Я уверен, что мало кто на моем месте был бы также отстранен, как и я, хотя, наверное, здесь я слишком самоуверен.
Все-таки, я не холодный железный дровосек, и заслуга в том, что я в итоге сдержался, была вовсе не моя, а девочек, которые постепенно, избегая неконтролируемого взрыва, выпили из меня всю мою энергию.
Они сыграли со мной искусную партию, сыграли втемную, и в результате добились того, чего хотели – если, конечно, их целью было мое опустошение. Потому что я опустошился – медленно и неумолимо, а моя сила перешла к девочкам – косвенно и без прямого контакта, но тем не менее перешла.
Я откинулся на подушки, не заметив, как Майя расплела свои ноги и выпустила меня на свободу.
Мне хотелось спать. Мой ретивый конек горбунок все еще подрагивал, но уже исключительно по инерции, а главное – мое белье было в целости и сохранности, пик наслаждения прошел, и сейчас мое возбуждение стремительно шло на спад.
Я испытал оргазм, не отдав ничего материального – только энергию, которой, как утверждают многие технари и физики, не существует. Впрочем, тогда я о таких высоких материях не думал.
Я отключился всего на несколько минут, а после почувствовал себя заново родившимся.
Сон на подушках был по-настоящему целительным, голова была светлой и какой-то особенно пустой. Думать не хотелось, а хотелось просто лежать и наблюдать за всем происходящим квартире.
Девушки сидели рядом со мной в полной тишине – справа Майя, а слева Лена – и не шевелились. Они напоминали каменные изваяния, я даже не мог уловить их дыхания – настолько оно было спокойным и тихим. Из динамиков все также звучала негромкая музыка, наполнявшая всю квартиру. Все так же дымили ароматические благовония, и кругом царил полумрак.
Я не мог собраться с силами, чтоб подняться. Мне не хотелось даже шевелиться, я впитывал ощущения кожей, без участия мозга и совершенно не заботясь, что не могу толком мыслить и анализировать.
Вокруг меня играли тени – я наблюдал за ними, и мне казалось, что они живут сами по себе и совершенно не связаны с нами, а представляют собой отдельные сущности, которые могут являться или исчезать по своему усмотрению.
Мир вокруг меня был наполнен гармонией и неторопливостью. Не нужно было никуда спешить, не нужно было ничего делать и ни о чем беспокоиться – все было легко и просто, и именно простота сейчас была для меня определяющей.
Я находился в состоянии всеобъемлющего понимания – все в мире было взаимосвязано, все шло своим чередом, подчинялось и переподчинялось друг другу без какого-либо видимого перехода.
Мир вокруг меня был текуч и одновременно спокоен, он озарялся сполохами осознания и наития, и нельзя было сказать, куда он движется – поскольку в его движении не существовало никакой упорядоченности.
Мир просто жил, он представлял собой вещь в себе, был самодостаточен и, каждый, кто в него вовлекался, был только маленькой темной частичкой, которая должна была принять законы этого мира и жить в нем.
Я визуализировал – по крайней мере, мне казалось, что это именно то, что применимо к моим видениям.
Но на самом деле, это было совершенно не так – я воспринимал мир напрямую без участия мозга, видел по-особенному, видел телом, минуя мысленные образы, и сам процесс созерцания настолько увлек меня, что мне хотелось броситься, нырнуть в него с головой, самому стать участником чудесного преображения, которое сейчас происходило со мной, плыть вместе с миром, ликовать и петь ему гимны, за то, что он позволил мне прикоснуться к его тайне.
Увы, скоро (чересчур скоро) я вынырнул из этого состояния и сразу ощутил, как мысли, прорвав плотину тишины, стремительным потоком хлынули в мозг и затопили его своим присутствием.
Они спешили занять весь причитающийся им объем, и с каждой секундой мое видение становилось все слабее и слабее, и мне приходилось напрягать все силы, чтобы удержать его в памяти.
– Ага, а вот и он! С возвращением! – Майя шевельнулась первой, а за ней оживилась и Лена, – нам кажется, что ты должен нам что-то рассказать!
– Что? – вяло ответил я, пытаясь сосредоточиться на угасающих картинах чудесного мира, который уходил, уходил безвозвратно, и я чувствовал, как безудержно теряю только-только обретенную связь с ним.
– Рассказать, что именно тебе открылось! – Майя была серьезна, – сейчас это очень важно, чтобы ты вспомнил, что с тобой произошло, и что ты увидел! Ведь ты же увидел что-то особенное? Или я неправа?
– Да-да! – сил спорить с ней у меня не было, но и говорить совершенно не хотелось. Я вдруг отчетливо осознал, что мир, который открылся мне так внезапно, принадлежит только мне, и рассказать о нем постороннему – все равно, что предать его, и он не замедлит отплатить мне той же самой монетой!
Я молчал. Секунд через тридцать Майя перестала давить на меня взглядом:
– Ладно, ты что-то уловил, а если не хочешь рассказывать – так это твое дело! Все, что ты узнал, останется с тобой навсегда, и ты можешь пользоваться этими знаниями, как сочтешь нужным.
Она замолчала на несколько секунд, потом в ее голосе явственно послышались нотки горечи:
– Но вряд ли тебе стоит кому-нибудь рассказывать, что с тобой произошло! Тебе никто не поверит! За исключением нас с Леной, конечно!
Майя резко поднялась с подушек, схватила за руки Лену и легко поставила ее на ноги. Девушки весело рассмеялись – казалось, их общение друг с другом доставляет им подлинное удовольствие, за которым скрывается нечто большее, чем обычная девичья дружба.
– Ленчик, давай выключай музыку – наш клиент голоден, как волк, и хотел бы отужинать прямо сейчас! Ведь ты же не хочешь, чтобы он накинулся на нас с ножом и вилкой?
Майя вдруг громко завыла, подражая волку, да так правдоподобно, что я даже вздрогнул от неожиданности. Получилось очень впечатляюще. А Лена в ответ только рассмеялась и несильно пихнула меня ногой в бок:
– Вставай, лежебока! Будешь помогать нам на кухне, поскольку в постели от тебя толку нет никакого! – она подмигнула мне и быстро отправилась в ванную, а за ней последовала и Майя.
Вскоре они вышли оттуда, и я разочарованно выругался про себя – девушки были полностью одеты. Продолжение нашего эротического вечера откладывалось на неопределенное будущее.
Я почувствовал страшный голод, от которого у меня буквально начало сводить внутренности. И ладно бы только внутренности! Каждая клеточка моего организма кричала о том, что нуждается в притоке энергии, она объявляла, что ее ограбили, и если ее прямо сейчас не накормить, то неизвестно, что она выкинет в качестве протеста.
Повинуясь приказу желудка, я быстро присоединился к девушкам, которые уже организованно шуровали на кухне.
Лена на правах хозяйки выполняла основную работу. Майя была у нее первой помощницей, а мне выдали белый поварской колпак и со смехом назначили меня подмастерьем.
И велели намазывать кетчупом и майонезом половинки булок, из которых, судя по всему, вскоре должны были получиться полновесные гамбургеры. Так и произошло.
Лена достала из холодильника упаковку замороженных котлет, мы их разогрели, добавили к ним сыр, салат, помидоры и, спустя пару минут, жадно поглощали классические американские бутерброды – с той лишь разницей, что в Москве, а не в Техасе.
Вернее, поглощал только я, а девчонки просто пили зеленый чай с шоколадкой.
Я набросился на еду, как будто не ел несколько дней. Я бы никогда не подумал, что могу так жадно есть!
Бутерброды исчезали в моем в желудке со скоростью, которой позавидовал бы любой из участников соревнований по поеданию гамбургеров на приз «Американской ассоциации толстяков».
Но никто и не возражал, поскольку, как сказала Майя: «Сегодня энергию потерял только ты, и поэтому только ты один нуждаешься в плотном ужине». А они с Леной, напротив, энергию приобрели и просто составляют мне компанию, чтобы мне не было стыдно за то, что я, подобно голодному борову, съедаю все, что вижу.
