Ваня весьма недвусмысленно хмыкнул и посмотрел на Сашу, полагая, что только она в этой компании может его поддержать, когда дело доходит до подобных заявлений. Однако на этот раз и она не выглядела сомневающейся в том, что с мертвыми возможно общение.

– То есть мы почти уверены в том, что эти сообщения были действительно от Лены? – уточнила Лиля, глядя на Нева. – Неважно как, но писала это и в самом деле мертвая Лена?

– Необязательно, – Нев пожал плечами. – С тем же успехом это может присылать кто-то, кто хорошо знал манеру общения Лены и кому удается частично ее воспроизводить.

– То есть если мы предполагаем, что сообщения шлет живой человек, то он должен быть связан не только с маньяком, но еще и с Леной? – уточнил Войтех.

– Похоже на то.

– А почему сообщения приходят именно Марине? – снова спросила Лиля. – Они не были близкими подругами. Мама Лены перечислила нам несколько человек, с которыми ее дочь тесно общалась, но Марину она не называла.

– Если верить моим тестам, у Марины тоже нет никаких особых экстрасенсорных способностей, – отозвалась Саша. – Тесты были весьма примитивными, до более сложных мы не дошли, я не получила ни намека, что нам стоит продолжать. Посмотрим, конечно, что покажут данные энцефалографа, но я больше чем уверена, что способностей ни к ясновидению, ни к телепатии у нее нет. Войтех считает, что медиумы действуют немного по другому принципу, но по рассказам Марины, с мертвыми она никогда раньше не общалась. Я не знаю, как это подтвердить. Насколько мне известно, не так давно в Америке проводили опыты с медиумами во время спиритического сеанса. Но, во-первых, просветить Марину на томографе, как это делали американцы, у нас нет возможности, во-вторых, даже у них данные как-то уж сильно разнились, и никакого точного вывода, как работают медиумы, по ним сделать не удалось.

– Это один из вопросов, на который нам предстоит найти ответ, – Войтех побарабанил пальцами по столу, о чем-то думая. – И еще один интересующий нас вопрос: как со всем этим связано старое лютеранское кладбище? Почему тела девушек были оставлены именно там?

– Почему маньяк оставил там тела, мы, пожалуй, сможем узнать только тогда, когда полиция поймает его, – ответил Нев, поправляя очки. – Сложно сказать, почему он выбрал именно это место. Возможно, для него оно имеет какое-то значение. Но вот его выбор вполне мог спровоцировать появление сообщений Лены. Если у самой Лены все-таки были какие-то способности, они могли активизироваться. Кладбища, особенно такие старые, обладают мощной энергетикой.

– Я когда-то проводила там довольно много времени и ничего такого не чувствовала, – заметила Саша. – Там было здорово готовиться к экзаменам. Тихо, спокойно, никто не мешает. Мы с подругой ко всем летним сессиям там готовились.

– Но ведь ты и не обладаешь никакой повышенной чувствительностью к таким вещам, – возразила Лиля, а затем посмотрела на Войтеха. – Вот бы кому туда заглянуть стоило.

Саша тоже повернулась к нему.

– Кстати, Дворжак, что это было во время теста? – спросила она.

– Боюсь ошибиться, но это было похоже на видение, – признался тот. – Сначала я просто видел карты, которые ты собиралась вытаскивать. Причем с каждой секундой все отчетливее. Потом карты превратились… – он осекся на мгновение, а затем продолжил: – В мелкий бисер. Бисер сыпался на асфальт, отскакивал от него, снова падал, а потом катился в разные стороны. И еще я видел куклу. Рыжую куклу.

– Очень интересно, – Нев даже подался вперед, глядя на Войтеха с крайним любопытством. – То есть тест стимулировал вашу способность к ясновидению?

– Не думаю. Больше похоже на то, что мы начали проводить тест незадолго до начала видения. Я не знаю, возможно, у меня в мозгу в такие моменты что-то происходит, – Войтех обвел кухню взглядом, словно искал подсказку в ее обстановке. – Открывается какой-нибудь канал восприятия информации или еще что-то. Какие-то изменения, благодаря которым я вижу то, что вижу.

– Либо ты просто не хочешь признать, что можешь управлять своим даром, – негромко пробормотала Саша, но так, чтобы он услышал. После теста она была уверена, что Войтех может гораздо больше, чем думает.

– А этих кукол присылали только родителям Лены или родственникам всех пропавших девушек? – поинтересовался Ваня. – И была ли среди них рыжая?

– В Интернете ничего не было про кукол, – Лиля пожала плечами. – Можно попробовать узнать у родителей остальных жертв.

– Или все же попытаться подобраться к кому-нибудь из следователей, кто ведет это дело, – Войтех потер лоб, с удовлетворением отмечая, что головная боль полностью прошла. – Возможно, после второго похищения следователи опять придут к Марине. Можно будет попробовать наладить контакт.

– Ты так уверен, что оно будет? Второе похищение? – передернула плечами Саша.

– А ты думаешь, нет? – Лиля бросила на нее удивленный взгляд. – Маньяки не останавливаются просто так. Я тебе больше скажу: возможно, оно происходит прямо сейчас. Все девушки были похищены по субботам. И Лена уже писала Марине, что он выбрал новую жертву.

– Будет и второе похищение, и третье, – Войтех согласился с Лилей. – После третьего он, несомненно, убьет их. И на кладбище снова найдут три тела. Маньяки редко меняют схему. В крайнем случае, если его аппетиты выросли, то жертв будет не три, а больше.

– Вы оба так спокойно говорите об этом, – Саша переводила возмущенный взгляд с Лили на Войтеха. – Вас это совершенно не волнует?

– Это объективная реальность, – Войтех пожал плечами. – Не вижу причин для себя впадать в беспокойство.

Саша смотрела на него так, словно он только что открылся ей с какой-то новой, неизвестной стороны. И эта сторона ей не нравилась.

– То есть тебя в этой истории интересует исключительно то, как и почему Лена пишет Марине? – тихо спросила она.

– Нет, конечно же, меня еще интересует личность похитителя. И то, имеет ли он какое-то отношение к этому процессу. Но если ты спрашиваешь о том, собираюсь ли я искать маньяка, чтобы спасти его жертв и не допустить новых, то я отвечу: «Нет». Это задача полиции.

– Я… я просто не верю, что ты это сказал. – Саша поднялась со своего места, схватила сумку и направилась к выходу. – Пойду покурю.

Едва ее шаги на лестнице стихли, Ваня со вздохом поднялся, взял свою и ее куртки и отправился следом.

– У нашего Айболита какое-то гипертрофированное чувство ответственности, вы заметили? – на ходу усмехнулся он. – Доедайте, мы будем на улице.

– Что я такого сказал? – удивился Войтех.

– Думаю, Саша ожидала от вас большего сочувствия жертвам, – предположил Нев.

– Возможно, нам стоило всем вместе поплакать, – язвительно заметила Лиля, но выглядела она при этом заметно смущенной. Казалось, что слова Саши ее в какой-то степени задели.

Войтех покачал головой, возведя глаза к потолку. Впрочем, у него сейчас не было ни времени, ни сил успокаивать Сашу. Нужно было решить, что еще они могут сделать сегодня, пока у них нет никакой новой информации. Его взгляд снова упал на Лилю. Он вспомнил ее слова о нем и кладбище.

– Чем плакать, давайте лучше вместе прогуляемся до этого лютеранского кладбища и посмотрим на него. Вдруг на нас снизойдет какое-то озарение.

20 октября 2012 года, 17.30

Смоленское лютеранское кладбище,

Васильевский остров, г. Санкт-Петербург

Оставив Ваню в отеле на случай, если Марине начнут приходить сообщения и возникнет необходимость их отслеживать, Войтех с Лилей, Сашей и Невом пешком отправились на кладбище. Идти было недалеко, но уже начинало смеркаться, и темные свинцовые тучи весьма недвусмысленно намекали на скорый дождь, поэтому ни о каком прогулочном шаге не могло быть и речи.

На четырех человек, явно решивших прогуляться на ночь глядя по кладбищу, сторож посмотрел крайне недовольно.

– Ворота скоро закрою, – пробурчал он, едва только они ступили на его территорию.