Снаружи ресторан ощетинился охраной: шальные головы не имели шансов свести счеты с кем-то из гостей в наиболее предпочтительном для этого месте — при высадке и посадке в машины…

Взяли под наблюдение и автостоянку. Она была буквально забита иномарками.

Несколько человек дежурили в подъездах и на чердаках соседних зданий. Коридор безопасности тянулся к дверям ресторана.

Особые меры приняты были и внутри.

В гардероб я поставил бывших ментов.

Старшим встал Виктор, мой давнишний друг, крутой московский мент. Бывший коллега Рембо по МУРу, ушедший потом в 108-е. Сотрудник уголовного розыска. Он привел с собой друзей. На них я мог положиться.

«Парусный флот, дворянство морей… — Это сказано и об этих людях тоже. — Высшая знать океанов…»

Начало нашему знакомству несколько лет назад положило задержание вооруженного особо опасного преступника. Перед тем как идти, мы врубили по стакану. Он сказал:

— Ты капитан. Я тоже. По званию мы равны. Но у себя на железке ты — начальник отделения розыска, я в своем 108-м — только зам. И потому я иду первым!

Во время перестройки я надолго потерял его из виду. Когда мы снова отыскали друг друга, он в майорской форме подрабатывал охранником в одном из посольств республик ближнего зарубежья. Работа и его хозяева ему порядком обрыдли.

Я увидел его случайно.

—Майора получил, Витька…

—Валяй в Чечню — и ты получишь!

Мы обнялись. Я подумал:

«Вот кого бы я взял в банк в свои заместители…».

Для начала он пошел в «Независимость» дежурным.

На Палихе я воткнул его в гардероб.

—За вешалку не волнуйся, — сказал он мне, вручая номерок.

Я не отходил от первых лиц банка.

Своих друзей Камал Салахетдинов встречал лично. В дверях. Эти люди не были внесены в список приглашённых. Кто они — об этом можно было лишь догадываться.

Криминальный мир был представлен главами двух солидных группировок.

До этого они договорились совместно выступить гарантами огромного 200-миллионнодолларового кредита, выделенного доселе мало кому известной фирме «Алькад», руководимой Окунем.

Крышу «Алькада» представлял тяжеловатый, с короткой накачанной шеей кавказец в отлично сшитом костюме, подчеркивавшем пластику борца-классика.

Тогда я еще не знал, кто он.

Для женщины, приехавшей вместе с ним, иного определения, кроме «супермодель», я не смог подобрать. Она смело могла претендовать на призовое место любого конкурса красоты. Не ниже 180 сантиметром, с абсолютно прямой спиной и узкой талией. Я мог бы перехватить ее ладонями рук.

«Мисс Осиная талия».

На ней было вечернее черное платье, обнажавшее плечи…

Авторитета и его подругу сопровождали два кавказца-боевика уголовного облика. Затем приехали президент «Алькада» Окунь и еще кто-то, я видел его только со спины…

В списке никого из этих людей не было.

Их усадили за один стол, недалеко от того места, где сидели руководители банка.

— Кто это? — одними губами спросил я у Лукашовой. Я видел авторитета впервые.

Катя поняла, ответила чуть слышно:

— Отари О'Брайен.

«Миллионер. Иностранные компании. Благотворительность. Реклама. Родное телевидение…»

Как журналист, я много раз слышал о нем. Российская и зарубежная пресса создали О'Брайену скандальную известность. Газеты сообщали о его связях с отечественной мафией, а потом, через строчку, о его появлении на очередном приеме для наиболее высокопоставленных государственных сановников.

Для Камала Салахетдинова и Лукашовой была большая честь вести с ним дела и заполучить на наш юбилей…

Завтра об этом должны были сообщить все газеты.

Усадив высокого гостя и его друзей, глава совета директоров и президент банка снова вернулись в холл.

Начало банкета затягивалось. Ждали еще нескольких не менее почетных гостей. Они должны были вот-вот появиться.

Наконец секьюрити «Лайнса» с автостоянки доложил по рации:

— Два джипа и «мерседес»…

Приехала крыша.

Бандиты уже входили. Опасно медлительный, шестипудовый, коротко остриженныйшкаф Лобан — правая рука Жени Дашевского — в кожане, в белом кашне. Сразу за ним Женя Дашевский — высокий, печально-красивый. Сама отчаянность. Молодечество. Обаяние. Он уже не раз чудом избегал смерти. Кое-что о Жене мне было известно. Не без способностей, росший поначалу в нормальной, даже интеллигентной семье, он познакомился с освободившимся опытным квартирным вором, который жил по соседству. Прежде чем обоим сесть, они за короткий срок совершили несколько десятков краж в самых престижных домах… Вор особенно жаловал квартиры известных актеров, музыкантов, коллекционеров…

Не брезговали и грабежами на улицах.

Судья, рассматривавший дело, за месяц до того был раздет в нетрезвом состоянии недалеко от дома, о чем, как водится, никому не сообщил… В вещах молодого вора он увидел свои ключи от квартиры, унесенные вместе с костюмом.

Приговор был суров. Адвокат закатил истерику, не зная, в чем дело…

Назад Женя Дашевский вернулся через много лет вором в законе и сразу заставил о себе говорить.

Его по-прежнему называли просто Женя, сам он считал себя кем-то вроде Робин Гуда.

Подмосковная группировка, во главе которой он встал, с ходу, без предупреждения, нанесла удар по чужакам, отбив оптовый рынок…

Сейчас они с О'Брайеном действовали совместно.

Женя Дашевский окинул взглядом холл, кого-то увидел и просиял.

Лукашова поправила косу, пошла навстречу. Она неплохо смотрелась в строгой юбке, в белейшем деловом пиджаке, под которым вырисовывался глубокий вырез кофточки.

В далеком прошлом будущий глава группировки был кавалером нынешнего президента банка, ходил с ней в один детский сад, сидел рядом на ночном горшке…

Женя Дашевский и Лобан расцеловались с Катей, потом дважды, как положено, с председателем совета директоров.

Вечер начался.

Программу вел постоянный телевизионный ведущий. Рассказывал анекдоты, довольно удачно копировал Горбачева, Ельцина, Жириновского, которые вроде бы прибыли на Палиху приветствовать банк «Независимость» с юбилеем.

Два актера — в камуфляжах, черных шерстяных «бандитках», надвинутых на брови, — приготовили сюрприз. Хотели разыграть сцену нападения с захватом заложников из гостей…

Камал Салахетдинов вмешался прежде, чем актеры успели выхватить из карманов зажигалки-пистолеты.

Дружески, со смешком попросил снять номер.

Бандиты могли не понять шутки. Реприза неминуемо обернулась бы разборкой со всамделишным оружием и кровью….

Было много еды и первосортной выпивки.

Мне с другими секьюрити кайфовать было некогда. Я поднимал со всеми стопку коньяку «Армения» и ставил на стол. Ни Камал Салахетдинов, ни Катя тоже ни разу не пригубили, хотя и провозглашали ответные тосты, благодарили за подарки.

Никто из секьюрити банка не влил в себя ни грамма спиртного…

Все ждали взрыва. Не верилось, что на встрече такого рода обойдется без конфликта.

Между тем все шло по намеченному плану.

Один за другим поднимались приглашенные.

Джамшит от имени страховой компании презентовал земляку «королевскую» охотничью двустволку, хотя Камал понятия не имел о настоящей охоте. Катя получила в подарок легчайший модерновый бронежилет.

Отличился и Рембо. Высоченный, скуластый, с близко, по-медвежьи, посаженными смешливыми глазами, президент «Лайнса» передал Камалу квитанцию на отправленный груз. Вместе с друзьями из Спас-Клепиков они отправили председателю совета директоров банка свежеубитого ими лося.

В разгар вечера перед столиками появился эротический ансамбль. Несколько стройных девочек и юноша недурно имитировали неодолимое взаимное влечение. Коронным номером, как и следовало ожидать, был стриптиз. Лет десять назад шоу могло иметь шумный успех. Пресытившийся платным сексом, эротическим массажем, девочками по звонку, новый зритель хлопал вяло… Отработав, танцовщицы тут же мгновенно изменили свой имидж. Разъезжались уже старшеклассницами, «синими чулками», студентками-очкариками.