Я захватил его врасплох. Это спасло меня и стоило ему жизни.

На мгновение он отшатнулся назад. Я быстро ударил его в горло. Клинок вошел глубоко, и он упал на меня со сдавленным яростным ревом.

Я опустился рядом с ним на колени и увидел, как из тела уходила жизнь. Я не мог спасти его. Мы оба знали, что он умрет. Подошла Шизала и тоже встала на колени.

— Почему, Телем, — спросила она, — почему ты это сделал?

Он повернулся к ней и заговорил, делая невероятные усилия.

— Это случилось во время похода, в который я тайно отправился год назад. Я хотел попытаться разузнать, что случилось с твоим отцом. Но вместо этого меня схватили и привели к Хоргул.

— Такой подход свидетельствует о твоей смелости, — сказал я тихо.

— Хоргул меня каким-то образом соблазнила, — сказал он. — Она посвятила меня в тайны, это были мрачные тайны, поверьте мне. Я оказался целиком в ее власти. Я помогал ей делать последние приготовления для нападения на Варнал. Я намеренно приехал в Варнал к тому времени, когда должно было начаться нападение, зная, что меня отправят за помощью в Мишим Теп и к другим союзникам. — Он зашелся в кашле, но сделал над собой усилие и продолжал говорить: — Я… я ничего не мог с собой поделать. Я ожидал, что вас разгромят, но вы спаслись. Карналы узнали, что я не сообщил в Мишим Теп о нападении. Отец спросил, почему я так поступил. Я не знал, что ответить. Люди стали об этом говорить, и скоро уже все знали, что я предатель, что я предал Варнал, хотя никто не знал, почему. А все эта женщина… Это было как сон… Я предатель… и еще я глупец… она… она… она…

Он приподнялся, устремив глаза в пустоту.

— Она… от нее только зло! — вскрикнул он. — Ее нужно найти и убить. Пока она жива, в опасности на Вашу будет все, что мы любим, все, чем дорожим. Ее секреты страшны, они дают ей невероятную силу. Она должна умереть!

И он упал — замертво.

— Где Хоргул? — спросила Шизала.

— Не знаю. Думаю, она опять ускользнула, но куда — это загадка. Пещеры — это целый мир, который даже сами аргзуны исследовали не до конца.

— Как ты думаешь, он не преувеличивал… Может, его рассудок был уже замутнен…

— Думаю, да, — сказал я.

И вдруг она оказалась в моих объятьях; она плакала, и плакала, и не могла остановиться.

Я крепко обнимал ее, шепча какие-то слова, чтобы успокоить ее. Она прошла через такие невероятные страдания и столько раз должна была испытывать нечеловеческий страх, но все это она перенесла очень храбро. Я не мог винить ее за эти слезы.

— О, Майкл Кейн, любимый, — всхлипнула она.

Я не мог поверить своим ушам. Да, испытания сегодняшнего дня, должно быть, повлияли на ясность моего рассудка!

— Что… что ты сказала? — спросил я неуверенно.

Она перестала всхлипывать и посмотрела мне в глаза, вытирая слезы.

— Я сказала «любимый», — повторила она. — Майкл Кейн, я люблю тебя с того самого дня, когда впервые увидела тебя. Помнишь, ты удирал от мизина?

Я рассмеялся, и она вслед за мной.

— Нет, это я тогда в тебя влюбился! — воскликнул я. — А ты… Я думал, ты любишь Телем Фас Огдая.

— Я восхищалась им тогда, — сказала она, — но я не могла любить его, особенно после того, как увидела тебя. Но что я могла сделать? Я была привязана к нему традицией, которой не имела права противиться.

— Я этого от тебя и не ожидал тогда, — сказал я. — Но сейчас…

Она обняла меня.

— Сейчас… — сказала она. — Сейчас мы свободны и можем пожениться, как только назначат день для королевского обручения и потом — для свадьбы.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее.

Вдруг я вспомнил, что ведь я не знаю, как прошла битва.

— Мы должны узнать, как там дела у наших воинов, сражающихся с аргзунами.

Она ничего — или почти ничего — не знала о том, что происходило в городе. Я быстро ей все рассказал.

Она улыбнулась и взяла меня за руки.

— Я больше не хочу с тобой расставаться, — сказала она.

Я знал, что нужно было оставить ее в башне или, еще лучше, в самолете, где она будет в безопасности, но я не мог смириться с мыслью, что нас опять что-то разлучает. Самолет напомнил мне о том времени, когда мы вместе вылетали в лагерь аргзунов, и я спросил ее, зачем она оставила самолет.

— А ты не понял? — спросила она. Держась за руки, мы спускались по ступеням. — Я хотела помочь тебе. Или вместе с тобой умереть, если так сложится. Но когда я спустилась в палатку, ты уже сделал свое дело и исчез.

С любовью и благодарностью я сжал ее руку еще крепче. Остальное я знал от Хоргул.

На улице я увидел, что аргзуны сдаются: узнав о бегстве своей королевы, у них пропали воля и желание сражаться.

Нам навстречу шел отряд торжествующих победителей — воинов под командованием Моват Джарда и Карнака, бывшего раба.

Мы остановились, чтобы их подождать. До моего сознания наконец дошло, что сражение закончилось и больше не нужно будет ни на кого нападать и ни от кого защищаться. И вдруг я почувствовал, что смертельно устал.

И все же несмотря на эту усталость, я был счастлив. Мы победили. Шизала согласилась быть моей. Чего еще желать?

Вдруг Карнак улыбнулся и, протянув руки вперед, бросился к нам.

— Шизала! — закричал он. — Шизала, неужели это ты? Что ты здесь делаешь?

Шизала не узнавала бородатого мужчину; в ее глазах было недоумение. Кто бы это мог быть? Я не знал, но надеялся, что Карнак — просто ее старый друг, а не какой-нибудь бывший жених или еще кто-то, кто мог бы разрушить мое счастье.

— Карнак, ты знаешь Шизалу? — спросил я удивленно.

— Знаю ли я ее? — Карнак от души рассмеялся. — Думаю, да.

— Карнак? — тут настала очередь Шизалы рассмеяться. — Тебя так зовут? Так?

— Конечно.

Не стану скрывать, я почувствовал ревность, когда этот пожилой человек обнял Шизалу. Но все разрешилось в одном-единственном слове.

— Отец, — закричала девушка. — О, отец, я думала, тебя убили!

— И убили бы очень скоро, если бы не этот молодой человек с необычным именем и его свирепый друг. — Карнак показал на Моват Джарда.

Шизала повернулась ко мне.

— Ты спас моего отца? — Она бросилась мне на шею. — О, Майкл Кейн, двор Варнала обязан тебе самим своим существованием!

Я улыбнулся.

— Спасибо. Если бы он перестал существовать, я был бы очень несчастен.

Карнак потрепал меня по плечу.

— Какой воин! Какой молодец! За всю свою жизнь я не встречал ему равных, а уж я перевидал немало отличных воинов!

— Вы и сами прекрасный воин, сэр, — сказал я.

— Да, я неплохо сражаюсь, но я никогда не сражался так хорошо, как ты. — Он с сожалением посмотрел на меня и Шизалу. — Хм, дети мои, вижу, вы испытываете друг к другу, хм, некоторую симпатию. Но, Шизала, ты же понимаешь, что в этой ситуации ничего нельзя поделать.

— Что?! — Я похолодел от ужаса. Неужели какое-то новое препятствие между мной и Шизалой?

Карнак покачал головой.

— Все дело в брадхинаке Телем Фас Огдае. Он…

— Он мертв, — сказал я. У меня гора с плеч свалилась. Конечно, Карнак ничего не знал о последних событиях, и я ему быстро все рассказал.

Он нахмурился, когда услышал мой рассказ.

— А ведь у парня были крепкие нервы и сильная воля. Я знал, что Хоргул пускает в ход свой взгляд и голос и подчиняет так всех, кто ей нужен, но я никогда не думал, что сын моего старейшего друга мог… — Он кашлянул. — В какой-то степени это была моя вина, ведь он пришел, чтобы найти меня и спасти. — Карнак, брадхи Варнала, покачал головой. — Мы скажем его отцу, что он погиб за нас, — решил он. — Ведь в известном смысле так и было.

Он посмотрел на нас и улыбнулся.

— Тогда вы можете объявить о своем обручении, как только мы вернемся в Варнал. Конечно, если вы этого хотите.

— Конечно, мы этого хотим, — ответили мы с Шизалой в один голос, улыбаясь друг другу.

Оставалось только собрать совершенно растерявшихся и уже не сопротивлявшихся аргзунов, и мы решили, что Карнак, Шизала и я отправимся на самолете домой, оставив Черный город на попечении Моват Джарда, чтобы сделать поражение аргзунов менее горьким. Мы объявили, что Моват Джард будет там временным правителем, пока аргзуны и карналы не подпишут договор и в Аргзунии не состоятся выборы.