— Нужно бы как-то убедить брадхи в том, что она лжет, — сказала Шизала. — Должен же быть какой-то способ сделать это.

— Ты не видела его, — сказал я ей. — Мы пытались его убедить, но он вряд ли понимал, что мы говорили. Он был словно во сне. Война — это дело рук Хоргул, а не Болиг Фас Огдая.

— Вопрос остается открытым, — сказал Дарнад, — как можно предотвратить войну? У меня нет никакого желания проливать кровь своих друзей, как нет желания увидеть Варнал разрушенным, а это неизбежно, так как они нас обязательно победят.

— Есть, как мне кажется, только один выход. — Я говорил очень тихо. — Это чрезвычайно неприятное решение, но я убежден, что ничего другого придумать нельзя. Если больше ничего не получится, нужно убить Хоргул. С ее смертью придет конец ее власти над брадхи Мишим Тепа и его подданными.

— Убить женщину! — Дарнад был явно шокирован.

— Мне это не больше по душе, чем тебе, — сказал я.

— Ты прав, Майкл Кейн, — кивнул Карнак. — Кажется, это наш единственный шанс. Но кто возьмет на себя эту малопочтенную миссию?

— Поскольку я предложил этот план, я и должен его осуществить. Это мой долг, — пробормотал я.

— Обсудим это позднее, — сказал брадхи Карнак поспешно. — А сейчас пора начинать церемонию помолвки. Мы идем в тронный зал, а вы с Шизалой пойдите приготовьтесь.

Шизала вернулась в свою комнату, я — в свою. Там я нашел множество роскошной одежды и доспехов. Вскоре пришел Дарнад, чтобы показать мне, как все это нужно носить.

Кольчуга была сделана из искусно выкованных золотых и серебряных колец, украшенных драгоценными камнями. На поясе висели меч и кинжал, также украшенные драгоценными камнями.

Поверх доспехов мне нужно было надеть плащ — темно-синий с ярко-алой подкладкой. Он был отделан изящным желтовато-зеленым шитьем, изображавшим сцены из карнальской истории.

На ноги мне приготовили мягкие сандалии из черной блестящей кожи, которые зашнуровывались до самых колен.

Когда я во все это облачился, Дарнад отступил назад, выражая свое восхищение.

— Ты здорово смотришься во всем этом. Я горжусь таким братом.

В марсианском лексиконе нет слова «зять»; когда кто-то входит в семью, он приобретает кучу родственников и становится для них тем же, кем является его супруга или супруг. Так я становился сыном Карнака и братом Дарнада. Таков обычай на Марсе, и я его принимал.

Дарнад провел меня в тронный зал, где нас ждали немногие избранные придворные. Тронный зал варнальского дворца, хотя и похожий на тронный зал Драгоценного Города, был менее роскошным и вычурным. На помосте стоял брадхи Карнак, облаченный в королевское платье из черного меха с обручем на голове.

Как и большинство важных обрядов южного Марса, церемония обручения была краткой, но очень торжественной.

Карнак объявил, что мы должны будем пожениться, и мы подтвердили, что это наше и только наше желание, и оно взаимно. Затем он спросил, были ли какие-нибудь возражения против этого брака. Никаких возражений не было.

В заключение Карнак объявил:

— Моя дочь, брадхинака Шизала, и мой сын, Майкл Кейн с Негалу, могут пожениться в любое время по истечении десяти дней с этой помолвки.

Так я был обручен с этой замечательной девушкой.

Однако нужно было готовиться к худшему. С балкона одной из башен мы смотрели, как собираются внизу на площади воины нашей поредевшей армии.

Я уже снял с себя торжественные одежды, в которых был на церемонии и оделся в простые доспехи с обычным мечом и неточно стреляющим пневмомеханическим пистолетом. На плечи набросил темно-зеленый плащ.

Я мог бы также отметить, что начал отращивать волосы, чтобы носить их так же, как и все мужчины на юге. Хотя к этому обычаю на Земле относятся с неодобрением, короткие волосы на Марсе всем бросаются в глаза, и всегда найдется тот, кто спросит, почему у вас такая странная прическа. Поэтому, чтобы выглядеть, как хозяева, которых трудно было упрекнуть в недостатке мужественности, я тоже отпустил волосы. Как и все марсиане, я носил на голове простой металлический обруч, чтобы они не падали в глаза. Мой обруч был золотым, его подарила Шизала в день помолвки.

Сейчас мы стояли вместе на балконе и смотрели на площадь. С нами был Карнак, а Дарнад, как главный пьюкан-нара Карналии, был на площади.

— Ты бы мог оценить силы Мишим Тепа? — спросил меня Карнак.

— Да, — ответил я, — конечно, лишь приблизительно. Они превосходят нас в пять или шесть раз!

— Против нас повернулись наши самые сильные и верные союзники. Юг, каким я его знаю, перестал существовать! — устало сказала Шизала. — Веками мир в этой части на Вашу обеспечивался теми, кого называли «доброжелательными народами», и среди них Мишим Теп и Карналия были крупнейшими странами. Эта война так разорит и ослабит нас, что наша страна и весь юг станут легкой добычей врага.

— Я уверен, именно этого и добивается Хоргул, — вставил я. — В условиях анархии, которая наступит после войны, кто бы ее ни выиграл, она захватит власть, которой так жаждет. Она не смогла нас уничтожить с помощью аргзунов, вот и решила попробовать еще раз. Ее не так-то легко заставить сдаться.

— Странная женщина, — сказала Шизала. — Я провела с ней много времени — так уж получилось, я была ее пленницей. Так вот, иногда она казалась мне такой невинной, обманутой, а потом вдруг оборачивалась настоящим чудовищем. А этот ее дар — способность заставлять других выполнять ее волю?! Это же что-то нечеловеческое.

— Нет, это вполне человеческая способность, — сказал я. — Думаю, многие обладают ею, только не в такой степени. Ее порочность в другом. В том, как она пользуется своим даром.

— Кажется, она ставит в вину всем южным народам какое-то преступление, когда-то совершенное против нее, — сказала Шизала. — Почему?

— Кто может объяснить, что руководит движениями больного рассудка, — сказал я. — Она безумна. Если бы безумие можно было объяснить с помощью законов логики, оно, наверное, не было бы тогда безумием.

— Как там твой план? — спросила Шизала с содроганием. — Ну, этот план убить ее? Как ты собираешься его осуществить?

— Он мне так отвратителен, что я о нем не думал. Сначала надо дождаться, чтобы против Карналии выступили основные силы Мишим Тепа. Не думаю, что Хоргул станет рисковать и сама отправится в поход вместе с армией. Она останется в городе. Я ее… убью, только если не будет никакой другой возможности убедить брадхи, что она лжет. А лучше всего было бы заставить ее признаться, что она говорит неправду.

— Ну, а когда армия Мишим Тепа будет в пути, что тогда?

— Тогда я тайно проберусь в Мишим Теп.

— Как?

— Большую часть пути я проделаю на воздушном шаре, потом натру кожу чем-нибудь, чтобы она была похожа на кожу жителей Мишим Тепа, и проберусь в столицу как торговец. Думаю, многие купцы пытаются заработать в Мишим Тепе?

— Да, туда приходят много джелусов, родичей жителей Мишим Тепа.

— Значит, я стану джелусом.

— А что потом?

— Потом я предложу Хоргул поговорить со мной, скажу, что мне известны многие ее секреты.

— Она тебя узнает!

— А я слышал, что у джелусов принято носить маски, чтобы никто не знал, кого приняли на работу. Разве это не так?

— Так.

— Значит, я буду в маске.

— Ну хорошо, тебе удалось добиться встречи с ней наедине. Что тогда?

— Я попытаюсь похитить ее и заставить написать правду. Потом я посажу ее в тюрьму и отвезу ее признание брадхи Мишим Тепа. Если он и тогда откажется принять истину, я покажу бумагу его подданным. Я уверен, они все поймут, так как они сами не находятся непосредственно под ее гипнозом. — Мой голос оборвался, когда я поднял глаза и увидел лицо Шизалы.

— Это отважный план, любимый, но он обречен, — сказала она. — Да, он почти обречен.

— Это единственный план, который у нас есть, — сказал я. — Единственный с хотя бы искоркой надежды на успех.

Шизала нахмурилась.

— Помню, Телем Фас Огдай однажды рассказывал мне об одном забытом предмете, который хранится в сокровищнице Мих-Са-Воха. Это щит с гладко отполированной поверхностью, приковывающий к месту любого, кто в него заглянет.