Тащить такую тушу обратно? Ну уж нет.
Хатиев тяжело дышал. Весь в поту, в грязи, с листвой, запекшейся в бороде, он смотрелся жалко и совсем не страшно.
– А если не встану, что тогда?
– Решим проблему. – Гайдук пожал плечами.
– Может, договоримся? – Ухмылка перекосила серую от грязи рожу.
– Договоримся. – Сергей невольно поморщился – пульсирующая боль долбила по стенкам черепа. – Со всеми, Хатиев, договоримся. Вас не так уж и много…
Только без ошибок! Быстрое движение глаз, напрягшееся туловище!.. Здоровая рука бандита скользнула по бедру, выхватила из бокового коленного кармана пистолет Макарова. Сюрприз! Понятно, почему он не мог извлечь его ранее – слишком далеко запрятал, потеря времени. Патрон уже в стволе, осталось лишь флажок предохранителя перевести.
Сергей швырнул нож, не задумываясь, мощно, с вывертом, хотя и не совсем точно в связи с утомленностью. Незаменимое оружие штурмовых подразделений антитеррора дважды перевернулось в воздухе, пробило лучевую кость сломанной руки, пришпилило ее к стволу граба. Получи вместо тысячи слов, ублюдок!
Бандит завопил так, будто у него парашют не раскрылся, надулся, побагровел, глаза его чуть не выпали из орбит. Он дернул руку, чтобы освободиться, и чуть сознание не потерял. Хатиев задергался, завыл, собрался вскинуть «ПМ», не соображая, что выронил его.
Сергей облегченно вздохнул. Голова перестала раскалываться. Ничего себе, болеутоляющее средство!..
Но даже в этой ситуации Хатиев на что-то надеялся. Он похабно ругался, клял проклятого гяура, схватился здоровой рукой за рукоятку ножа, стал вытаскивать его. Но лезвие прочно вошло в дерево. Бандит только рвал себе кожу и вены.
Гайдук подошел поближе, с интересом понаблюдал за тщетными потугами, подобрал пистолет, приставил бандиту ко лбу.
– Подожди, не стреляй!.. – Хатиев задергался. – Хочешь денег? Много!.. Ты даже не знаешь, что бывают такие деньги. Хочешь дом под Махачкалой? Квартиру в Москве?
Сергей вздохнул. Ему решительно не хватало квартиры, а также всего остального.
– Спасибо. – Он улыбнулся. – Но в текущем финансовом году штаны с меня не сваливаются. В отличие от некоторых. – Капитан перехватил пистолет в другую руку и от всей души врезал кулаком под верхнюю губу.
Челюсть хрустнула как хворостина, раскрошились зубы, кровь потекла из рассеченной губы. Хатиев обмяк, раскрыл рот, но вместо слов оттуда вывалился кровяной сгусток.
– Беззубо выглядишь, Хатиев, – заявил Гайдук.
И тут как подсвечником по лбу ударила злобная автоматная очередь! Не менее десятка бородатых боевиков, увешанных оружием, высыпали на поляну. Они гортанно кричали, матерились на чистом русском. Прибыли с гор на подмогу главарю, завернули на шум!
Гайдук чуть не взревел от отчаяния. Вот и уволился из армии! Вроде не было сил, а кувырнулся как гуттаперчевый акробат из цирка-шапито! Свистели пули, победно орали бандиты, а он летел прочь с поляны до ближайшей канавы, заросшей сорным разнотравьем. Его не зацепила ни одна пуля. Он повалился в расщелину, куда-то пополз, с изумлением отмечая, что сжимает в руке «ПМ», конфискованный у бандита. Ну ладно, хоть так.
Пальба оборвалась. Сергей отполз в сторону, осторожно приподнял голову. До гущи кустарника оставалось метров десять – проблематично их преодолеть, не подцепив пулю. С обратной стороны еще печальнее.
Сотрясаясь от судорог, Хатиев сползал по стволу – ноги не держали его. Задралась рука, пригвожденная к дереву, лезвие рвало ее вдоль. Все это смотрелось жутко и кроваво. К Хатиеву подбежал здоровяк в камуфляже, подставил плечо. Другой схватился за рукоятку ножа, стал расшатывать застрявшее лезвие. По поляне с оружием на изготовку сновали люди характерного вида. Трое, передернув затворы, крадущейся поступью направлялись к канаве, чтобы расправиться со сбежавшим спецназовцем.
В груди капитана стало как-то холодно. Его увидели! Оскалилась гнусная рожа, обрамленная ваххабитской бородкой. Пули вспороли косогор. Капитан рухнул на дно канавы.
Последовал едкий комментарий:
– Эй, военный, покажи личико, не прячься.
Он сам избрал себе такую профессию. Никто не неволил. Умереть красиво? А так хотелось увидеть маму, живущую в «прифронтовом» украинском городе Новодиеве, сестру Дашку. Он стиснул рукоятку, начал вставать с твердой решимостью забрать с собой хотя бы двоих.
Но вдруг шквал огня ударил из кустов за спиной Гайдука! Сергей присел от неожиданности, чуть не проглотив язык. Опять нежданчик? Плотность огня была настолько высокой, что у людей, оказавшихся на поляне, не оставалось шанса. Пули кромсали тела, они тряслись, как куклы в театре марионеток, валились вразнобой.
Очередь прошила Хатиева – его так и не успели оторвать от дерева. Он безвольно повис, превращенный в решето. Повалились те, кто был рядом с ним. Боевики метались, кто-то пробовал открыть ответный огонь, но тут же падал замертво. Кто-то бросился бежать и рухнул, нашпигованный свинцом. По поляне стелился едкий запах гари.
Через несколько секунд не осталось никого. Стонал раненый, пытаясь ползти. Пуля пробила ему голову, он уронил ее и застыл. За деревьями вспыхнула стрельба. Вторая часть банды тоже попала в засаду. Из кустов выскакивали люди в шлемах, при полной амуниции, перебегали поляну, скрывались за деревьями.
Один из них крикнул, пробегая мимо:
– Физкульт-привет, Серега! Как настроение?
– Не спи, капитан, – заявил другой. – Замерзнешь.
Какие родные голоса!.. Кружилась голова, осознание происходящего давалось с трудом. Гайдук выбирался из канавы, но руки не слушались, он сползал обратно. В итоге капитан бросил это занятие, распластался на камнях, пристально разглядывал ослепительно голубое небо.
Кто-то кряхтя спустился в канаву, пристроился рядом с ним, снял шлем.
– Сдавайтесь, вы окружены, – пошутил подполковник Лебедев собственной персоной.
Сергей вздохнул и начал вставать.
– Да ладно, лежи, – смилостивился начальник. – Ты так удобно устроился, жалко тревожить. И что мы здесь делаем, Гайдук?
– Работаем удаленно, товарищ подполковник.
Лебедев оценил шутку, добродушно засмеялся.
– Вижу, справляешься, капитан, но силы ты явно не рассчитал. Ладно, все в порядке, майор Васильев доложил по рации, что вы с Хатиевым отправились в бега. Пришлось части группы изменить маршрут – и очень удачно, знаешь ли, попали. Банда Довлета Долгаева, спешащая к Хатиеву, тоже зашла на огонек. Надеюсь, до Бурная они теперь не доберутся. Бандгруппу блокировали у дороги и в лесу. Я уже в курсе, что вы наделали в Бурнае. Неплохо, знаешь ли, очень даже. Ваше счастье, что без потерь, иначе на эту самодеятельность мы посмотрели бы по-другому. Эй, капитан, ты жив? – Подполковник потряс Гайдука за плечо.
– Жив, товарищ подполковник, что мне сделается.
– Пожелания есть?
– Скромное, товарищ подполковник. Похороните меня на Мальдивах, а?
Лебедев гоготнул.
– Ты вроде был уже в отпуске… ну, если можно так выразиться. Какие Мальдивы, капитан? Ты же на свою воюющую родину собрался. Или передумал уже?
– Не передумал, товарищ подполковник. Ухожу я от вас, хватит, навоевался. Да и злые вы.
– Ладно, шут с тобой. – Лебедев поднялся и погрозил пальцем. – Все, некогда мне. Сам доберешься, или носильщиков прислать?
– Сам, товарищ подполковник.
Устал он чего-то, еле ноги тащились. Преодолеть шестьсот метров оказалось равносильно переходу через Альпы. На улице Гамзатова было как-то нервозно. Шустрила местная полиция, обрадованная тем, что можно безопасно выполнять свои обязанности. Подтянулись ободрившиеся чиновники. Из дома выносили мертвых бандитов.
Сергей облился холодной водой, и ему стало легче. Он добрел до сада на задворках, отыскал автомат, жилет, погрозил кулаком снайперу, который, казалось, окаменел вместе со скалой. Тетерев, блин!
– Посмотри-ка, красавец! – Васильев как-то смущенно, словно стесняясь, заключил Гайдука в объятия.