В 1236 году Рустанд собрал аббатов Цистерцианского ордена в Рединге и потребовал от них сумму, равную стоимости их годового дохода от продажи шерсти, для нужд Папы и короля. Но монахи отказались платить без разрешения главы ордена и получили освобождение от самого Папы48. К началу 1257 года Генрих собрал цистерцианцев в Лондоне, и они пришли, несмотря на суровую погоду и опасность. Но когда он потребовал от них большую сумму денег, те отказались выплатить ее без одобрения своего главы. За это король практически объявил их вне закона и позволил своим людям грабить их как угодно49. На Пасху в качестве папского легата приехал архиепископ Мессины, он привез с собой буллу, в которой верховный Понтифик убеждал Генриха III принять на себя основную тяжесть сицилийских дел и призывал его начать новые попытки отвоевания Сицилии. Когда монахи Сент-Олбанса пришли, чтобы выразить легату свое почтение, он потребовал 21 марку и удерживал их в качестве пленников до тех пор, пока они не заняли деньги у купца под обещание возместить их50. В самый разгар Пасхи почти вся английская знать собралась на Парламент в Лондоне, и было такое количество посетителей, что город едва мог вместить их. Генрих III представил собранию своего сына, одетого на аппулийский манер, как короля Сицилии и просил их оказать ему содействие. Он заметил, что сам обязался выплатить сорок тысяч марок и что на пять лет Папа передал ему все вакантные бенефиции и десятину от всех церковных годовых доходов на то же самый период51.
2 апреля в Вестминстере Рустанд заявил на собрании архидьяконов о тех полномочиях, которыми он был наделен. Легат являлся высшим авторитетом во всех делах, связанных с крестовыми походами и наследством крестоносцев. Он мог вмешиваться во все дела клириков, имеющих больше чем один бенефиций, и отсылать их к Папе для решения. Рустанд мог собирать годовой налог со всех бенефиций, где отсутствовал священник, если только его епископ не подтверждал, что его отсутствие вызвано дальнейшим обучением52. Епископы обещали королю 42 тысячи марок для отвоевания его сыном Сицилии, но связали это с заявлением о нарушении их прав по 50 пунктам53. Наконец-то Генрих III засомневался. С одной стороны, он написал Папе письмо, в котором обещал прислать помощь в течение лета, и архиепископ Мессины вернулся в Рим с таким же убеждением54. Но с другой стороны, английский король стал следовать рекомендациям Симона де Монфора, Петра Савойского и Иоанна Мансела, советовавшим потребовать у Папы помощь в вопросах церковных налогов, объяснить ему затруднительное положение Англии и, возможно, даже отказаться от Сицилийского королевства, если король считает это нужным. В то же самое время они проинструктировали Эдмунда, чтобы тот попросил у Папы более легких условий владения. Возможно, названные выше представители так и не поехали к Папе, поскольку для той же самой цели вскоре выбрали других посланников55. За счет отзыва Рустанда, на которого прелаты пожаловались Папе, будто он сделал себе в Англии состояние, была выиграна короткая передышка, но он вернулся в начале 1258 года56. В это же самое время Папа пригрозил Генриху III отлучением и наложил на Англию интердикт, но его смягчил подарок в пять тысяч марок57. Незадолго до Пасхи прибыл папский посланник, по имени Херлот, с роскошной процессией, он был тепло встречен королем. Легат прибыл для получения четкого ответа в отношении Сицилии. Но когда Генрих попросил Парламент о необходимой сумме, собравшиеся были поражены этой цифрой58. 18 декабря 1258 года Александр IV пригрозил забрать права на Сицилию, если не будут выполняться все условия59. Тем временем Манфред управлял Сицилией, а собрание баронов контролировало Англию.
ГЛАВА IX
ПОПЫТКИ РЕФОРМ
Несмотря на разногласия между Симоном де Монфором и Генрихом III, у графини и королевы сохранялись дружеские отношения. Когда младший ребенок графа (а это была дочь) родился в Кенилворте в районе Михайлова дня в 1252 году, Петр, цирюльник графа, принес королеве эту новость, за что получил в подарок 40 шиллингов. Королевская кормилица леди Алиса была направлена, чтобы заботиться о больной, а гонцы сновали туда-сюда с новостями о ее здоровье. В декабре Вильгельм де Гарден, верный слуга королевы, принес графине в подарок от своей госпожи драгоценности. А на Рождество графиня, в свою очередь, послала двух рыцарей, чтобы передать королеве подарки, каждый из посланников был награжден золотой пряжкой. Элеанора провела весну 1253 года в Одигеме, а затем отправилась ко двору для пасхальной церемонии. Обе леди делали все возможное, чтобы восстановить хорошие отношения между своими мужьями. Во время визита в Гасконь Элеанора дала взаймы тысячу марок своему брату, чтобы он мог выплатить долг за графство Бигорское. Но она поставила условие, что в случае его неспособности выплатить деньги графство перейдет в ее руки. Граф и графиня провели зиму 1253/54 года в Бордо, после чего Симон отправился в Шотландию в августе 1254 года по личным делам, возможно, связанным с женитьбой шотландского короля на дочери английского короля Маргарите1. Он такжепровел некоторое время в Париже, чтобы заключить мир. В 1255 году Симон снова был во Франции, и во время его отсутствия Элеанора получила в подарок от брата шесть оленей. Такой же дар повторился на следующий год. Но подобные подарки не могли возместить денег, которые были нужны Элеаноре. Поэтому Генрих II написал своему казначею в 1256 году, чтобы тот для умиротворения графини выплатил ей долги Роджера Биго, графа Норфолка, а также отдал ей остатки долгов еврея Аарона, сына Авраама. После этого граф Ричард взял от них то, что хотел. В 1257 году Симон получил в подарок несколько маноров и разрешение оградить Шиплайтский лес в Нортумберленде, после чего превратил его в парк. Джон, сын Джона ле Девини, простил ренту, которую граф был должен ему за земли в Торнтоне2, в обмен на пару белых перчаток стоимостью в 1 пенни, которые он должен был получать ежегодно. Сэр Вильгельм Кондрей выделил ему земли в церковном приходе Коттесмор в Ратленде в обмен на ежегодный подарок пары золотых шпор3. Роджер Биго в 1253 году пожелал назначить Симона де Монфора, графа Лестера, одним из судебных исполнителей4.
Всеобщие проблемы в первую очередь доходят до главы. Симон вскоре занял гораздо более значительную позицию, чем место одного из придворных. К несчастью для Англии, Ричард Корнуоллский был выбран королем Германии в 1257 году из-за своих богатств, своей мудрости и связей между английскими и немецкими королевскими семьями, благодаря браку Генриха Льва Саксонского с Матильдой, дочерью Генриха II. На Вознесение он был коронован в Ахене архиепископом Кельна5. Поскольку Ричард часто был посредником между королем и баронами, для обеих сторон очень жалко было потерять его в такое сложное время. 1257 год снова выдался слишком влажным. 15 июля были такие сильные штормы, что дома, стены и деревья были смыты, а многие мосты сломаны. Борозды на полях превратились в канавы, рвы — в болота, а реки напоминали моря. Неудивительно, что урожай пропал. В 1257-1258 годах он был очень скудным. Было очень мало яблок, груш еще меньше, а вишни и сливы вообще полностью пропали. Зима выдалась настолько суровой, что бедняки были вынуждены поддерживать свое существование кониной и корой деревьев, и многие бежали в города6. Цена на пшеницу в Нортгемптоне подскочила с 2 шиллингов за четверть до 20 шиллингов, в Бедфорде — до 17, в Данстебле — до 13 шиллингов и 4 пенсов7. Во время голода двадцать тысяч человек умерло в одном только Лондоне8. Городские глашатаи на улицах объявляли дома, где будет раздаваться милостыня. Когда Ричард столкнулся с недостатком денег в Германии, он приказал, чтобы его английские леса были срублены и проданы, а деньги пересланы ему. Он разорял свою страну за счет денег, которые выкачивал из нее9. В марте 1258 года он послал 50 больших кораблей, груженных зерном, для облегчения положения в стране, но король захватил их в свои руки на правах изъятия провизии для королевского двора и начал торговать зерном. Горожане обратились в суд и заявляли, чтобы король покупал только то количество зерна, которое необходимо для его собственного двора. Таким образом, общественное мнение предприняло попытку остановить эту бесчестную акцию10. Сила английского характера проявилась в обращении к закону и в отсутствии выпадов в сторону короля подобных тем, какие устроила толпа римлян, хотевших убить Кориолана и забрать зерно, чтобы продавать его по своей цене; или как парижане, которые захватили королевскую семью, чтобы снизить цену на хлеб11.
