габсбургского императора, одновременно поддерживая сношения с другими врагами

короля, в частности (по польским известиям) и с русским царем и его тогдашним

вассалом Магнусом (Археографический сборник документов, относящихся к истории

сев.-зап. Руси. Вильно, 1867, т. IV, стр. 30).). Вот так и Ливонская земля затеяла

войну против отца нашего. Говорят твои паны, что ливонцы обратились за

покровительством к вам, королям Польским и великим князьям

Литовским, так почему же они не обращались к вам, пока в своей воле

были? А вот когда они нам изменили и мы на них возложили свой гнев и

разбили их, тут они к вами обратились. Во всей вселенной ведь так

принято: кто беглеца принимает, тот вместе с ним виновен; не значит ли

это, что и ты покушаешься на чужую собственность? Почему же вы не

сумели овладеть ими, пока они не были разбиты? А когда Витовт вел

борьбу с Ягайло из-за убийства отца, к каким именно немцам он

обращался и с какими немцами ходил к Вильне войной и чуть не взял

Вильно?! (и с которыми немцы к Вилне ратью приходил... - Речь идет о походе

Витовта в 1390 г. против его двоюродного брата Ягайло, занимавшего в то время

польский и литовский престол; в результате этого похода престол в. к. Литовского был

уступлен Витовту. Витовт пользовался в этой борьбе поддержкой Ливонского ордена -

«пойдет князь великий Витовт с немцами до Вилни...и оступят город Вилню» (НСРЛ,

XVII, 165). Иван Грозный приводит этот факт, как доказательство того, что орден не

только не был частью Польско-Литовского государства, но, наоборот, сам играл

411

активную роль в судьбе этого государства.) ). Ни единым словом не сможешь ты

доказать, что Ливонская земля, пока она не была разбита, подчинялась

королевству Польскому и великому княжеству Литовскому; сколько ни

разбирай это дело - всегда обнаруживается, что Ливонская земля в

большей степени подчинялась нашему государству, чем вашему.

Да что об этом много говорить! Известно, что вы называете Ливонскую

землю своей попусту, желая пролития неповинной христианской крови.

Говорили еще твои паны нашим послам, что ты присягал, что добудешь

Ливонскую землю, - христианское ли это дело: присягать, что будешь

вздорно и несправедливо, желая славы, богатства и расширения

государства, лить неповинную христианскую кровь? Вот ты писал, Что

предки наши несправедливыми поступками свое государство расширили, -

а ты очень справедливо добываешь потерянное, проливая кровь вопреки

присяге? Говорили еще твои паны нашимип послам, что они за ливонцев

вступились всей землей потому что Ливонская земля римской

[католической] веры, одной веры с ними, поляками, и поэтому всей этой

земле следует быть в твоей власти, ибо нехорошо, чтобы в одной были два

государя: «А у нас государь - по нашей воле: выбираем себе государем кого

захотим; какой бы ни был у нас; государь, а без нас ничего не делает; а

если и захочет что-нибудь делать; так мы не дадим; а когда мы выбирали

теперь нашего государя, то указывали ему, что многие места нашей земли

несправедливо отобраны вашим государем и его предками; и государь наш:

присягал нам, что он будет добывать наши давние владения и очистит

Ливонскую землю». Христианское ли это дело?; Называетесь христианами,

а ведь папа и все римляне и латиняне [католики] вечно твердят, что вера

греческая и латинская едина; а когда был в Риме в шесть тысяч девятьсот

сорок седьмом году от сотворения мира [14391 г.]; при папе Римском

Евгении собор, и присутствовал на нем греческий царь [император] Иван

Мануйлович; а с ним патриарх Царьградский [Константинопольский]

Иосиф (на этом соборе он и скончался), а из Руси был митрополит Исидор,

то на этом Соборе постановили, что греческая вера и римская должны

быть едины: Как же паны твои придерживаются христианства, если они не

допускают, чтобы Ливонская-земля была под греческой верой? Они и пане

своему не следуют: папа их установил, что греческая и латинская веры

едины, а они это отвергают и обращают людей из греческой веры в

латинскую! ((папа их уложил, что однако вера греческая и латинская, и они то

разрушают и отводят людей от греческой веры к латинской. - Положительная оценка,

которую дает здесь Грозный Флорентийской унии 1439 г., и его готовность признать

«латин» «однакюш» (едиными) с «греческой» (православной) верой находятся в резком

противоречии с обычной, резко отрицательной оценкой этой унии и «латинства»,

принятой в Московской Руси и, несомненно, разделявшейся и Грозным (ср. замечание о

«латинской ереси» в грамоте, написанной от имени Воротынского, - см. стр. 269).

Несомненно, что приводимое высказывание Грозного об унии представляет собой

дипломатический прием, рассчитанный не столько на польского короля, сколько на

папу, с которым царь в это время начал переговоры.). Христианское ли это дело? А

412

в нашей земле если кто держится латинской веры, то мы их:силой из

латинской веры не обращаем, а жалуем их наравне со своими людьми, кто

какой честй достоин, по их происхождению и заслугам, а веры держатся,

какой хотят. Говорят еще твои паны, что если в одной земле два государя,

то добру не бывать; так мы же к тебе затем и посылали, чтобы ты заключил

с нами соглашение о Ливонской земле, а ты с нами подобающего

соглашения не заключаешь. А что ты присягал о тех, что будешь добывать

отошедшие области и очищать Ливонскую землю, и паны твои также

присягали, что будут тебя в этом поддерживать, так ведь это сделано по

бусурманскому обычаю, ради пролития неповинной христианской крови.

Вот, значит, каков твой мир: ничего не хочешь, кроме истребления

христиан; помиришься ли ты и твои паны с нами или будешь воевать - тебе

и твоим панам нужно только удовлетворить свое желание - губить

христиан. Так что же это за мир? Это обман! А если мы тебе уступим всю

Ливонскую землю, то нам от этого большой убыток будет, что же это за

мир, если убыток?

Тебе же ничего другого не нужно, только бы тебе быть сильнее нас. И

зачем нам давать тебе силу против самих нас? А если ты силен и жаждешь

крови христианской, так ты приди, пролей неповинную христианскую

кровь и возьми. Ведь и под Невелем твои паны, тоже желая христианской

крови, говорили нашим послам, стольнику и наместнику Нижегородскому

князю Ивану Васильевичу Сицкому-Ярославскому с товарищами, что если

мы тебе не уступим всей Ливонской земли, то ты будешь беспрестанно

отвоевывать все те области, которые отделены от великого княжества

Литовского к Московскому государству, а если теперь чего-нибудь и не

успеешь отвоевать, так оно и потом не уйдет. Если таково твое и твоей

рады непрестанное стремление и желание кровопролития - какого ж тут

ждать мира и доброго дела! Ведь уже сначала, когда тебя посадили на

престол, паны привели тебя к присяге, что ты добудешь все давно

отошедшие области, - чего же было и послов посылать? Одною душой, а

дважды ты присягал: ты присягал панам и земле, что будешь добывать

земли, а послы твои присягали, что ты заключишь с нами мир. И ты тогда

присягни-ка еще уступить нам какие-нпбудь места получше! Присягнешь

еще раз - и совсем будет непонятно, какая присяга крепче, и держаться ли

тебе той присяги, которую давал земле, или той, которую дали твои послы,

или той, о которой договорятся наши послы? Видно, одной какой-нибудь

присяге придется быть нарушенной, - нельзя и две присяги вместе

соблюсти; какое же тут может быть соглашение? И поэтому между обоими

нашими землями никогда не будет конца кровопролитию. Когда же ты

разрешил нашим послам отправить к нам нашего сына боярского