Они выстроились перед царицей, и оставшиеся в тронном зале люди немедленно окружили их. Всю сонливость Костиса как рукой сняло.

— Они были арестованы почти одновременно, — сказал Релиус.

— В одном и том же месте?

— Нет, Ваше Величество. Один в Исмете, один в Забризе и один в столице.

Забриза и Исмет были названиями мидийский городов. Костис знал, что Забриза находится на побережье. В кабинете, где царь брал уроки мидийского языка, висел карта Мидии, но Костис не мог вспомнить, видел ли на ней Исмет.

— Не мог ли первый из арестованных выдать всех остальных? — спросила царица.

— Нет, Ваше Величество. Они ничего не знали друг о друге.

— Значит, среди твоих людей есть предатель.

— Я тоже так думаю. Хотя в это трудно поверить, Ваше Величество. Есть источники, которые должны были предупредить меня об этих событиях сразу… если бы они были в состоянии.

— Понимаю, — сказала царица.

Молчание аттолийских шпионов в Мидии выглядело странным. Они испугались и затаились, подумал Костис, или уже мертвы.

— Кто предал нас, Релиус? — спросила Аттолия.

— Моя царица, клянусь, завтра в это время я уже буду знать.

Аттолия обратилась к стоящим перед ней людям.

— Как вы смогли вернуться, будучи арестованными мидийским Императором?

— Мы посланники наследника Императора, Ваше Величество.

— И что вы должны сообщить?

— Он готовит армию для вторжения, Ваше Величество. Нам были зачитаны сведения о расположении сил, сборе людей, оружия и продовольствия.

— Подайте им стулья, — приказала царица.

Когда двое ходячих были заботливо усажены и обложены подушками, она сказала:

— Продолжайте.

— Он собирает огромную армию, Ваше Величество. Против нас обратилась вся Империя.

— У континентальных стран тоже есть армии. Они не позволят захватить нас без боя.

Шпион покачал головой.

— Престолонаследник приказал передать вам, что континент не начнет действовать на основании одних лишь слухов, а его войска рассредоточены по всей Империи, и он будет держать их таким образом до решающего момента. Он будет отрицать свое намерение до самого последнего дня, пока не соберет свою армию в гавани. После того, как они пройдут через Полуостров, у континентальных стран уже не будет времени скинуть их в море. Наследник сказал, что они даже не попытаются. Десять Наций будут слишком заняты собственными проблемами, чтобы отвлекаться на ваши.

— Наверное, следующий Император Мидии очень уверен в себе, если прислал вас ко мне сообщить о своих намерениях. Опыт подсказывает мне, патронос, что самоуверенность моего врага может стать моим лучшим оружием.

— Моя семья из охлоса, Ваше Величество. У нас нет своей земли, — смиренно ответил раненый шпион.

Царица не согласилась с ним.

— Вы все трое хорошо послужили Аттолии. Вы получите землю. Мой Секретарь проследит за этим.

Релиус проводил людей прочь.

Когда они ушли, царица не сделала ни одной попытки вернуться к делам. Она молча смотрела в пространство перед собой. Наконец царь заговорил.

— Мидяне возвращаются раньше, чем мы ожидали.

— Не обязательно, — сказала царица. — Старый Император еще жив. Наследник не получит полномочий, пока не займет трон. И все-таки, он укрепляет свою власть быстрее, чем я надеялась.

— Его подталкивает Нахусерех?

Аттолия покачала головой.

— Я думаю, его побуждает собственное желание. Релиус говорит, что Нахусерех все еще находится в немилости.

— Да. Релиус. — Царь сделал паузу. — Твой шеф шпионов лжец. И на этот раз он лжет нам, — медленно проговорил он.

Аттолия нахмурилась, затем почти незаметно покачала головой.

— Надо арестовать его, — сказал царь. Еще немного подумав, он решительно добавил: — Немедленно.

«Если нас с царицей убьют, ты сможешь стать капитаном гвардии…». А если царь уничтожит Релиуса? Кто придет ему на смену? Костис едва дышал. Царь не стал отдавать приказ об аресте лично, хотя мог бы, но он обратился к царице в присутствии свидетелей. Теперь все должны увидеть, захочет ли царица защитить своих слуг.

— Позовите Телеуса, — сказала она, и курьер поспешил из комнаты.

«Ты говорил, что он не может действовать, как царь, но он считает, что может…»

Царь с царицей сидели на трое не шевелясь, словно восковые куклы. Костис спрашивал себя, так ли их мысли мечутся у них в голове, как у него самого? Царица ничем не дала понять, о чем она думает. Даже ее глаза не обратились к стоящему перед ней Телеусу. Ее муж был государем Аттолии, а вся ее страна была наводнена эддисийскими солдатами. Она приказала арестовать своего Секретаря.

— Выполни приказ точно, Телеус, — предупредила царица. — Это должно быть сделано немедленно.

Когда капитан вышел из зала, они снова оцепенели. Время медленно скользило мимо них, никто не говорил, никто не двигался. Все ждали. Двери открылись, но вошел один посол Эддиса. Он поклонился престолу и спокойно встал около стены. Двери распахнулись еще раз, на этот раз вернулся Телеус. Он шел во главе гвардейцев, окруживших Секретаря архива. Ошеломленные придворные повернулись к царю. Истина уже была написана на лицах Телеуса и Релиуса. Секретарь архива был виновен.

— Он писал это, — сказал капитан, сжимая в кулаке пачку листов бумаги. — Когда он увидел нас в дверях, он попытался принять яд.

— На этой бумаге написано признание?

— Да.

Релиуса провели через зал, и он упал на колени перед престолом. Он смотрел перед собой, как человек, не видящий ничего, кроме смерти, для которого все звуки мира стали ничем иным, кроме как смутным шепотом.

Все с тем же выражением лица, он поднял глаза к царице.

— Могу ли я объясниться?

Аттолия посмотрела на него сверху вниз и ничего не ответила. Его губы шевелились, но слов не было слышно. Он ненадолго закрыл глаза и постарался справиться с одышкой.

— Когда я сказал вам, что не знаю имя предателя… я солгал, — признался он. — Я уже понял, что это может быть только моя вина. Я посещал одну женщину в городе. Вы знали о ней, знали, когда она бросила меня. Я думал, что она устала от меня, но когда она исчезла, я должен был понять, что я позволил ей узнать слишком много, и что она была мидийской шпионкой.

Он обхватил голову руками.

— Моя царица…

Телеус хлопнул его по затылку так сильно, что Секретарь упал лицом на мраморные ступени трона.

— Для тебя она «Ваше Величество»! — прорычал капитан гвардии.

— Телеус. — Царица осадила его одним словом, но лицо капитана, в отличие от лиц обоих государей, ясно показывало всю степень его ярости и отвращения к предателю.

— Яд? — спросила она Релиуса.

Он подтянулся и снова встал на колени.

— Я боялся, — сказал он.

— Понимаю, — ответила Аттолия. — Но разве невинный человек будет держать яд под рукой?

— Моя… Ваше Величество, — поправился Релиус. — Я подвел вас, — сказал он. — Я виноват, но клянусь, я ни за что не предал бы вас сознательно. Я написал все, чтобы вы знали это. Я не собирался ничего скрыть от вас. Вы должны поверить мне, — настаивал он.

— Я должна верить, Релиус?

Если все, чему он учил ее, было правдой, они оба знали ответ на этот вопрос. Его губы прошептали слово, но он не мог произнести его вслух. Он покачал головой.

— Нет, — тихо и печально согласилась царица. — Уведите его.

Релиуса увели, но ни один человек в зале не пошевелился, боясь первым обратить на себя внимание царицы.

— Вы будете наблюдать? — спросил царь.

— Я должна, — сказала царица.

— Я не могу, — признался царь.

— Конечно, нет, — согласилась Аттолия.

Она повернулась к камергеру, обязанностью которого было следить за порядком в зале во время суда, и сказала:

— На сегодня мы закончили.

Эти слова положили конец судебному заседанию. Камергер поклонился и предложил придворным очистить помещение. Когда царь встал, все остановились и, почтительно склонившись, ждали, когда он выйдет в сопровождении охраны и слуг. Костис оглянулся, чтобы в последний раз взглянуть на царицу, сидящую в одиночестве на троне среди пустого зала.