английских фразеологических единиц, но мы в настоящий

момент ограничимся такими случаями, относительно которых

оно является правильным. Фактически любой член предложения

может быть выражен фразеологической единицей, которая не

подлежит синтаксическому разложению на самостоятельные

члены включающего предложения. Это обстоятельство, казалось

бы, совершенно очевидно указывает на асинтаксическое строение

фразеологической единицы (особенно идиомы). Оказывается,

однако, что и среди переменных сочетаний слов встречаются

такие, которые выступают в функции единого члена предложения.

Вообще далеко не каждое предложение поддается разложению,

в результате которого число знаменательных слов, в него

входящих, было бы равно числу его членов.15

15 Ср.: С. Т. О п i о n s. An Advanced English Syntax, 6 ed. London—New-

York, 1932, p. 3.

162

Так, любой сложный член предложения есть единый

структурный элемент предложения, обладающий собственным

внутренним синтаксическим членением. Таково, например, сложное

дополнение, между членами которого имеется вторичная

предикативная связь (I hate him to go there). He отменяется

внутреннее членение я в групповом препозитивном определении

(none of this know —your —face —but —cannot —remember—your

name stuff) или в так называемом «групповом генитиве» (the

woman who laced too tightly's name). Следовательно, то, что

фразеологизм обычно действует как один член предложения,

также не доказывает «омертвения» его внутренних

синтаксических связей.

Явственным признаком «неосознанности», фиктивности

синтаксической структуры фразеологизма обычно кажется

невозможность постановки «логического» вопроса к каждому из

ее v компонентов. Проверка с помощью «логических» вопросов

была бы убедительной при двух условиях: 1) если бы любой

фразеологизм не допускал таких расчлененных вопросов к его

компонентам; 2) если бы любое переменное сочетание во всех

случаях их допускало. Оба эти условия в действительности не

выдерживаются.

Во-первых, некоторые фразеологические единицы не

сопротивляются «логическому» вопросу к одному из их членов.

Таковы, например, фраземы с фразеологически связанным

зависимым членом (типа sleeping partner). Вопросы

неприменимы к идиомам, а также к фраземам с фразеологически

связанным ведущим членом, если, конечно, не ставить их

строго формально, без учета содержания.

Во-вторых, «логический» вопрос неприменим и ко многим

переменным словесным сочетаниям, в которых безусловно

признается наличие «живых» синтаксических связей. Его

нельзя поставить ни к одному из членов словосочетания

с апозитивным предложным определением (типа the rascal of

a lord), «группового» препозитивного определения любого

вида, ни к одному из главных членов безличного предложения

(типа it rains, it is cold). Он невозможен относительно

обособленных членов предложения, относительно глагола с

закрепленным предлогом (нельзя поставить вопрос: What does his

decision do on your answer, имея в виду исходное

предложение His decision depends on your answer).

Следовательно, в целом методика «вопросов» не помогает

выявить синтаксическую специфику фразеологических единиц

по сравнению с переменными сочетаниями слов.

Таким образом, реальных признаков «омертвения»

синтаксических отношений между компонентами подвижных

фразеологизмов фактически нет. Зато имеется ряд показателей их

«живости». Показатели эти следующие: синтаксическая

обратимость фразеологических единиц, самостоятельная синтаксиче-

* 11*

163

екая связь одного из их членов с переменным компонентом,

способность к подстановке слова-заместителя вместо одного из

компонентов.

Синтаксическая обратимость словосочетания есть

способность его к синтаксическому преобразованию. Под

преобразованием здесь понимается такая перестройка непосредственной

синтаксической связи между одними и теми же словами,

которая, приводя к структурным изменениям в словосочетании или

предложении, сохраняет непосредственной отнесенность одного

из этих слов к другому, причем лексические их значения не

изменяются.

Переменное сочетание обычно заряжено возможностью

частичного или фронтального преобразования.

Определительное отношение легко преобразуется в предикативное (this is a

round table; this table is round); объектное может переходить

в определительное (Не wrote a letter—a written letter) и т. п.

Возможности преобразованця имеют ограничения из-за:

1) синтаксической связанности значений компонентов, 2)

столкновения грамматических омонимов, 3) дефектности парадигмы

того или иного слова.

В сфере фразеологических единиц преобразование также

не столь редкое явление и также имеет ограничения. Оно

возможно главным образом в глагольных идиомах и фраземах

с объектным отношением между компонентами, причем во

фраземах распределение элементов контекста может быть

любое. Ср.: I crossed the Rubicon — the Rubicon was crossed;

She knit her brows — with knitted brows; they are pulling my

leg — I was having my leg pulled. Встречается преобразование

и в субстантивных фраземах с адъективным определительным

членом, но редко. В идиомах такой структуры преобразования

исключаются. Наибольшая подвижность глагольных единиц

объясняется, по-видимому, тем, что в них регулярно происходит

словоизменение первого, глагольного, компонента, и оно

способствует интенсификации синтаксических связей внутри

фразеологизма.

Синтаксическая обратимость показывает реальность

синтаксических отношений между компонентами фразеологической

единицы, а следовательно, и ее внутреннюю раздельнооформ-

ленность.

Второй признак «живости» этих отношений —

самостоятельность синтаксической связи какого-либо компонента со словами,

не входящими в данную единицу постоянного контекста.

Значительное число фразеологических единиц при

включении в речь претерпевает расщепление посредством переменного

элемента, выбор которого зависит от включающего контекста

или от речевой ситуации. Таким переменным компонентом

обычно бывает либо существительное в родительном падеже,

либо притяжательное местоимение, выступающее как определе-

164

ние к зависимому именному члену фразеологизма. Тип to set

(my, his, Arthur's, the man's) teeth on edge 'раздражать (кого-

либо)'; the apple of (his, her, mother's) eye 'самое дорогое (для

кого-либо)'. Притяжательное местоимение может повторяться

при каждом именном члене фразеологизма: She put her pride

into her pocket 'она смирилась'; with your heart in your throat

'перепугавшись, пав духом'.

В других случаях переменный вставной компонент служит

прямым дополнением к стержневому глаголу: to call (her sister,

each other, Makarios) names 'бранить (кого-либо)'; to set (the

household, the class, Chicago) by the ears 'рассорить',

'взбудоражить (кого-либо)'.

Некоторые «одновершинные» единицы обнаруживают

внешние синтаксические связи знаменательного компонента. Таковы

так называемые «дистантные» единицы. Ср.: on (bad, excellent,

civil, fair, good etc.) terms 'в (таких-то) отношениях'; in (very

high, better, the best possible, his usual, low etc.) spirits

'в (таком-то) настроении', и т. п.

Все это — случаи обязательного синтаксического

расщепления фразеологизмов. Но нередко встречается и факультативное