Я уточнил у Холмса, что он имеет в виду. Он заглянул мне прямо в глаза, словно пытался сообщить ответ одной лишь силой мысли, и произнес:

Судя по ужасающим событиям, которые происходили на протяжении следующих нескольких месяцев, и легких намеков, отпускаемых Холмсом, я не мог не задумываться, не было ли у моего дорогого друга предчувствия безвременного конца его жизни. После разговора с королем великий сыщик не мог не понимать: как только миссия будет выполнена, он не просто рискует – он должен будет так или иначе исчезнуть.

Между тем разговор между Холмсом и Ллойдом Джорджем продолжался.

– Очень хорошо, мистер Холмс. Оставьте свои прогнозы при себе. Пока горит Рим, вы играете на скрипке. Пусть будет так, как вы хотите. Но я надеюсь, что четко обрисовал свою позицию: мы с вами никогда не встречались; вы тут никогда не были; человека, с которым вы разговаривали в соседнем помещении, не существует, даже самого помещения не существует. Все это разве что галлюцинация, навеянная кокаином. Насколько я понимаю, вам такое состояние хорошо знакомо.

Холмса едкое замечание возмутило, но он предпочел не доставлять премьер-министру удовольствия своей реакцией.

А Ллойд Джордж продолжал напирать:

– Вы должны собрать вещи и отправляться в путь незамедлительно. Те два джентльмена, которые доставили вас сюда, проводят вас до дома, а потом к месту посадки на корабль. Вы не должны ничего рассказывать людям, которых встретите, пока не окажетесь вместе с теми, кто будет вас сопровождать. Я ясно выражаюсь, мистер Холмс?

– Столь же ясно, как в ходе объяснений по так называемому делу Маркони, – ответил Холмс, имея в виду финансовый скандал, в связи с которым в палате общин в 1913 году проводилось расследование; между прочим, весьма темное дело.

– Но вы меня поняли.

– Я уяснил задачу, поставленную джентльменом, которого не существует, уже с момента начала разъяснений и в полной мере понимаю последствия и принимаю все условия – за исключением одного. Мне потребуется помощь одного человека, без которого, я уверен, дело провалится.

– И скажите на милость, кто же это может быть?

– Доктор Уотсон.

– Доктор Уотсон? Ваш хроникер? Об этом не может быть и речи.

Холмс улыбнулся:

– И чем доктор Уотсон обязан такому небрежному отказу от его услуг?

– Судя по тому, что мне рассказывали, ваш доктор Уотсон – просто надоедливый прилипала. – При этих словах улыбка исчезла с лица сыщика. – Мальчик на побегушках, обладающий весьма скромным литературным талантом, при помощи которого он превращает вашу помощь Скотленд-Ярду в байки для обывателей.

– Учитывая тиражи журнала «Странд», премьер-министр, я думаю, вы несколько недооцениваете литературный талант доктора Уотсона.

Замечание никак не поколебало уверенности Ллойда Джорджа:

– Доктор Уотсон, как и все прочие ваши знакомые, не должен знать о разговоре, который имел место сегодня вечером.

– Наоборот, премьер-министр: доктор Уотсон будет меня сопровождать, или вам придется обратиться за помощью к кому-то другому.

– Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?

Ллойд Джордж так разошелся, что в кабинет ворвались «няньки» Холмса. Премьер-министр яростно замахал на них руками, приказывая снова удалиться.

– Кем вы себя возомнили, мистер Холмс? – продолжал он бушевать.

– Человеком, который вам требуется, – последовал спокойный ответ.

– Ага, надменность вкупе с предательством?

– Предательством? Вы называете меня предателем? Разве я не согласился на выполнение этой задачи, прекрасно осознавая, какой риск она представляет для самой моей жизни? Я – предатель, потому что требую помощи того единственного человека, которого искренне считаю незаменимым для успеха поставленной цели? Возьмите свои слова обратно, сэр, и прямо сейчас, или, клянусь, я вернусь в ту комнату, где сидит несуществующий джентльмен, чтобы он узнал о том, как вы выполняете его просьбы.

Ллойд Джордж был в дикой ярости, но тем не менее смолчал. Рассказывая мне об этом эпизоде, Холмс, как всегда беспристрастно, отметил, что премьер-министр все-таки смог справиться с собой и сдержать гнев, чем заслужил невольное уважение сыщика. Однако усы Ллойда Джорджа при этом воинственно топорщились, как щетина у кабана, и мой друг даже заподозрил, что под ними прячутся клыки.

Наконец министр успокоился, уселся в кресло, уронил сцепленные в замок руки на стол и покорно спросил, не глядя на собеседника:

– Ну почему вы не можете обойтись без этого доктора Уотсона, мистер Холмс?

Улыбка вернулась на лицо великого детектива:

– Сэр, я сложный человек, и требуется время, чтобы ко мне привыкнуть. Доктор Уотсон не просто преуспел в этом незавидном деле: на протяжении многих лет и бессчетных расследований, которые он помогал мне вести, у нас установился некий симбиоз, ставший второй натурой для нас обоих. Доктор Уотсон не только хроникер, описывающий мои дела, как вы выразились, – он неотъемлемая часть каждого из них. Буквально каждого! Он подставлял мне дружеское плечо в тяжелую минуту, он помогал мне не сойти с ума, я получал его поддержку всякий раз, когда просил о ней, и на протяжении всего этого времени он бесконечно верил в меня. Ни один человек не может желать лучшего друга или даже брата – а доктор Уотсон поистине стал им для меня. Даже с моим родным братом Майкрофтом у меня не было таких близких отношений. Кроме того, доктор Уотсон – врач, как понятно из его имени. И если память мне не изменяет, одному особенно важному члену группы, о которой мы говорим, врач требуется постоянно, не так ли? Насколько я знаю, он страдает гемофилией?

– Я вас понял, мистер Холмс. – Ллойд Джордж уставился на сыщика с ненавистью, типичной для чиновника, вынужденного уступить. Холмс сидел напротив, и сама его близость требовала ответа от премьер-министра. – Мистер Холмс, чем больше людей будут вовлечены в выполнение поставленной перед вами задачи, тем больше риск провала. Мы не можем допустить ошибок, их и так было слишком много в последние годы.

– В этом случае провала не будет.

– Какие гарантии вы можете дать?

– Я думал, что это и так понятно. Мою жизнь, – просто ответил сыщик.

– Это не гарантия. Вас может сбить кэб, когда вы переходите Пиккадилли, – резко бросил Ллойд Джордж.

Его слова прозвучали как плевок. Была ли то угроза? Или предупреждение?

– Там, куда я направляюсь, нет кэбов.

Ллойд Джордж разжал пальцы, встал, пересек кабинет по направлению к двери и раскрыл ее. Когда Холмс уже выходил, премьер-министр внезапно схватил его за левую руку:

– Ладно, берите своего доктора Уотсона. Однако помните: его судьба в ваших руках. Если вы провалитесь, погибнут не только вполне определенные лица; в результате будут раздавлены – причем буквально – и те, кто участвовал в этом деле.

Холмс высвободил руку:

– А вы разве не включены в этот список, премьер-министр?

– Вы забываете, мистер Холмс, что сегодняшней встречи просто не было.

С этими словами Ллойд Джордж захлопнул дверь, и Холмс снова вышел в черноту ночи. Его опять сопровождали два «няньки-неандертальца», без попечения которых он с удовольствием обошелся бы.

Так или иначе, Холмса сразу же доставили к моему дому, где он и принялся стучать во входную дверь, разбудив нас с женой.

Теперь я знал всю подоплеку событий и прекрасно понимал, почему нам следует отправляться в Россию. Но что сказать Элизабет? Эта мысль мучила меня.

Словно прочитав мои мысли, Холмс предложил:

– Я сам поговорю с миссис Уотсон, друг мой. Вам не придется что-то скрывать от нее и лицемерить из-за меня.

Сыщик заявил, что сейчас же отправится собирать вещи и кое-какое оснащение, которое ему потребуется, – его он планировал получить у неких знакомых в Лондоне. Таким образом, у меня будет время подготовиться. Что касается моей жены, то он намеревался ответить на ее вопросы по возращении. По его подсчетам, он должен был вернуться за мной через несколько часов.