Он заглянул в его экзаменационный лист, увидел отличную оценку и решил не мешать парню в поступлении. Меньшов вылетел из аудитории как на крыльях. Толпа абитуриентов обступила его. – Ну как? Какой билет? Много ли дополнительных вопросов? – Всё в порядке, ребята! Доцент не придирается и ставит нормальные оценки, – он на прощание помахал рукой. – Всем привет!
Бегом спускаясь по лестнице, он налетел на высокого, седого мужчину с папкой в руках.
– Что случилось, молодой человек?
– Простите, ничего срочного, всё в порядке. Я случайно!
В этот момент Меньшов увидел Наташу, ассистентку кафедры, которая недовольно покачивала головой.
– Профессор, это абитуриент Меньшов. Он сдаёт вступительные экзамены на операторский факультет.
– И каковы ваши успехи, молодой человек? – профессор был хмур, но говорил без строгости в голосе. – Меня это интересует, так как вы поступаете в мою мастерскую.
Меньшов уже понял, что перед ним руководитель мастерской профессор Каменцев и, вынув из папки экзаменационный лист, робко проговорил:
– Простите, Игорь Витальевич, но я от радости так летел.
Профессор взглянул на отметки и удовлетворённо кивнул.
– Похвально, молодой человек, сдаёте вы отменно, но должен предупредить, что основной экзамен у вас ещё впереди.
– Мне это понятно и я серьёзно готовлюсь к собеседованию, – Меньшов немного приободрился.
– А как обстоят дела с комплектом фотографий?
– Портрет в павильоне и репортаж на натуре я уже снял, а оценивать результат будете вы.
– Всё ясно. До встречи!
Профессор и Наташа ушли на кафедру, а Игорь, теперь уже шагом направился в лабораторию. Здесь он взял свои фотографии и пошёл в переплётную мастерскую. Дядя Вася встретил его приветливо, как старого знакомого. Он выбрал белые паспарту, подходящие по размеру и в течении получаса наклеил на них фотографии. Меньшов рассчитался и отнёс готовый комплект на кафедру.
Затем он поднялся в библиотеку и заказал книги по истории искусства. Он решил прочитать материалы по Древней Греции и искусству Возрождения. Не мешало припомнить также самые известные картины Эрмитажа и Третьяковской галереи. Он читал долго, подробно останавливаясь на деталях. Вечер наступил незаметно и Игорь вышел в коридор, чтобы позвонить брату.
– Саня, привет! С приездом! У меня хорошие новости: две отличные оценки!
– Молодец, парень! Так держать! Ты, кстати, где сейчас?
– В институте. – Садись на автобус и езжай ко мне. Вика приготовила вкусный ужин, а после еды мы поговорим.
Игорь сдал книги, попрощался с миловидной библиотекаршей и вышел из института. К вечеру жара спала, но воздух был ещё тёплый. Резкий запах сирени смешивался с выхлопными газами многочисленных машин. Лёгкий ветерок еле слышно шевелил ветками деревьев. Дышалось легко и хорошее настроение соответствовало вечернему покою.
Добравшись до дома, Меньшов поужинал с братом, а затем они обсудили ситуацию на экзаменах.
– Я так перепугался, когда столкнулся с профессором Каменцевым, – взволнованно говорил Игорь, – что подумал, будто всё для меня кончено. – Ты ещё хорошо отделался, – с усмешкой заключил брат. – Бывало, что и с экзамена за резвость выгоняли.
– Кошмар!
– Но есть и положительный момент в этом столкновении, ведь Игорь Витальевич уже запомнил тебя. Александр налил себе и Игорю чай, поудобнее устроился в кресле и стал обсуждать предстоящий коллоквиум, который является основным предметом на вступительных экзаменах. – Желательно, чтобы ты получил две отличные оценки по мастерству: одну за комплект фотографий, а вторую за общий уровень знаний в области искусства, театра и кино.
– Я, в принципе, к этому готов, – откликнулся Игорь. – Мне надо только ещё раз повторить материал.
– Не торопись! – остановил его Александр, – Две отличные оценки, если ты их конечно получишь, будут означать только то, что профессор Каменцев согласен принять тебя в свою мастерскую, но если ты после этого срежешься на одном из общеобразовательных предметов, то прощения тебе не будет.
– Саня, честно говоря, мне бы не хотелось подражать тебе, поступая в институт четыре года подряд.
– К сожалению, на операторский факультет ВГИКа редко кто проходит с первого раза.
Эти неприятные слова запомнились Меньшову и настроение сразу же испортилось. Вероятно это отразилось на его лице, так как Александр попытался смягчить ситуацию Не отчаивайся, малыш! Просто в жизни надо быть готовым к неудачам и спокойно воспринимать их.
Через день Меньшов отправился в институт сдавать коллоквиум. У дверей сто девятой аудитории абитуриентов заметно поубавилось, так как те, кто срезался на первых двух экзаменах, уже отправились по домам. Игорь протиснулся к двери и одним из первых зашёл в аудиторию. За экзаменационным столом сидел профессор Каменцев, ассистентка Наташа и ещё двое серьёзных мужчин, преподаватели мастерской.
В этот раз Меньшов не сразу пошёл отвечать, а дождался когда один из абитуриентов явно провалил экзамен и только после этого вызвался отвечать.
Его логика была простой: ни один, уважающий себя преподаватель, не поставит подряд две отличные оценки, а после срезавшегося абитуриента, его шансы значительно возрастали.
Игорь поздоровался и предъявил свой экзаменационный лист. Наташа выложила на стол его комплект фотографий. Здесь были снимки, присланные на творческий конкурс и те, которые были сделаны на экзамене в институте.
– Скажите, Меньшов, – спросил профессор Каменцев, рассмотрев комплект фотографий, – чем вы руководствовались, делая эти снимки?
Он смотрел на абитуриента поверх очков не злобно, а скорее доброжелательно.
– Мне хотелось показать в своих работах окружающий нас мир таким, каким я его вижу.
Меньшов говорил напряжённо, стараясь сдержать волнение.
– Судя по вашим снимкам, жизнь это сплошной праздник! – профессор стал перебирать фотографии, тасуя их как карты. – Вот молодёжь гуляет по парку, тут дети на санках летят с горы, здесь спортивные соревнования и даже поцелуй молодожёнов на свадьбе, а это что такое?
– Это служба в польском костёле. Я попытался снять её в контровом свете, – Игорь от смущения боялся поднять глаза.
– А почему вы так робко говорите? Снимок действительно замечательный, снятый в репортажной манере и по свету очень хорош. Вот только одна бабуся упрямо смотрит в объектив.
– Хорошо, что только одна, – вдруг осмелел Меньшов. – Если бы они все обратили на меня внимание, то меня бы просто вынесли из церкви.
– О, да! – согласился Каменцев. – В основу нашей профессии заложена доля риска.
Он стал снова перекладывать фотографии и удовлетворённо заметил: – А вот, наконец-то, и производственная тематика.
– Скажите, Меньшов, что вы хотели отобразить на этих снимках?
Игорь приободрился, расправил грудь и уже почти раскованно сказал:
– Эти репортажные фотографии я снимал на автобусном заводе. Здесь и сборочный конвейер, и кузнецкий цех, и зона отдыха.
– А как вы попали на завод? – уже заинтересованно спросил профессор.
– Наш класс проходил практику, а я не только работал, но и снимал.
– Расскажите подробнее о технической стороне съёмки, – вступил один из преподавателей.
– Зеркальная фотокамера с длиннофокусной оптикой, высокочувствительная плёнка, форсированный режим обработки.
Преподаватели удовлетворённо переглянулись, но, тем не менее, последовал новый вопрос.
– Как по-вашему, чем отличается павильонная съёмка от серии фотографий, снятых вами на натуре? Меньшов ответил не раздумывая.
– Снимки, сделанные в павильоне, это, прежде всего, работа с искусственным светом, а на натуре мы получаем изображение за счёт естественного освещения.
Вероятно ответ Меньшова удовлетворил преподавателя, так как следующие вопросы уже не касались фотографий, а были заданы профессором из области изобразительных искусств.
Его интересовали знания абитуриента о собрании картин Эрмитажа и Третьяковской галереи. Игорь без труда называл автора и год написания картины, а также творческое течение к которому он принадлежал. Большим подспорьем в ответах оказались те книги по искусству, которые он долго штудировал. Беседа продолжалась ещё минут двадцать, но по выражению лица профессора Меньшов понял, что чаша весов склоняется в его сторону. И когда второй педагог задал традиционный вопрос о лучшем фильме, в руках профессора Каменцева уже блестел золотым пером тёмно-вишнёвый «Паркер».
