Саша задумалась. В самом деле, петухи, наверное, должны бы уже петь. Она тоже не бывала в деревне ранним утром, но не сомневалась, что такой тишины тут быть не должно. Если верить фильмам и книгам, деревенские жители встают очень рано.

– Не знаю, – задумчиво протянула она, потом повернулась к Войтеху и склонила голову набок, с любопытством разглядывая его. – Можно вопрос?

– Конечно, что вас интересует?

– Почему вы стали космонавтом? То есть, я помню, как вы говорили, что мечтали об этом с детства, но, – она пожала плечами, – все равно не понимаю. Мне казалось, что в наше время мало кто об этом мечтает. Тем более, как я поняла, Чехия этим не занимается, раз вам пришлось в Россию переехать.

– А вы знаете, от какой страны полетел первый космонавт, который не был ни из США, ни из Советского Союза? – с улыбкой спросил Войтех.

Саша отрицательно покачала головой.

– От Чехословакии. Владимир Ремек. Он слетал в космос ровно за два года до моего рождения. На Союзе-28. Это была вторая экспедиция посещения орбитальной станции Салют-6. У моей страны, знаете, не так много поводов для гордости, как у вашей. Ремек был героем моего детства. Как в десять лет впервые о нем услышал, так и решил, что хочу стать космонавтом. Кажется, с тех пор и стремился к этому.

– Тогда тем более странно, что вы ушли. Не могли же вы с десяти лет стремиться к тому, чтобы один раз слетать и все.

– Я не ушел, меня уволили, – признался Войтех. – Точнее, настойчиво попросили подать в отставку. Не ушел бы сам, было бы только хуже… Так, наверное, чайник уже закипел. Пойдемте пить кофе? – было очевидно, что ему неприятно продолжать разговор о своем уходе из космической программы.

– Хм, чашка кофе – одна из тех вещей, за которые я люблю утро, – покладисто согласилась Саша.

Она бросила еще один взгляд на сонную деревню и вошла в дом, мысленно ругая себя за этот разговор. Ведь еще в самолете поняла, что тема ухода из отряда космонавтов Войтеху неприятна, зачем спросила снова? Она всегда была любопытна, но желания влезать в душу малознакомому человеку раньше за собой не замечала.

Чайник и в самом деле закипел. Пока они делали кофе, на его аромат из комнаты вышла Лилия, а за ней и Ваня с Невом.

– Итак, шеф, какие будут задания на сегодня? – спросил Ваня, отхлебывая кофе из своей чашки.

– Здесь не так много обитаемых домов. Надо обойти их все, попытаться выяснить что-то про отшельников. Только не задавайте вопросов в лоб, начинайте издалека. Помните: мы социологи, изучаем местный уклад жизни. – Войтех с сомнением посмотрел на Ивана. – Думаю, вам лучше остаться здесь и присматривать за нашими вещами. Тут, конечно, воровать некому, но мало ли. В машине есть довольно дорогостоящее оборудование. Мне бы не хотелось, чтобы что-то с ним случилось.

– С удовольствием, – отозвался тот. – Я физик, а не социолог.

– Тем более тебя сюда никто не звал, – фыркнула Лилия.

Ваня покосился на сестру.

– Я же тебе сказал, что одну не отпущу, я за тебя отвечаю.

– С какой стати? Я старше.

– На три минуты.

Лиля закатила глаза, но промолчала.

– Тогда, не будем терять время, – предложила она, когда кофе был допит.

Войтех посмотрел на часы и согласно кивнул.

На улице было уже не так тихо, как часом раньше: со стороны леса доносились удары топора, неподалеку слышался разговор двух женщин и возня детей. Саше показалось странным, что в такой маленькой деревушке есть дети. Она была уверена, что молодые люди сейчас рвутся в город, а в деревне остались лишь старики, которых дети не хотят или не могут забрать к себе. Вполне возможно, к кому-то просто приехали внуки на майские праздники.

При свете дня деревня снова ожила. Солнце так и не появилось, но тучи казались уже не такими плотными. Было видно, что еще через несколько недель, когда деревья покроются зеленой листвой, а свежая трава полностью сменит прошлогоднюю, это место станет по-своему привлекательным. Пока же впечатление портили грязь под ногами и никак не желающий рассеиваться туман, появившийся накануне поздно вечером.

В первом доме Саше не повезло, разговаривать с ней не захотели, зато второй дом полностью искупил неудачу с первым.

Хозяйкой оказалась женщина чуть постарше самой Саши. Назвавшись Марией, она пригласила гостью в дом, а узнав, что они социологи из Москвы и остановились на ночлег в необитаемом доме, даже предложила накормить кашей, но Саша согласилась только на чай.

– Вы меня извините, я с вами посидеть не могу, работы много, – виновато сказала Мария, наливая ей чай, – но вы спрашивайте, я постараюсь ответить.

Саша с подозрением посмотрела на содержимое своей чашки, больше похожее на заваренные ветки малины или чего-то подобного, чем в детстве любила поить ее бабушка во время болезни. На вкус чай оказался таким же мерзким, как и на вид, но, чтобы не обижать хозяйку, Саша периодически подносила чашку к губам, делая маленькие глотки.

Она задала Марии несколько пространных вопросов о жизни в деревне, местном укладе и прочей ерунде, исподтишка наблюдая за ней. Мария вскипятила воду, налила ее в таз, натерла на большой терке хозяйственное мыло, поставила стиральную доску, которую Саша до этого видела только в старых фильмах, и принялась стирать белье, не забывая подробно отвечать на все вопросы.

Заметив любопытный взгляд гостьи, которым та изучала убранство небольшой комнаты, Мария смутилась.

– У вас в городе, наверное, все по-другому? – спросила она, указав глазами на таз, в котором стирала белье.

Саша неопределенно кивнула. Ее познания в стирке ограничивались тем, в какое отделение стиральной машинки засыпать порошок и в какую химчистку отвезти вещи, которые дома стирать нельзя.

– Я хотела в город уехать, думала, на врача учиться, – снова сказала Мария, устало выпрямляясь и убирая под платок выбившиеся влажные волосы, – но не поступила в институт. – Она неловко пожала плечами.

– Правда? – Саша обрадовалась. Пожалуй, женщина, желавшая стать врачом, – это идеальный кандидат, который может что-то знать о целителе, если тот реально существует. – Я тоже… – она осеклась, вспомнив, что уже назвалась социологом, поэтому быстро добавила: – хотела стать врачом. А кем вы в итоге стали?

Мария посмотрела на нее и смущенно улыбнулась, как будто стесняясь.

– Никем. Вот, сюда переехала вместо этого. Правда, обязанности врача все равно приходится выполнять. Своего же у нас нет, все ко мне идут. Пусть я без диплома, но я еще в родной деревне у местного фельдшера многому научилась, когда ей помогала. Да и к поступлению я же готовилась. А уж тут за тринадцать лет опыта набралась, вы не думайте. В город иногда езжу, лекарства покупаю, шприцы кипячу. Хотите, покажу вам свои инструменты?

Саша хотела. Стеклянные шприцы, которые требовали кипячения, она в последний раз видела еще в университете как пример канувшего в Лету архаизма. Неужели они где-то еще сохранились? Вывести разговор на целителя пока не получалось, и кто знает, что именно может ей помочь узнать необходимое?

Оказалось, шприцы действительно сохранились. У Марии их был целый набор. Саша только головой покачала. Нет, она знала, что глубинка живет не так, как Питер и Москва, но чтобы настолько? Все инструменты у Марии были старыми, фонендоскопа такого Саша в жизни не видела, но сразу поняла, что за ними любовно ухаживают.

– И что, все к вам идут? – спросила она. – А если что-то серьезное? В город? Или здесь есть другие деревни?

– Нету. Мы одни. – Саше показалось, что Мария сказала это слишком быстро. – Так, пара хуторов. Богословка ближе всего, но и там с врачами туго, поэтому в Майну приходится ездить.

Они еще какое-то время поговорили, но узнать о каком-нибудь поселении рядом Саше не удалось. Попрощавшись с Марией, она вышла на улицу и огляделась. Деревня окончательно проснулась и зажила своей обычной жизнью, полной забот. Несколько человек она заметила в огородах, еще один брел по противоположной стороне улицы, неся в руках какое-то оборудование, назначение которого было Саше неизвестно. Она достала сигарету, закурила и пошла в сторону дома, который они временно заняли. Ее обход был закончен безрезультатно. Она искренне надеялась, что другим повезло больше.