвольте мне уйти в камеру, я устала, у меня мигрень.

Юрьев беспомощно уставился на Измайлова.

– Кликни Воробьева, пусть побудет с Линевой, пока она изложит на бумаге все, что устно нам поведала. Мы с тобой обсудим ситуацию, – распорядился полковник. – Балкова прихвати.

– Я в обморок свалюсь, – пискнула Варвара.

– Придется набраться мужества, коль назвалась убийцей, – жестко оборвал ее Вик. Потом смягчился:

– Тебе дадут кофе с печеньем, подкрепишься.

Девушка уткнулась лицом в ладони и зарыдала.

В комнате лейтенантов Измайлов позволил себе выругаться.

– Краснова точно была сумасшедшей. Но и Линеву у психиатра стоит проконсультировать, – подытожил Борис Юрьев.

– Что стряслось? – поинтересовался Сергей Балков. Юрьев кратко повторил откровения Варвары. Вид у него при этом был недоуменный и какой-то виноватый.

– Так ведь в горячке девушка, – заключил Сергей.

– Сейчас шестнадцать ноль-ноль, – сообщил полковник. – Разберитесь сами, парни, кто куда двинется. С хозяйкой квартиры уже беседовали, с соседями тоже. Теперь нужно разыскать Трофимова и Кропотова – нового знакомого Линевой; съездить в библиотеку, кинотеатр, университет – студенческая группа еще там. Проверьте барышню по всем статьям – и пулями назад. У нее действительно есть выбор между СИЗО, психушкой и домом. Не ошибиться бы нам.

– Аида потеть, Серега, – вскочил Борис.

Балков степенно поднялся, запер в стол протоколы и последовал за коллегой.

Через три часа полковник лицезрел взмыленных озадаченных лейтенантов.

– Фантастика, Виктор Николаевич, но Линева ничего не нафантазировала! – воскликнул эмоциональный Юрьев.

– Конечно, у нее своя точка зрения, у других свои точки зрения, – бурчал неповоротливый Балков, – а в общем, все сходится. Особенно по времени.

– Мое терпение лопается, докладывайте, – подогнал их Измайлов. Разумеется, Бориса прорвало первым.

Староста и еще несколько ребят подтвердили: на лекции Линева отсутствовала, ворвалась минут за десять до начала семинара возбужденная и румяная, спросила, где Зинка, выслушала приятелей, которые знали только, что с Красновой приключилась какая-то беда, побледнела и убежала.

Леша Трофимов коротал вечер у друга, о смерти Красновой не подозревал и на глазах у Юрьева сменил три состояния – ступор, истерика, апатия. Он явился к Зине в половине девятого, как условились. Варвара поприветствовала его и сразу испарилась. Зиночка предлагала кофе, но он принес шампанское. Потихоньку уговорили бутылку. Не ссорились, наоборот. Интим был, подруга предохранялась сама, презервативы оба ненавидели. О женитьбе речи не шло, им и так неплохо любилось. Потом Зина его выпроводила, чтобы без помех помокнуть в ванне и собраться в универ. Он предлагал просолить, но у нее в прошлом году было много пропусков, она не согласилась, дала зарок учиться без «хвостов».

– Все-таки Краснова разыграла Линеву, – сказал Юрьев.

Измайлов согласно кивнул. Настал черед Балкова. Он отчитывался с нудными подробностями – метры между книжными витринами, расположение конторки библиотекаря, минуты ходьбы до кинотеатра, количество урн на улице…

Борис извертелся, но полковник запретил перебивать Сергея, чтобы при смене формы тот не повредил содержания.

Виталий Кропотов успел известись.