«мужичьего рода» Ваз поневоле. В 1570 г. русские послы в Польше доносили царю о

Екатерине: «королева свейского [Иоганна III] не любит, что он с курвами блядует, а

приказывает к брату своему к Жигимонту-Августу королева: хотя б, деи, яз у

московского избу имела, ино б мне лутче Шветцкого королевства» (Сб. РИО, т. 71, стр.

801).). А ведь ты и сестра твоя Катерина хотели, чтобы она вышла за нашего

430

великого государя! Смог ли ты даже в таком малом деле поступить по

своей воле, не слушаясь панов? А если ты в своих собственных делах не

волен, как же тебе управлять государством? Утешаешь себя, что можешь

другим волю давать, а сам ни в чем не волен. Ты писал еще, что Бог создал

человека, даровав ему вольность и честь... [опровержение этого тезиса

совпадает с грамотой Бельского,- см. стр. 419].

Видишь теперь, что никогда не было свободы и что твое письмо далеко

отстоит от истины? А это ли хорошая свобода воли, что твои паны сделали

тебя мошенником и посоветовали тебе приложить руку к таким

нелепицам? Помутившись в младенческом разуме, ты писал о нас

неподобающие вещи, - разве мы можем быть в равенстве с таким

государем самодержцем? Но мы от его вольной самодержавной власти

получаем многие почести: в совете занимаем не последнее место, в

войсках стоим во главе многих людей; когда же к царскому величеству за

его жалованьем приходят из многих стран просители царского

происхождения, мы не уступаем им в чести и сохраняем свою вотчину,

соответствующую нашему достоинству Благодаря милостям и казне его

царского величества мы сумели отстроить город Новосиль, опустевший из-

за несчастий - еще при наших прародителях и по милости царской владели

этим городом. Неужели же нам добиваться той чести, которую испытали

наши предки, когда из-за своих несчастий попали в руки ваших предков и

терпели от них и их панов неволю и оскорбления? А ведь все твои паны

достойны быть нашими подданными; но спаси Боже от такой чести - быть

наравне со своими подданными! Называешь нас благородным, - но годится

ли благородному быть изменником? Еще со времен наших далеких предков

мы служим своим государям и соблюдаем им верность. Наш прислужник

Ивашка Козлов внушил тебе, изрыгнув яд, подобно змее, будто наш отец,

князь Иван Михайлович, хотел перейти под власть твоего отца со своей

вотчиной, - но разве эта нелепая изменническая выдумка может привести к

добру? Как смеет этот злодей лгать, как собака, про нашего покойного

отца? Мы и предки наши - не изменники, а верные слуги вольной

самодержавной власти, а от государя своего мы ничего не видели, кроме

жалованья и чести. А если отец наш был в опале, то это было за его

поступки, а смерть его случилась по Божьей воле, а наказывать и

награждать - дело государево.

А если ты обещаешь нам свою милость, то наградил бы ты нас так:

прежде всего установи с нами братские отношения и дай нам в вотчину

Новгородок Литовский, Витебск, Минск, Шклов, Могилев и иные города

по Днепру, кроме Киевского повета [области], и всю Волынскую и

Подольскую земли; ты будешь на Польском королевстве, а брат наш князь

Иван Дмитриевич Бельский на великом княжестве Литовском и Русской

земле, а брат наш князь Иван Федорович Мстиславский будет владеть

Троками и Берестьем и другими городами, и Прусами, и Жмудью, а мы

431

будем владеть теми городами, которых теперь просим у тебя, и установим

между собой братские и дружеские отношения, и все, вместе с тобой,

братом своим, будем под вольной самодержавной властью великого

государя, а его царское величество к христианам милостиво и ради своих

подданных не щадит собственной персоны в борьбе с недругами; он имеет

достаточно сил, чтобы оборонять тебя и нас от турок и от Крымского хана,

и от императора, и от многих других государств и будет нас держать в

благополучии. А на другое награждение, меньше этого, нам, брат наш,

соглашаться не подобает.

Хочешь ты, брат наш, передать нам вотчину вольного самодержца,

великого государя нашего, и послать на помощь людей, - но мы не желаем

быть изменниками своему государю. Ты же, брат наш, предлагаешь нам

это по изменническому обычаю твоих советников: чему можно уподобить

такую сатанинскую гордость - чужое давать? [следует библейская цитата].

Писал ты еще, что хочешь держать нас наравне с другими князьями, - так

мы по милости царского величества и так выше тех князей, а о Прусском

князе и говорить не стоит: всем известно, что он тебе не подчиняется.

Слова же твои о князьях, возвышенных самим Богом, богопротивны - так

можно говорить не о Боге, а об антихристе; Господь наш Иисус Христос

учил смирению [следует библейская цитата].

Так не противно ли, брат наш, твое писание Христову повелению?

Господь везде повелевает смирение, а ты, по завету антихриста,

восхваляешь гордость. А что касается того, чтобы переманивать к тебе

людей...[следует конец, как в грамоте Бельского, - см. стр. 422].

Написана в Москве, городе его царского величества, в 7075 году, в 15-й

день июля [15 июля 1567 г.].

ПОСЛАНИЕ ГР. ХОДКЕВИЧУ ОТ ИМЕНИ ВОРОТЫНСКОГО

От боярина совета его царского величества Божьей [следует

перечисление атрибутов] милостью великого государя, царя и великого

432

князя Ивана Васильевича всея Руси [следует полный титул], его воеводы и

наместника Казанского и правителя Новосильского Михаила Ивановича

Воротынского - пану Григорию Александровичу Ходкевичу наше слово.

Прислал ты к нам свою грамоту с нашим мелким прислужником

Ивашкой Козловым, а в грамоте писал, что ваш христианский государь,

будучи святым и милосердным господином и помазанником Божьим, по

обычаю своих прародителей, их милостей, блаженной памяти славных и

великих государей, а также по собственной щедрости и милосердию,

всегда считает себя обязанным подавать пример Божьего человеколюбия и

любви к народу христианскому, ради которого Бог не пожалел и Сына

своего единородного, дав его на распятие для нашего спасения и

объединив нас всех его святой кровью, как многие члены одного тела, и

утвердил в нас крещением любовь друг к другу; поэтому и ваш государь,

по апостольскому учению, вменил себе в обязанность радоваться с

радующимися, плакать с плачущими и разделять немощи несчастных, а не

угождать себе. Ты писал, что ваш государь, слыша о безрассудной

жестокости нашего государя, о его неправедном гонении и беспощадном

гневе на нас, его христианских подданных, и о небывалом разделении

нашим царем единого христианского народа на опричнину и земщину,

удивляется и огорчается, и все вы тоже удивляетесь и огорчаетесь этому.

Ваш государь, по твоим словам, только потому сохраняет терпение и до

сих пор не поднял своей праведной королевской руки и острого меча на

нашу землю за его гордость, что он считает, что наш государь растлен

разумом и больше вредит своей земле и проливает кровь своих подданных,

чем сам ваш государь. Ваш государь понимает, что мы, христианские люди,

проливаем кровь в войне с вами поневоле, и готов потому умилосердиться

над всеми нами и над нашей землей; немалым доказательством этого

милосердия вашего великого государя к нашей земле и ее людям служит

пожалование, данное князю Андрею Михайловичу Курбскому: ваш

государь оказал ему великую милость, приблизил его и пожаловал ему

первый после Киевского воеводства город и еще другие городки, хотя род

его среди московских родов занимал даже не десятое, а едва ли не