Один из травмированных осклабился и издевательски выдохнул:

— Хулиган!

*

Заведующей подарили коробку конфет.

Она принесла ее в ординаторскую, разодрала, припала к подарку и в один присест уплела половину.

— Ну, все, — сказала заведующая, отпихнула коробку и вышла.

*

Заведующей подарили коробку конфет.

— С утра лезут со своими подачками! — прорычала она, швырнула коробку на подоконник в ординаторской и быстро вышла вон.

*

В больнице — новый иглопсихотерапевт: томная, пышная дама.

В ее кабинете: восточные курения, таинственная музыка. На столе — книга: «Космическое сознание» (разве можно!).

Ну, посмотрим, чем это кончится.

*

Благодарные пациенты написали для содружественного неврологического отделения гимн. Припев: «Мы ребята удалые, у нас головы больные».

*

Угрюмый, похожий на гориллу Я. И. работает проктологом. Отзывы противоречивые.

Некогда одно хирургическое светило заметило: «Проктологии можно научить даже обезьяну».

*

Лифтерам вменили в обязанность вести подсчет пассажиров и поездок. На стенку повесили большую доску — вскоре на ней живого места не было. Потом плюнули, перестали.

*

З. И., заведующая приемным отделением, потребовала у невропатолога С. вернуть матрац, на котором тот спал во время дежурств.

С. пожаловался доктору О. Тот криво улыбнулся:

— За фраеров нас держат!

*

8 марта. Все сидят за столом.

Тост уролога К.:

— Пидарасы пьют сидя!..

*

Из воспоминаний доктора С.

Работала в больнице докторша — пожилая, очень внимательная и строгая. Работала физиотерапевтом.

Электрические процедуры она назначала чрезвычайно осмотрительно. Если у больного что-нибудь там с сердцем — ни-ни.

В частности, не назначала магнитотерапию.

Доктор С. неосторожно обратил ее внимание на тот факт, что «магнит» — процедура не электрическая. Ему показали прибор и с достоинством ответили:

— Вы еще молодой доктор. Вот это — что?

— Это шнур.

— А это?

— Вилка.

— Значит, процедура электрическая.

*

Начитавшись фармацевтического справочника, заведующая отделением узнала много нового. В частности — о существовании противоопухолевых антибиотиков.

С хитрым и довольным видом она быстро вошла в ординаторскую.

— Значит, так, — сказала она. — Чем вы будете лечить опухоли?

— Ничем. У нас нет больных с опухолями. У кого были, тем вырезали.

— Значит, так. Всех больных с опухолями смотрим вместе!

— Да ведь нет же опухолей!

— Ну и что?

*

Пообщаешься с доктором М. — и берут сомнения, подозрения…

Крал ли диетолог ее молоточек на самом деле?

*

Конфликт.

Участвуют:

— заведующая отделением;

— старшая сестра.

Заведующая отделением:

— Падлы! Ведете себя, как животные!

Старшая сестра:

— Вы сами животное!

*

Заведующую отделением насильно переселили в маленький кабинет.

Вокруг паласа разгорелись споры — где он будет лежать?

Заведующая, покидая ординаторскую, процедила:

— Пошли вы все к ебене матери!

*

Хирург М. С. — женщина исключительно полная. Это вполне добродушное существо, чью манеру общаться можно определить как «бытовой субманиакальный оптимизм» (терминология автора).

С окончанием зимы М. С. переходит на летнюю форму одежды. И даже в апреле, ее можно видеть в легоньком ситцевом платье.

На ногах — носочки, туфли.

Носочки малы.

М. С. их надрезает спереди.

*

Заведующая не пришла на работу.

Позвонила по телефону.

Автор снял трубку:

— Алло, я вас слушаю! (У автора, говорят, приятный баритон).

С сомнением:

— Марина?..

*

Депутат Законодательного Собрания выделил на нужды отделения миллиард рублей. Вот, приехал со всей свитой разбираться, куда миллиард делся. Ну, нет миллиарда!

Заодно привез подарки; самый главный среди них — транспортное средство: комфортабельное кресло на четырех колесах с мотором. Совершенно незаменимая вещь в коридоре, где половина передвигается на костылях, а другая половина — в инвалидных колясках. Скорость развивает запредельную.

— Летом по шоссе гонять хорошо! — мечтательно сказал депутат.

…Первым подарок опробовал, конечно, персонал. Много кто посидел и поездил.

К счастью, вещь быстро сломалась и ее куда-то убрали.

P. S. (позднейшая вставка) Починили. О, горе, горе!

*

Даже трех месяцев работы в условиях отделения достаточно для заметных, необратимых изменений в сознании. Доктор И. Г. работала именно три месяца. И вот подходит она как-то раз к стенду, где намертво закреплены образцы спортивной обуви. Постояла, подумала о чем-то, а потом задрала ногу до уровня плеч, сунула в ботинок и стала зашнуровывать. В таком-то виде и застала ее старшая сестра — последовала немая сцена.

«В самом деле — чего это я?» — ужаснулась И. Г. и вскоре перевелась работать в отделение содружественное.

*

В содружественном отделении И. Г. ожидали новые сюрпризы. Там лечились больные, некогда получившие (большей частью за дело) удары по голове и после оперированные. От этого у них на черепах оставались вмятины — по причине изъятия косточки. Так называемый «костный дефект». Один пациент, испытывавший к И. Г. добрые чувства, любил преподнести ей сюрприз. Ходил он в панаме. Являлся в ординаторскую, хитро улыбался, снимал головной убор, а под ним — апельсин, вложенный в костный дефект.

*

Лет десять тому назад, когда компьютеры казались чем-то сказочным, инопланетным, в больнице компьютер уже был. Делали его где-то в Сибири. Потом привезли и решили приспособить под нужды лечебной гимнастики. Дело тут было вот в чем: у многих больных с давними параличами рук и ног развиваются контрактуры: суставы как бы «ржавеют» и накрепко застревают то в согнутом, то в разогнутом положении. Здесь-то и применили компьютер: он следил за прокрустовым ложем, на которое укладывали или усаживали больного и с помощью механических лап-зажимов эти контрактуры разрабатывали. А компьютер следил, не слишком ли круто ломают.

И вот в недобрый час компьютер испортился.

*

Любительница ос — хирург Т., в бытность свою проктологом рылась в чьей-то геморройной заднице (анестезия была местная, больной слышал все) и мрачно бурчала: «…Последние колготки порвала… хоть бы какая сволочь колготки подарила…» Чуть погодя: «…Так хочется кофе! Бразильского, настоящего…»

Конечно, едва пациент смог передвигаться, она получила все, о чем мечтала.

*

Другие проктологи (с актерской жилкой, которой нет у докторши Т.) предпочитают утонченную драматургию. Картина такая: стол. На столе — человек. В заднице — труба. Человек уничтожен, человек умирает от страха. Первый проктолог, заглядывая в трубу (там — плевый геморрой): «Ох! (в ужасе, соседу) Ты возьмешься?» Второй проктолог смотрит, в солидарном ужасе басит: «Нет, не возьмусь…»

Пальцы человека, лежащего с трубой в заднице на столе, делают движения, словно уже пересчитывают деньги.

Так что конец — счастливый.

Говорят, что вся эта сцена становится особенно трогательной в мастерском исполнении заведующего одним из многочисленных нервных отделений. Он настолько вживается в роль, что даже, склоняя и вытягивая с озабоченным видом лысеющую голову, порывается изобразить продвижение самого ректороманоскопа (трубы из задницы).

*

Заведующая хочет все знать.

Спросила:

— Вот если водка стоит долго… много-много лет… во что она тогда превращается — в воду или спирт?

*

В реанимацию привезли бомжа без чувств. Разломали одежду, положили на стол. Кожный покров — татуированный.

И на члене написано: «ки».

Оттянули шкурку, вышло: «киса».

Всякому ли станет интересно, всякий ли оттянет шкурку? Вопрос, достойный Гамлета.

*

Утро. 10 мая. Выходной день.

Заведующая приехала на работу.