стрелецким головой; боясь опалы великого князя, он постригся в монахи и в камилавке
явился к королю» (Штаден, ук. соч., стр. 94). В действительности, как мы знаем (см.
выше, комментарий к первому посланию Курбскому, прим. 13), Тетерин был пострижен
в монахи по приказу царя и сам «сверг иноческое одеяние» (отсюда и «расстрига-
392
богатырь»).), ныне за Двину в Литву побежал, а ни в какой башне не
удержался? А в этом опальном наместничестве, в Юрьевском, ныне мы
сами сидим. А вам бы сейчас лучше всего нас здесь спокойно дожидаться -
мы бы вас во всех бедах успокоили! А нечего к тебе, холопу, много и
писать. Какую холопскую [в тексте пропуск] делаешь, а какие ты грамоты
к нам привозил от Андрея Шеина (Каковы еси грамоты к нам привозил от Андрея
от Шеина. - Тимофей Тетерин участвовал в 1558 г. под командованием А. Шеина и Д.
Адашева в завоевании русскими войсками Юрьева (Дерпта, Тарту). 25 июня 1558 г. он
был послан Шейным и Адашевым к Ивану Грозному, чтобы известить его, что «божьим
милосердием город Юрьев взяли» (ПСРЛ, XIII, 304). В комментируемом послании царь,
очевидно, сопоставляет почетную роль Тетерина в 1558 г. как вестника победы с его
нынешней ролью изменника.), когда впервые наши люди видались с магистром
в нашей вотчине, Ливонской земле!
Писан в убежище твоего государя князя Андрея Курбского (государя
твоего... - Формально Тетерин не находился на службе у Курбского (ср. список
служилых людей Курбского, сделанный Иванишевым в книге «Жизнь Курбского в
Литве и на Волыни», т. I, стр. III - IV). Называя Курбского «государем» Тетерина,
Грозный, видимо, имеет в виду их сходное положение, как беглецов-изменников и
вместе с тем разницу в ранге между «расстригой-богатырем» и князем (см. выше,
комментарий к первому посланию Курбскому, прим. 2, 3).), в нашей вотчине, в
Ливонской земле, в городе Вольмере, в 7086 г., 12 сентября [12 сентября
1577 г.].
ПОСЛАНИЕ ПОЛЬСКОМУ КОРОЛЮ СТЕФАНУ БАТОРИЮ (1581)
А это - грамота от государя к королю, пересланная с его гонцом
Криштофом Держком (х королю з гонцом его с Хриштопом з Дершком. - Гонец
Криштоф Держко (Дзержек) был отправлен русскишПхослами Остафием (Евстафием)
Пушкиным и другими, находившимися в лагере польского короля Стефана Батория, к
Ивану Грозному 5 июня 1581 г.; 29 июня царь отправил Дзержка обратно с
комментируемым посланием: 15 июля Дзержек прибыл в Вильно (отчет о его миссии
см.: P. Pierling. Bathory et Possevino. Paris, 1887, стр. 107, № XXX). Посольству
Пушкина и миссии Дзержка предшествовал ряд важнейших событий. После блестящих
успехов Грозного в 1577 г. в ходе Ливонской войны произошел коренной перелом:
новый польский король Стефан Баторий, используя свежие (наемнические) силы,
перешел в наступление и завоевал Полоцк, Сокол (осенью 1579 г.), Великие Луки
(осенью 1580 г.) и другие белорусские и западно-русские города. Еще раньше,
благодаря окончательной измене Магнуса, русскими были потеряны в Ливонии Двинск
и Венден (Цесис). В связи с этими неудачами, Грозный, державшийся вначале
неуступчивой позиции по отношению к Баторию (см. выше, комментарий к посланию
Я. Ходкевичу, прим. 7), стал настойчиво добиваться мира с ним. Однако теперь
польский король не хотел мира, и ряд русских посольств в 1579 - 1580 гг. заканчивается
393
неудачей (см. ниже, прим. 6 - 19). В момент написания комментируемого послания,
отправленного с гонцом Дзержком, Грозный чувствовал себя более уверенным, чем
прежде, так как у него появились сведения о затруднениях в лагере Батория и, вместе с
тем, надежда на вмешательство римского папы в русско-польский конфликт (см.
стр.517); однако царь попрежнему хотел скорейшего заключения мира.).
Божьей [следует перечисление атрибутов] милостью мы, смиренный
Иван Васильевич, удостоились быть носителем крестоносной хоругви и
креста Христова, Российского царства и иных многих государств и царств
скипетродержателем, царь и великий князь всея Руси [следует полный
титул], по Божьему изволению, а не по многомятежному желанию
человечества (а не по многомятежному человечества хотению. - Грозный намекает на
разницу между собой, как наследственным государем «по Божьему изволению», и
Баторием - королем, избранным на престол сеймом. Этого же сюжета Грозный касается
в послании несколько раз, издеваясь над тем, что Баторий именует прежних польских
королей (наследственных) своими предками (см. ниже, прим. 8) и т. д. Насмешки
Грозного, несомненно, попадали в цель - Баторий очень болезненно реагировал на
замечания царя по этому вопросу. В ответ на послание, отправленное с Дзержком,
король послал царю чрезвычайно резкую грамоту, составленную его канцлером Яном
Замойеким (КПМЛ, т. II, № 74; ср.: Дневник последнего похода Стефана Батория на
Россию. Псков, 1882, стр. 52 - 53, 62 - 63, 65; Новодворский, ук. соч., стр. 219), в
которой, между прочим, содержался ответ и по поводу насмешек над выборным
характером власти Батория. В грамоте прославляется шляхетское сословие и говорится,
что «лепей [лучше] з доброго шляхтича и цнотливое [добродетельной] шляхтенки
уродитися, нижли з лихих короля и королевое» (КПМЛ, стр. 204). В заключение
грамоты Баторнй вызывал Ивана Грозного на рыцарский поединок (стр. 206).).
Стефану, Божьей милостью, королю Польскому [следует титул] князю
Семиградскому и иных.
Прислал ты к нам гонца своего Криштофа Держка с грамотой; а в
грамоте своей писал нам, что наши полномочные послы - дворянин и
наместник Муромский Остафий Михайлович Пушкин и дворянин наш и
наместник Шацкий Федор Писемский и дьяк Иван Андреев сын Трифонов
- прибыли к тебе с нашей верительной грамотой, в которой мы просили
тебя доверять их словам, сказанным от нашего имени. Ты пишешь, что они
объявили тебе, что пришли со всеми необходимыми полномочиями, чтобы
заключить христианский мир; но когда ты им позволил вести переговоры с
панами твоей рады, они потребовали сохранения за нами четырех замков в
Ливонской земле: Новгородка Ливонского [Нейгаузен], Серенска
[Нейшлос], Адежа [Неймюль] и Ругодива [Нарва], да еще прибавили к
этому города, которые в прошлом году с помощью Божьей перешли в твои
руки; за это, они, по твоим словам, должны были быть отправлены назад,
не окончив переговоров. А затем они попросили, чтобы ты дозволил им
послать к нам за полномочиями о всех объявленных тобою условиях мира
и дружбы, и ты разрешил им это. Ты хочешь теперь, чтобы, ознакомившись
с посланием наших послов, мы дали им достаточные указания об этом и
прислали грамоту со всеми полномочиями для заключения христианского
мира и установления дружбы и братства между нами; удостоверившись в
394
этом, ты согласишься заключить мир. А указания и полномочия своим
послам ты просишь послать, не мешкая, ибо для тебя убыточно держать
внутри своего государства набранные войска, а если подвинуть их ближе к
границе, тогда, по твоим словам, и нашему государству не избежать
убытков. Ты пишешь также, что велел нашим послам упомянуть город
Себеж, построенный на земле Полоцкой, не ради какой-нибудь корысти, а
только длятого, чтобы установленная дружба не была нарушена
своевольными людьми, ибо возле Себежа всюду расположены села и люди
полоцкие; нам же, пишешь ты, следует мириться так, чтобы доброе дело
нерушимо укрепилось на благо христиан, а дружба между нами все более
усиливалась. Но ты предлагаешь это только на наше усмотрение и
решение, а сам ты ради блага христиан не собираешься этим малым делом
