Насколько далеко в этом случае будет оправданно продвижение по этому континууму коллективной ответственности в деле борьбы против терроризма? Конечно, не до сознательных ударов по абсолютно невинным людям. Ведь это именно то, что делают террористы. Но экономические санкции, накладываемые на тех, кто поддерживает терроризм, справедливы и могут возыметь эффект. Даже если некоторые люди, которые не поддерживают террористов, почувствуют определенный экономический ущерб, эта моральная цена за спасение многих невинных жизней будет невысока, особенно если учесть, что сторонники террористов ожидают собрать свой урожай с терроризма.
Какое бы экономическое наказание ни накладывалось на тех, кто сам помогает убийцам, я всегда поражаюсь, слыша протесты и глубокое возмущение со стороны тех, кто поддерживает терроризм, вроде Ясира Арафата. Столь же лицемерны те ученые, которые поддерживают бойкот всех еврейских исследователей из Израиля вне зависимости от их личных политических взглядов, а потом жалуются на коллективное наказание палестинцев, которые являются соучастниками террористов. Бойкот всех израильских ученых и отказ компаний от ведения совместного бизнеса с Израилем, безусловно, являются актами коллективного наказания.
Спор о коллективном наказании тех, кто виновен в соучастии терроризму, напоминает мне о печально известном изнасиловании в Фолл-Ривере (которое легло в основу сюжета фильма Обвиняемые), где было несколько моральных и юридических категорий соучастников преступления: те, кто сам насиловал женщину; те, кто держал ее; те, кто помешал ей бежать; те, кто подбадривал и приветствовал насильников; и те, кто мог вызвать полицию, но не сделал этого. Ни один разумный человек не скажет, что кто-то из этих людей абсолютно свободен от моральной вины, хотя некоторые могут поспорить о юридической вине тех, кто попал в две последние категории. Возражения против законной ответственности людей из двух последних категорий будут слабее, если применять к ним исключительно экономические санкции — например, штрафы или гражданско-правовая ответственность. Их ответственность за изнасилование, безусловно, относительна, как и ответственность за терроризм тех, кто приветствует террористов, изображает их мучениками, поощряет собственных детей стать террористами или ожидает выгод от терроризма. Нет ничего аморального в том, чтобы считать таких соучастников ответственными, а наложенные на них наказания — пропорциональными их соучастию.
Введенные США экономические санкции против Ирака, Ливии и Кубы являются коллективным наказанием, наложенным на широкие массы населения за поступки их лидеров. То же самое касается и санкций и бойкотов, наложенных на Израиль Лигой арабских государств. Израильская политика разрушения домов террористов и тех, кто способствует им, представляет собой мягкую форму коллективного наказания, направленного на собственность тех, кто оказался замешан в преступлении. То, что иногда эта мера касается невинных людей, ущемляет ее моральное совершенство, но гораздо меньше, чем глобальные экономические санкции, направленные против целых народов. Но Организация Объединенных Наций поддерживает такого рода экономические санкции и при этом осуждает Израиль за политику наказания пособников террористов.
Применяемая в США практика конфискации машин, судов, самолетов и домов, которые используются в торговле наркотиками, также является формой коллективной ответственности, призванной удержать людей от предоставления своей собственности в пользование наркоторговцев. Возможно, это спорная мера, но она не вызывает такого осуждения, как Израиль, который применяет гораздо менее спорные методики против гораздо более серьезного зла.
Израильтяне обязательно убеждаются, что дом пуст, прежде чем сносить его бульдозером, но в паре случаев люди все равно гибли, и в их числе была одна протестующая, которая бросилась под бульдозер, водитель которого просто не заметил ее. Хотя средства массовой информации назвали ее мирной активисткой — имея в виду, что она была беспартийной сторонницей мира, — но это заявление весьма далеко от истины. Она принадлежала к радикальной пропалестинской группе фанатиков — часть ее составляли крайне левые, другую часть — расистское «правое крыло»[402], — активно поддерживающих палестинский терроризм. Членов Международного движения солидарности учат «сочувствовать» террористам-самоубийцам, поскольку «они отдают жизнь за свою страну и свой народ». Им предписывают «советоваться с палестинцами», прежде чем что-то предпринимать. Они служат живым щитом, тесно сотрудничая с палестинскими террористическими группировками и защищая только палестинцев от израильских солдат. Они никогда не предлагали поработать щитом, защищая израильских граждан от палестинского терроризма. Они не поддерживают мир.
Напротив, эти фанатики выступают за победу палестинского терроризма над израильской самообороной. Они получают «денежные средства как от Палестинской автономии, так и от Хамаса и от Шади Сукия, видного члена Исламского Джихада из Дженина, который участвовал в планировании нескольких предотвращенных терактов с участием самоубийц и был арестован войсками Армии обороны Израиля, когда прятался в помещении Международного движения солидарности в марте 2003 г.»[403] А в апреле 2003 г. два террориста-самоубийцы из Англии нашли убежище в этой группе и даже приняли участие в проводимой ими акции всего за несколько дней до того, как один из них взорвался, унеся жизни трех израильтян[404]. После этого группа «солидарности» обвинила Израиль в том, что он несет ответственность за эти убийства.
Средства массовой информации должны перестать считать этих людей защитниками мира и называть их тем, кем они являются, — активными сторонниками и помощниками палестинского терроризма. Тем не менее нет прощения подобного рода небрежности со стороны тех, кто несет ответственность за снос домов, которая привела к смерти фанатика. Однако при отсутствии физического вреда людям экономические санкции в виде разрушения дома являются целиком моральными, если они ограничиваются только теми, кто несет часть моральной ответственности за терроризм, который необходимо остановить.
Самая большая проблема, касающаяся разрушения домов тех, кто причастен к терроризму, это не моральная сторона вопроса. Не приводящее к смерти наказание, подобное этому, является одним из самых моральных и умеренных ответов на терроризм — гораздо в большей степени, чем массированное военное нападение, которое неизбежно приведет к случайным смертям среди невоюющего населения (особенно когда боевики прячутся среди мирных жителей или их принадлежность к мирным жителям — вопрос относительный). Проблема с разрушением домов заключается в том, что оно плохо выглядит по телевизору. Действительно, в некоторых мусульманских странах зрители верят, что дома разрушают, не дав людям выйти наружу!
Даже когда ясно, что внутри никого нет, неизбежная картина рыдающих женщин, оплакивающих потерю дома, вызывает симпатию, даже если эта самая женщина вчера побуждала своего сына стать мучеником, а завтра она будет радоваться новостям, что израильский ресторан был взорван и погибли двенадцать подростков. (Если террористы согласятся заранее предупреждать, что они хотят взорвать то или иное здание, как делают израильтяне, это будет некий аргумент в пользу морального равновесия.)
Разрушение домов также неэффективно, поскольку Хамас продолжает платить людям, чьи дома были разрушены, достаточно, чтобы построить дом еще больших размеров. (Саддам Хусейн заявил в апреле 2002 г., что он будет платить семье каждого террориста-самоубийцы, который убивает евреев, 25 000 долларов наличными, но этот денежный канал иссяк после того, как его свергли.) По законам США любой, кто согласен заранее выплатить вознаграждение семье террориста-самоубийцы, считается виновным в злом умысле с целью терроризма и убийства.
