Израиль сразу же принял принципы Резолюции № 242. Как пишет Моррис, «израильское правительство надеялось превратить свою ошеломляющую военную победу в политическое достижение: завоеванные территории можно было обменять на мир»[253]. Про Моше Даяна, который был тогда министром обороны, говорили, будто он заявлял, что «ждет телефонного звонка от короля Хусейна», который хотел бы обсудить обмен земли на мир[254]. Такого звонка не было еще много лет, и за это время Хусейн отказался от любых притязаний на Западный берег в пользу Организации освобождения Палестины. 19 июня 1967 г. израильский кабинет министров принял решение, что Израиль «откажется от Синая и Голанских высот в обмен на мир» с Египтом и Сирией, о чем пишет Моррис[255]. «За несколько дней и Египет, и Сирия отвергли эту инициативу»[256].
Как мы увидим, Израиль на самом деле воплотил основные принципы Резолюции № 242, фактически вернув захваченную территорию, на которую претендовал Египет, когда Египет прекратил все посягательства на продолжение войны с Израилем. Израиль также вернул территорию, на которую претендовала Иордания в рамках мирного соглашения с Хашимитским королевством. Наконец, он предложил передать Палестинской автономии практически всю оставшуюся территорию, захваченную у Иордании, в обмен на мир, но палестинцы отвергли эту сделку, обсуждавшуюся в Кемп-Дэвиде и Табе уже в 2000 г., а вместо этого предпочли усилить террористические действия.
Основные арабские государства, а также палестинское руководство, со своей стороны, категорически отвергли принципы Резолюции № 242 в 1967 г., поскольку она требовала заключить мир с Израилем, а от этого они категорически отказывались. На саммите в Хартуме арабские лидеры выработали свое знаменательное заявление «трех нет»: «Нет миру с Израилем, нет переговорам с Израилем, нет признанию Израиля». Палестинцы ответили на израильское предложение мира на базе воплощения в жизнь Резолюции № 242 принятием Палестинской национальной хартии, которая открыто отказывала Израилю в праве на существование и призывала продолжить «вооруженную борьбу» в качестве единственного способа освободить всю Палестину. Согласно ей, Палестина включает в себя весь Израиль (а также, видимо, всю Иорданию): «Палестина в границах, определённых британским мандатом, является неделимой территориальной единицей». Вопреки положениям Организации Объединенных Наций, Палестинская хартия заявляет, что «разделение Палестины [ООН] в 1947 г. и учреждение Государства Израиль полностью незаконно», поскольку оно «противоречит желанию палестинского народа». Она также отвергает «все решения, заменяющие полное освобождение Палестины» путем вооруженной борьбы, заявляя, что сионизм и Израиль — расистские, колониальные и фашистские явления.
Любая возможность провозглашения двух государств — по проектам, предложенным Комиссией Пиля в 1937 г. или Организацией Объединенных Наций в 1947 г. и немедленно принятым Израилем, — таким образом, категорически отвергались палестинцами, которые требовали тотального контроля над всей Палестиной, несмотря на то что они принадлежали проигравшей стороне в четырех наступательных войнах (Первая и Вторая мировые войны, война против Израиля 1947–1948 гг. и Шестидневная война). Абба Эбан, министр иностранных дел Израиля, заметил, что это была «первая война в истории, которая закончилась тем, что победители просили мира, а побежденные призывали к безусловной капитуляции»[257]. На самом деле палестинцы требовали больше, чем капитуляции Израиля как народа.
Палестинская хартия также требовала трансфера за пределы Палестины всех евреев, за исключением тех «евреев, которые традиционно проживали в Палестине до сионистского вторжения». Поскольку, по мнению палестинцев, сионистское вторжение началось на много лет раньше — самое позднее в 1917 г. и самое раннее в 1882 г., — эта формулировка требует трансфера миллионов евреев, чьи родители и деды жили на территории современного Израиля поколениями, а во многих случаях и намного дольше, чем те палестинцы, которые хотели бы прийти им на смену.
Поскольку Иордания, у которой Израиль отвоевал Западный берег в оборонительной войне, впоследствии отказалась от всех притязаний на эту территорию в пользу Палестинской автономии и поскольку Палестинская автономия не пожелала предложить мир в обмен на Западный берег (в отличие от всей Палестины, включая территорию Израиля), Палестинская хартия закрепила создавшуюся патовую ситуацию. Не существует государственного образования, которому Израиль мог бы вернуть Западный берег во исполнение Резолюции № 242, даже если бы захотел этого, поскольку палестинцы отказались выполнить второй параграф Резолюции № 242, который требует «прекращения всех претензий или состояний войны» и признания права Израиля на «суверенитет, территориальную целостность и политическую независимость». Как и большинство арабских народов, палестинцы отвергли Резолюцию № 242, тогда как Израиль принял ее, так же как раньше принял Доклад Комиссии Пиля и решение ООН о разделе. И теперь вновь палестинцы и арабы отклонили предложение о создании двух государств, тогда как Израиль выразил готовность предпринять шаги, которые привели бы к реализации этой идеи. Не считаясь с исторической реальностью, антиизраильски настроенные интеллектуалы, такие, как Ноам Хомский, вводят в заблуждение своих студентов, рассказывая им, что Израиль и Соединенные Штаты — это «реджекционистские» государства, которые всегда противились политическому компромиссу, тогда как арабские государства и ООП шли навстречу[258].
Конечно, был ряд односторонних шагов, которые израильское правительство могло и, по моему глубокому убеждению, должно было предпринять после победы в Шестидневной войне и захвата Западного берега и сектора Газа, даже несмотря на то, что такого рода односторонних действий ни в коей мере не требовала Резолюция № 242, но они привели бы к миру и признанию со стороны арабских государств. (Я на этом этапе откладываю все дискуссии по поводу Синая, поскольку Израиль в действительности отдал эту территорию Египту в обмен на мир.) Израиль мог и должен был воплотить в жизнь так называемый План Алона или некую другую аналогичную программу. План Алона, предложенный израильским генералом Игалем Алоном, который был тогда министром труда и ближайшим советником премьер-министра, предусматривал отступление Израиля из всех заселенных точек Западного берега и со всех захваченных территорий, за исключением нескольких незаселенных областей, которые считались необходимыми для обеспечения «территориальной целостности» Израиля и «безопасности» его границ, что было закреплено в Резолюции № 242. План Алона, в отличие от Резолюции № 242, учитывал важнейшее различие между оккупацией территорий и оккупацией населения.
Резолюция Совета Безопасности относилась исключительно к территориям, а вовсе не к населению. Но Западный берег включает в себя города, деревни и поселки, а также огромные массивы незаселенной земли. План Алона дал бы возможность осуществить «территориальный компромисс», в соответствии с которым Израиль мог бы «удержать полосу шириной 9-11 км по Западному берегу реки Иордан» в качестве «пояса безопасности». Он подразумевал также некоторые другие незначительные изменения в границе возле дороги в Иерусалим, которые позволили бы не возвращаться к тому, что главный сторонник мира Абба Эбан называл «границами Освенцима», которые подвергли большому риску главные города Израиля, где проживало множество людей.
Хотя в 1967 г. у Израиля не было партнеров по мирным переговорам, которые готовы были бы предоставить мир в обмен на территории, мне кажется, для Израиля было бы разумнее (при необходимости даже в одностороннем порядке) выйти из главных палестинских центров, таких, как Наблус, Рамалла, Иерихон, Хеврон, Дженин, Вифлеем и Тулькарм, сохранив при этом контроль над обширными и незаселенными областями зоны безопасности. Если бы Израиль поступил таким образом, его солдаты не превратились бы в армию, оккупирующую другой народ. Арабы продолжали бы жаловаться, что их страна находится в оккупации, но Резолюция № 242 подразумевала территориальные изменения, целью которых было бы достижение безопасности границ, «не подвергаясь угрозам силой или ее применению». Кроме того, арабы стали бы жаловаться, что их страна находится в оккупации, даже если бы Израиль отказался от последней пяди территории, захваченной в ходе войны 1967 г., до тех пор пока Израиль контролирует еврейский город Тель-Авив или любую другую область, которая когда-то, во времена британского мандата, считалась частью Палестины или Южной Сирии.
