Лифт опускался медленно, с рокотом, словно тяжелый, неповоротливый шмель. Я слушала дом. На восьмом красная злая ссора. На пятом тяжело, неудачно заболевает ребенок… дошколенок, а сил совсем нет. На втором… я прыснула в кулак — пожилая зануда-училка из девятой квартиры занималась с кем-то любовью и сияла на весь подъезд. А у нас она была старой девой. Первый этаж. Ступенек на одну больше. Коврик вместо половика у лестницы. Что на улице? Страшно. Я распахнула дверь и с зажмуренными глазами шагнула навстречу солнцу. Снег ударил меня в лицо.

Увы. Добро пожаловать в реальный мир обратно. Учитель говорил, выпасть в смежный пласт полностью и надолго удавалось редким счастливчикам. Почти никто из них не вернулся. Можно понять, я бы тоже не стала думать — что меня в Москве держит? Был бы рядом Мартын, да еще телефон — Борьке звонить. Вот и лабаз, даже очереди не видно. «Королевскую Кошку», «Рыбный завтрак»… да, и хлеб, пожалуйста.

Напротив подъезда, загораживая проход, торчала холеная красная иномарка. Борькин «Форд» жался поодаль. Сам Борька колдовал над домофоном. Высоченный, нелепый, дубленка расстегнута, шапка сбилась, перчаток и вовсе нет. Я знала его лицо наизусть.

Клиентка красовалась рядом и производила впечатление. Норковая шубка по середину бедра — лоснящаяся шкурка богатства. Высокие желтые сапоги на безупречных ногах. Пальцы в брюликах. Простая с виду прическа — гладкий шлем платиновых волос. Легкий загар, нежные скулы, пухлые детские губы. И голубые глаза — злые и цепкие. Мне вообще не нравились женщины рядом с Борькой, а эту куклу я невзлюбила с первого взгляда. Но бизнес есть бизнес.

Я впустила гостей. Мы поднялись наверх в тесном лифте. Дама стояла спиной ко мне, тонкий запах ее духов заполнял кабину. Борька втягивал воздух, потешно водя кончиком хрящеватого фамильного носа… Черт, а она его зацепила.

Разуваться дама не стала. По квартире прошлась вальяжно, окинула мебель рассеянным взглядом — как писали в любимой книжке: «Молодые особы без единого слова дают понять, что считают вас чудачкой». Я провела ее в кухню. Борька помог спустить на стол банки. Растревоженные чудики пищали и гомонили. Я из вежливости отошла на пару шагов в сторону — пусть клиентка спокойно рассмотрит товар. Дама брезгливо покосилась на обитателей моей кунсткамеры, потом обратилась к Борьке:

— Арсений Павлович отрекомендовал, что вам можно доверять в самых щекотливых вопросах.

Борька широко улыбнулся. Я насторожилась. Не люблю клиентов с рекомендациями — они желают странного и устраивают проблемы.

— Так вот — я замужем. Мой муж прекрасный человек, обеспеченный, умный, тактичный. Редкой женщине так везет в браке, — на лице у клиентки читалось «есть чему позавидовать, дорогуша».

— Вашего мужа можно поздравить с таким сокровищем. Хороший бриллиант требует дорогой оправы, не так ли, — Борька лепил комплименты с грацией слона в пункте сдачи бутылок.

— Вы совершенно правы, — улыбка дамы стала ярче, — моего мужа можно поздравить. Проблема вот в чем. Он много работает, постоянно занят и совершенно не следит за здоровьем. И уже далеко не молод. Я волнуюсь за мужа, — дама облизнула будто бы пересохшие губы и многозначительно глянула на Борьку.

…Импотент что ли? Вряд ли такую фифу колышет, встает ли у старика в постели. Или срочно нужен ребенок?… Я попробовала поймать Борькин взгляд, но он неотрывно пялился на красотку. И крутил в руке уже обгрызенный карандаш — кажется, нервничал.

— Мне хотелось бы убедить мужа быть внимательней к своему здоровью, — взгляд клиентки метнулся в угол, голос чуть дрогнул.

Я решила вступить.

— Обратите внимание, этот малыш светит жизненной силой на всех обитателей дома. Если ваш муж чувствует себя усталым, ему сразу станет легче, — чудик, похожий на кактус с глазками, проигнорировал покупательницу, я взяла следующую банку, — А вот забавная зверушка — она способствует плодородию и деторождению…

Нетерпеливым кивком дама отмела идею стать хозяйкой апельсиновой лапушки. (А жаль — чудька способствовала плодородию всех обитателей дома, включая муравьев, тараканов и других чудиков).

— Понимаете…, — тут клиентка замялась, — мне хотелось бы, чтобы муж сам осознал необходимость лечения. В самой лучшей, самой дорогостоящей клинике — я ничего не пожалею.

— Понимаю, — подойдя ближе к даме, Борька кивал с видом мудрого аксакала, — продолжайте.

— Мне сказали, есть такие зверушки, которые помогают, — неожиданно дама некрасиво, пятнами покраснела, — совсем безопасные. Нужно принести ее в дом и человек начинает тревожиться. Волноваться. Беспокоиться.

— Да, конечно, — Борька был весь внимание. Я начала звереть — неужели ради смазливой фифы он сделает подлость?!

Дама продолжила:

— Человеку начинают сниться странные сны, слышаться голоса, видеться несуразности… И он сам понимает, что ему необходимо лечение.

Красивые Борькины губы изогнулись в усмешке, он положил карандаш на столешницу и приблизился к даме вплотную:

— Короче говоря, вы хотите свести с ума надоедливого старика-мужа?!

— Да, — дама моментально совладала с собой, похоже ее кто-то неплохо вышколил, — Мне необходимо отправить его лечиться, пока этот выживший из ума козел не переписал завещание. Что я буду должна вам за помощь?

— А чем вы готовы платить? — с расправленными плечами и гордо поднятой головой цыганистый Борька и впрямь походил на падшего ангела.

— Десять тысяч сейчас и тридцать по окончании дела? — клиентка зашевелила губами, подсчитывая, — Растаможенный «Форд-эскорт»? Коттедж в Подосинках? Хотите что-то еще?

Роскошный бюст дамы распирал блузку. С такой внешностью мудрено сомневаться в собственной неотразимости.

— Наденьте шубку! — галантным жестом Борька протянул клиентке норковое великолепие.

Послушно набросив мех на плечи, дама повернулась на носочках, как манекенщица — кажется, она решила показать товар со всех сторон…

— И убирайтесь к чертовой матери! — густой баритон заполнил кухню, Борька был бесподобен. Я прыснула в кулак. Клиентка онемела.

— Здесь почтенное заведение. Мы продаем зверей. Вам нужны бандиты. Вон! — Борька наступал на даму, та пятилась. Чудики верещали. Мартын нацелился под шумок пометить сумочку дуры, я его оттащила — и так неплохо.

Уже в прихожей дама попробовала козырнуть:

— Придурки, я все расскажу Арсюше!

Монументальный Борька расхохотался фифе в лицо:

— Арсений Павлович, девушка, непременно узнает, как пользуются его именем и рекомендациями. Уж меня-то он слушать станет! — тут Борька грозно нахмурил брови и сделал величественный пасс рукой. Даму сдуло.

Дверь захлопнулась. Я повисла у Борьки на шее. Опять провел, негодяй!

Потом мы сидели на кухне и пили остывший чай из любимых Борькиных синих чашек. Я рассказывала всю неделю, которую мы не виделись, Борька поддакивал и кивал. Со знанием дела осмотрел новых питомцев, похвалил многоножку, посетовал на апельсиновую зверушку — хороша чудька, только в доме, куда она попадет, Ноев Ковчег расплодится. К шерстяной жабе он приглядывался дольше прочих, постучал по стеклу, спросил, хорошо ли ест — а ела плохо, и подвел резюме — выпустить. Не приживется. Я согласилась — зверушке было явно неуютно в неволе, и приручаться она не хотела. Жаль — чистить сны умение редкое.

Я взяла банку и отнесла ее в спальню, к изголовью кровати. Борька снял крышку. Робким движением жаба подкралась к выходу, моргнула янтарными зенками, выскочила и исчезла, будто всосалась в стену. Мы вернулись на кухню выпить рюмочку коньяка за здоровье освобожденной тварьки. Тусклый зимний закат рассыпал желтые пятна по стенам кухни. Мы молчали — нам было уютно молчать вдвоем. Редкий час тишины и покоя, тепло родного плеча… Но, как водится, зазвонил телефон. Борька тут же засобирался. Многоножка без всякой приманки согласилась на переезд и сидела за пазухой смирно, даже зубки не скалила.

Я проводила друга до лифта и вернулась в пустую квартиру. Мартын прыгнул мне на колени. Веселей тосковать, гладя зверя по мягкой шерсти. Мы познакомились в студии — мне было тринадцать лет, Борьке семнадцать. Мы ни разу не расставались. И ни разу за эти годы не смогли сделать шага навстречу друг другу. Случалось, он оставался у меня ночевать, бывало — спали в одной палатке, из каких геморроев вытаскивали друг друга — лучше не вспоминать. Понимание с полуслова. Доверие. Верность. И ничего больше. Захотелось еще коньяку… Нет, Сашура, лучше поставить бутылку в шкаф. Близится полнолуние — чудики чуют фазы луны и ночная охота может оказаться удачной. Значит надо поспать.