— Потому что это уже не шутка, — сказал Костис.

— Да уж, совсем не смешно, — сказал кто-то еще, когда они вышли во двор.

Они прошли через дворец и стояли на крыльце у дверей, распахнутых в охотничий двор. Оттуда ступени вели вниз прямо в рычащее месиво извивающихся собачьих тел. Рычание и визг иногда перекрывались криками мужчин, работающих во дворе. Конюхи и псари с палками и веревками пытались по одной выловить собак из воющего клубка и затащить их обратно в собачий вольер. Со всех сторон бежали дворцовые охранники. Некоторые стояли на ступенях ниже портика, отгоняя собак, стремящихся прорваться во дворец. Охотничья собака, конечно, не достигала Костису до пояса, но была выше колена и весила вполовину взрослого мужчины. Тому, кто попытается схватить и удержать ее, будет не до смеха, особенно когда эта взбесившаяся шавка укусит его пару раз.

Одна из собак помчалась вверх по лестнице прямо на Костиса, направляясь к открытой двери за его спиной. Костис и его люди дружно закричали и замахали руками, отгоняя ее обратно. Пес скатился по ступеням и снова ринулся в драку.

— Закройте дверь! — взревел Костис, стараясь перекричать шум, но ему пришлось сделать знак, чтобы его поняли.

Двое гвардейцев налегли на тяжелые двери в двенадцать футов высотой, закрывая вход во дворец. Потом Костис проверил другие выходы из охотничьего двора. Их было всего четыре: двое больших ворот и два маленьких арочных проема.

Одни большие ворота были открыты, они вели к собачьим вольерам и конюшням. Через эти ворота животных выводили во двор перед выездом царской охоты. Вторые ворота находились в наружной стене и выходили на дорогу к царским заповедникам. Они были накрепко заперты, но лестницы по обеим сторонам от них вели на стены дворца. Костис вздохнул с облегчением, увидев, что дежурная стража уже перекрыла и верхнюю площадку и нижние ступени лестниц. Размахивая руками и хрипло крича, Костис послал людей блокировать выходы в дворцовый сад. Вопя во всю силу легких, он отправил солдат на конюшню за граблями, вилами и метлами. Вряд ли псари успеют до прибытия царя по одной перетаскать в вольеры всех собак. Им придется оттеснить всю эту рычащую и воющую кодлу в конюшенный двор и справиться с проблемой там.

Не было никакого способа узнать, сколько времени находится у них в распоряжении, но Костис предполагал, что царь должен пройти здесь очень скоро, иначе собак не выпустили бы.

Два сцепившихся друг с другом пса бросились ему под ноги, и он чуть не упал. Кто-то из конюших подхватил его под локоть и помог выпрямиться. Костис объяснил свой план, и двое слуг начали расставлять псарей и солдат вокруг собак. С граблями и метлами, они стояли плечом к плечу и постепенно теснили животных со двора за его пределы. Новые стражники из дворца спешили присоединиться к ним. Оглянувшись влево, Костис сильно удивился при виде Аристогетона, лупящего собак ножнами меча.

— Что ты здесь делаешь? — крикнул он.

— Что?

Постепенно тон собачьего лая изменился, теперь псы дружно рычали на загонщиков. Костис решил попробовать снова.

— Я думал, ты на дежурстве?

— Так и есть, — ответил Арис.

— А где царь?

— В саду. Он должен был встретиться с адъютантом адмирала, но встречу отменили. Мы оставили его в саду, чтобы помочь вам, — крикнул Арис и кивнул через плечо в сторону маленькой арки.

Шум стихал, они уже могли слышать друг друга, хоть и вынуждены были повышать голос.

— Царь отменил встречу?

— Нет, адъютант.

Если царь не собирался идти через охотничий двор, то для чего выпустили собак? Кто-то заранее знал, что адъютант отменит встречу. Ноги Костиса развернулись, прежде чем голова отдала им приказ. Он вдруг почувствовал дурноту, его желудок резко сократился. Костис поднял глаза к дворцовой стене, где стражники выстроились вдоль лестниц, преграждая путь собакам, и смотрели во двор, а не в сад. Его руки задрожали.

— О, мой Бог, — взмолился он Мирасу. — Боже, Боже мой.

— Что? — Арис по-прежнему ничего не понимал.

Костис уронил грабли и схватил его за плечи.

— Где ты оставил царя?

— На аллее прямо за фонтаном с Наядой и отражающим бассейном. В чем дело? Я оставил на входе Легаруса.

— А на другом конце?

— Там ворота. Они закрыты. Костис, ради бога, они закрыты, а в пятнадцати футах над ними на дворцовой стене стоит наряд стражи.

Костис попытался ухватиться за соломинку.

— Они знают, что царь в саду? Ты послал кого-нибудь на стену?

Нет, Арис не посылал.

— Бери своих людей. Дай мне свой меч.

Костис дернул пряжку пояса и, сорвав его с Ариса вместе с мечом и ножнами, начал дико озираться в поисках Телеуса. Он тоже должен был прийти сюда с охранниками.

Телеус оглянулся на его крик. Их с Костисом глаза встретились на мгновение, а затем он повернулся и посмотрел на стражников на стене, оценив ситуацию с первого взгляда. Костис уже мчался с обнаженным мечом к ближайшему входу в сад.

Это не был сравнительно небольшой Царицын сад. Это были гораздо более обширные дворцовые сады. Еще никогда они не казались такими огромными и загроможденными бессмысленными кустами, фонтанами, скамьями, цветниками, мешавшими ему бежать так быстро, как требовало его отчаяние.

«Если он подавится костью и помрет, я волноваться не стану…»

Это было неправдой.

На бегу Костис молился. Он просил своего бога Мираса и Филию, богиню милосердия, сохранить царя от вреда.

— О, Богиня, пожалуйста, пусть с маленьким ублюдком все будет в порядке, — просил он. — Пусть с ним не случится ничего плохого. Пусть это будет ошибкой. Лучше я буду выглядеть дураком, но сохрани его живым и невредимым, десять золотых кубков на твой алтарь, если он останется жив.

Боги в небесах знали, что царя сможет заколоть даже младенец с вилкой. У него нет ни единого шанса спастись от убийцы с острым мечом, отточенным с одной целью — зарезать царя. Костис мог только молиться, чтобы не прийти слишком поздно.

Кровь на цветах, на зеленой траве, кровь, красная, как розы, отраженные в спокойных водах пруда. Костис уже видел ее перед собой. О чем будет думать царь, когда его настигнут убийцы? Он позовет свою охрану, но его не услышит никто, кроме дурака Легаруса.

Костис уже не чуял под собой ног. Он скатился вниз по лестнице и побежал вдоль длинного прямоугольника отражающего бассейна. Затем Костис спрыгнул с верхней ступени на дно и пересек бассейн несколькими длинными прыжками. Кто-то за его спиной споткнулся. Он услышал плеск и ругань.

Наконец он обогнул изгородь и очутился лицом к лицу с Легарусом, который услышал топот ног и выступил ему навстречу. Он держал перед собой меч, и Костису очень повезло не напороться прямо на острие.

— Прочь с дороги! — взревел он, и Легарус отступил в замешательстве.

— Аттолис! Аттолис! — кричал Костис продвигаясь вдоль изгороди.

Задыхаясь, он выскочил на лужайку и помчался через нее.

Царь сидел на каменной скамье посреди посыпанной песком площадки между двумя высокими изгородями и цветочными клумбами. Перед ним в мелком бассейне журчал фонтан. Его перекрещенные в лодыжках ноги отдыхали на выложенном плиткой бортике бассейна. Без сомнения, он рассматривал облака, отражающиеся в воде, или любовался на золотых рыбок. Костис мог видеть веселую улыбку на его лице и приподнятую бровь. Никаких причин для паники не было. Никаких убийц, только царь, сидящий у фонтана, и Костис, стоящий перед ним с обнаженным мечом и выглядящий как идиот, испугавшийся собственной тени.

Царь был в безопасности и, как обычно, потешался над Костисом. Хотя это Костиса совсем не волновало. Он с облегчением наклонился вперед, стараясь выровнять дыхание. Все еще держа меч в руке и упираясь кулаками в колени, он улыбнулся царю и в тот же миг увидел убийц.

Наверное, они прятались в кустах, но при появлении Костиса выскочили словно из-под земли. Секунду назад их здесь не было, и вот они уже возвышались над маленькой фигуркой на скамье. Костис выкрикнул что-то невнятное и бросился вперед, но с таким же успехом мог и остаться в охотничьем дворе. Все бесполезно, понял он, только сделав свой первый шаг и еще не успев преодолеть и половины пути по узкой аллее между двумя высокими живыми изгородями. Он ничего не мог сделать.