Спорным может оставаться такое утверждение: Троцкий отправлял на казнь тех людей, поведение которых служило прототипом для его собственного поведения. Он использовал сочетание мелкобуржуазной спонтанности революционного настроения с требующим от него сил культом вокруг своей личности. Себе и своему интеллектуальному превосходству он приписывал все успехи. При этом среди мелкобуржуазных городских интеллектуалов он нашел поддержку и понимание собственной склонности впадать в панику при возникновении проблем, кажущихся на тот момент безнадежными. При этом нельзя не упомянуть тот факт, что, кроме эмигрировавших большевиков и меньшевиков, никто другой не мог знать о борьбе Троцкого против Ленина и большевистской партии. При возникновении срочных проблем Ленин и его ближайшие соратники не были заинтересованы создавать конфликтную ситуацию в своих собственных рядах из-за проблем, которые, как они предполагали, возникли и отчасти изжили себя уже давно. Троцкий был известен как председатель Петербургского Совета 1905 года. Его популярности способствовали сообщения прессы о его аресте во время возвращения из США. В конце концов, не следует забывать, что талантливый оратор и трибун во время своих выступлений на демонстрациях и на встречах чувствовал себя как рыба в воде. Выступая со своими речами, он замечательным образом давал понять, что вдохновить можно не только обычных рабочих, солдат и матросов, но и людей, которые лучше знакомы с политикой. Еще больше Троцкий выразил себя в презентации своей исторической роли в работе «Уроки Октября». Фактический акт революции – так он утверждает – состоял не в захвате власти большевиками, не в штурме Зимнего дворца, не в аресте Временного правительства, не в принятии решения на Втором Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов от 26 октября или формировании Совета народных комиссаров, а в принятом Петроградским Советом (под руководством Троцкого) решении запретить отправку солдат Петроградского гарнизона на фронт. Насколько незначительным кажется это решение! Решающим был и остается тот факт, что этот переворот был подготовлен народными массами по инициативе В. И. Ленина и под руководством большевиков, ими же был совершен и увенчался победой. В этом есть и доля участия Троцкого. Но в высокомерной манере, в которой он превозносил свои заслуги над заслугами других, мотивы его действий открываются в весьма сомнительном свете.
Д. Волкогонов на основании имеющихся у него источников охарактеризовал поведение Троцкого следующим образом: «Троцкий, всегда старавшийся создать себе комфортные условия, позаботился о себе и сейчас (в своем поезде! – К. Х.): повара, секретари (таковых было три! – К. Х.), охрана, снабжение». Из документов, оставшихся после его работы в качестве главнокомандующего Красной армии, становится ясно, что Троцкий был очень амбициозным человеком. Некоторые из его выражений и записок напоминают скорее кокетство с вечностью. Очевидно, он старался продемонстрировать свою исключительность и задокументировать ее всеми возможными способами для потомков. Никакой другой предводитель революции не зацикливался на идее возить с собой стенографистку, фотографа и киногруппу, чья единственная работа состояла в документировании его значения в истории. Разумеется, учитывая его несомненно значительные военные успехи, стоит отказаться от подробного рассмотрения этих странных качеств. Но стоит упомянуть: Троцкий не мог и не хотел понимать, что другие не только не замечают демонстрируемое им превосходство, а могут и похвастаться военными и другими успехами, не менее значительными, чем его собственные. Его яркий талант оратора и лидера играл важную роль. Но в конечном счете он дискредитировал себя своим эгоцентричным поведением, тщеславием и высокомерием. Здесь непременно стоить принять к сведению оценку ситуации, несколькими годами позже данную Сталиным. На вопрос, чем объяснить, что «Троцкий, несмотря на его ораторское искусство, несмотря на его волю к руководству, несмотря на его способности, оказался отброшенным прочь от руководства великой партией», он отвечает следующим образом: «Троцкий не понимает нашей партии. У него нет правильного представления о нашей партии. Он смотрит на нашу партию так же, как дворянин на чернь или как бюрократ на подчиненных». Изображая партию как «голосующую баранту, слепо идущую за ЦК партии», Троцкий, справедливо считает Сталин, выражает презрение к партийным массам. Что же тут удивительного, если партия, в свою очередь, отвечает на это презрением и выражением полного недоверия Троцкому, который «потерял чутье партийности, потерял способность разглядеть действительные причины недоверия партии к оппозиции»?
В мае 1922 года Ленин перенес первый инсульт. В этом положении он напомнил Сталину, что под его собственным давлением тот пообещал ему достать в безнадежной ситуации цианистый калий. 16 декабря 1922 г. Ленин перенес второй инсульт. Два дня спустя ЦК решил назначить Сталина лично ответственным за то, чтобы предотвратить все личные и письменные контакты с Лениным до его выздоровления. 20 декабря профессор Форстер обследовал тяжело больного Ленина и пришел к выводу, что тот должен воздержаться от любой работы. Но 21 декабря Ленин диктует своей жене письмо Троцкому, а 22 декабря диктует секретарю просьбу к Сталину достать ему цианистый калий, так как ситуация зашла слишком далеко. Но в тот же день, когда Н. К. Крупская узнала о намерениях Ленина покончить жизнь самоубийством, Сталин узнал о нарушениях Надеждой Крупской контролируемого им предписанного врачом режима из писем, в которых Ленин, исходя из тенденциозных представлений, находит решения для различных проблем. Вряд ли можно представить, в каком эмоциональном напряжении проходили в этот период телефонные беседы с обеих сторон. Сталин не считал для себя возможным выполнить просьбу Ленина, поскольку профессор Форстер дал положительный прогноз. По понятным причинам он и Крупская были очень взволнованы. Исходя из этой ситуации, 23-го и 24 декабря 1922 г. Ленин составил свое «Письмо к съезду». Но помимо записанного в нем множества соображений, которые должны были быть приняты самым серьезным образом (относительно увеличения ЦК или угрозы раскола), в письме заметно как влияние его болезни, так и масштаб его отчаянного положения.
С. Миронин видит первопричины возникших в этой связи разногласий между поддерживаемой Троцким ориентацией на перманентную революцию и оценкой, которой придерживались Каменев, Зиновьев, Сталин, Молотов, Рыков и Бухарин, в том, что уже ввиду экономической ситуации в стране было невозможно придерживаться позиции Троцкого в вопросе мировой революции. Из писем Троцкого в ЦК в январе 1923 г. становится ясно, что на самом деле он считает работу других неправильной или нелепой, но при этом отказывается принять предложение Ленина взять на себя ответственность одного из его заместителей. «Особенно чувствительно Троцкий реагирует, когда ему напоминают о том, что полтора года назад он придерживался мнения, что дни Советской власти сочтены», – отмечает Миронин.
Ввиду принимающей огромные размеры бюрократии письмо Троцкого от 2 декабря 1923 г. может показаться посторонним лицам предложением по улучшению работы. Те, кто знаком с причинами этого процесса, видят здесь попытку заменить отошедшего из-за болезни от дел Ленина коллективным сотрудничеством.
Левая оппозиция была сформирована в ходе внутрипартийных споров, которые обострились во время болезни Ленина. После его смерти эти конфликты рассматриваются открыто. Первым звездным часом стало «Заявление сорока шести». В нем предупреждения Троцкого относительно экономического и финансового кризиса сопровождаются нападками на партийное руководство: его обвиняют в бездеятельности, бюрократизме, формировании фракции, которая препятствует свободному выражению мнения и способствует разложению партии. Подписавшиеся под этим заявлением призвали к созыву собрания, на котором прежде всего они, критики выбранного совета, должны будут высказать свое мнение. Позже Троцкий отрицал, что был в числе подписавших этот документ и образовавших эту антипартийную группу и таким образом препятствовал выполнению решений X съезда партии. Но на основании документов, оставшихся после этого периода, обвинения нашли подтверждения. Уже на XIII съезде это требование встретило массовое сопротивление делегатов. Требования Троцкого, Преображенского, Пятакова, Радека и других подписавших «Заявление сорока шести» не получили ожидаемой поддержки. Но это было только началом конфликта с образованной вокруг Троцкого левой оппозицией.
