Флидас фыркнула:

– Давай поговорим о тебе. Значит, это случилось задолго до того, как Финн Маккул возглавил армию, которую смертные прозвали «фианна»?

– Конечно, но я потихоньку убрался восвояси и быстро отполз от боевого лагеря. Я захотел присоединиться к побоищу, устроенному Конном. Он буквально прорубал себе путь сквозь армию Мог Нуадата, в которую входило около семнадцати тысяч галлов и две тысячи испанцев – представляешь? – и его пальцы, скользкие от вражеской крови, не удержали рукоять Фрагараха, когда Конн в хаосе сражения собрался нанести очередной удар. Меч вылетел у него из руки, пронесся над головой воина и упал ему за спину, очутившись у моих ног.

Флидас усмехнулась:

– Не верю! Неужто Конн выронил свой любимый Фрагарах?

– Точнее будет сказать, швырнул, – пояснил я. – Это правда, Флидас, или я сын осла. Я поднял меч, и по моим жилам заструилась магия. Окутав себя колдовским туманом, я покинул поле битвы с добычей и вернулся только после наступления правления Кормака Мак Арта.[14]

– Но они не могли отпустить тебя с Фрагарахом, друид!

– Ты права, – согласился я, расхохотавшись. – Это длинная история, но я думал, что ты предпочитаешь краткость.

Флидас наморщила лоб:

– Я оценила твои старания, друид. Иногда я чувствую то же самое во время охоты, когда дичь отказывается вести себя привычным образом, что делает погоню весьма увлекательной. Разумеется, ты упустил множество подробностей, и твоя версия сильно разнится с теми сплетнями, которые мне уже доводилось слышать, но я хочу знать все из первых уст. Так что продолжай.

– Погоди! Что про меня болтают в Тир на Ног?

– То, что ты украл меч Конна, прибегнув к коварному обману. В некоторых историях ты его усыпил при помощи зелья, в других, воспользовавшись иллюзией, поменялся с Конном оружием. Тебя, друид, называют вероломным, трусливым грабителем.

– Восхитительно! Полагаю, нужно внести ясность в ситуацию. Знаешь, в каком я находился состоянии, когда меч упал прямо передо мной?… Что ж, сейчас я попытаюсь внести ясность в свой рассказ и попробую избавить себя от наветов. Ночные сражения – это настоящее безумие, и я даже не всегда был уверен, что наношу удары по неприятелю. Черный, как смола, мрак разгоняли только тусклое сияние лунного серпа и звезд да отсветы далеких костров. Возможно, я по чистой случайности убил пару-тройку своих же соратников, однако я не падал духом. Итак, я сражался без устали, но вдруг остолбенел и почему-то подумал: здесь очень опасно – как меня вообще сюда занесло?

А потом меня осенило, Флидас! Конн часто сражался глубокой ночью, и его армия была непобедимой – но тут нет ничего удивительного, ведь Конн обладал волшебным мечом, который ему дал Луг Лавада из племени Туата Де Дананн. Именно мощь Фрагараха помогла Конну завоевать ирландские земли, но, каким бы великим воином он ни был, без меча он бы ничего не добился. У Конна бы не хватило мужества напасть на Мог Нуадата без Фрагараха. Те, кто позже погиб в сражении, шли в бой, потому что меч наделил одного человека, имеющего власть, страстным желанием получить еще больше влияния. Я был ничем не лучше: я, точно маньяк, убивал всех, кто попадался мне на глаза, но внезапно я остановился. Я понял, что, хотя мы и бились за Конна, сам он сражался с Туата Де Дананн. Им ловко манипулировали Луг и его дружки, и это – истинная правда, Флидас, как и то, что растения не могут выжить без воды.

– Я кое-что вспомнила, – произнесла Флидас. – Я всегда держалась в сторонке от смертных. Ваши людские проблемы меня не особо интересуют. Зато Луг и Энгус Ог были начеку, а еще они постоянно обсуждали исход того или иного сражения.

– Верно. Думаю, они хотели принести в Ирландию мир на острие меча. Они вдохновляли Конна на подвиги – и поощряли Верховных королей, которые правили после него. Возможно, это было хорошо, прекрасно для Ирландии, но сейчас я не собираюсь углубляться в дебри. Кстати, тогда, на поле битвы, меня сильно обеспокоило, что Туата Де Дананн сеяли интриги и раздор среди смертных, хотя им следовало жить своей жизнью и не обращать на людей внимания.

– Мы любим совать нос в чужие дела, друид. – Флидас язвительно ухмыльнулась.

– Ага. А в тот роковой миг я даже умудрился мысленно составить список тех из вас, кто был с Конном, и тех, кто поддерживал Мог Нуадата. Увидев меч, я сразу ощутил пульсирующую магию, воззвавшую прямо ко мне. А затем у меня в голове зазвучал голос, и я почти его ждал… Он велел мне поднять оружие и покинуть поле брани. «Возьми его, и я буду защищена», – изрек тот глас.

– Чей голос? – уточнила Флидас.

– Догадайся.

– Морриган, – прошептала она.

– Именно, со мной заговорил сам боевой ворон. Подозреваю, Морриган имела отношение к тому, что рукоять меча выскользнул из пальцев Конна. В результате я поднял Фрагарах. Когда находишься в гуще сражения и Собирательница павших приказывает тебе что-то, ты подчиняешься. Но некоторым людям и бессмертным явно не понравилось мое поведение.

– Конн бросился за тобой, друид?

– Конн был слишком занят – он сражался за собственную жизнь обычным мечом, позаимствованным у мертвого воина. Однако Конн отправил в погоню за мной своих приближенных, повелев им вернуть Фрагарах. Естественно, они мигом обнаружили друида, который не хотел расставаться с волшебным мечом. В действительности, когда они меня увидели, я пытался призвать туман, чтобы убраться восвояси.

– Только пытался? – Флидас приподняла бровь.

Я заметил несколько веснушек у нее под глазами и на скулах. Ее нежная кожа слегка загорела – Флидас была совсем не похожа на мраморно-белую Морриган.

– Я с трудом сосредоточился. Энгус Ог и Луг забрались в мою голову и требовали, чтобы я вернул меч Конну, иначе мне не жить. Морриган тоже твердила, что я умру, если отдам Фрагарах. Я заявил Морриган, что оставлю Фрагарах себе, на что Энгус Ог и Луг дружно завопили: «Нет!» – поэтому Морриган тут же согласилась со мной.

Флидас прищурилась:

– Значит, ты стравил их между собой. Восхитительно!

– Не спеши, дальше будет лучше. Морриган заблокировала мой разум от поползновений Энгуса Ога и Луга. Люди Конна попытались меня убить, но спустя некоторое время обнаружили, что я стал неуязвимым. Даже Конн, будь у него второй Фрагарах, не смог бы потягаться со мной. Приспешники Конна успевали выкрикнуть лишь: «Предатель!» – и падали замертво. Однако меня взяли в кольцо новые злобные враги, которых Энгус Ог и Луг, вне всякого сомнения, направили на поле битвы для расправы со мной.

Морриган подсказала мне, что путь к спасению лежит через армию Мога Нуадата. Бросившись в указанную ею сторону, я принялся размахивать Фрагарахом, как одержимый. Призвав на помощь стихию земли, я разрубал тела напополам, отсекая части от безымянных туловищ. Летавшие в воздухе куски плоти сбивали с ног уцелевших воинов, и фонтаны крови проливались на моих бывших соратников. В конце концов, я добрался до испанцев из армии Мога Нуадата, и они расступились передо мной, словно морские волны перед Моисеем…

– Перед кем?

– Прошу прощения, я имел в виду одного человека из Торы, который обратился к Богу Яхве, дабы Тот защитил его от египетской армии. Яхве сделал так, что Красное море расступилось, и Моисей вместе с остальными беглецами сумел спастись от преследования. Сама же армия фараона погибла, захлебнувшись в водах Красного моря. Но вернемся к моему рассказу. Итак, люди Конна – и их было очень немного – продолжили погоню. Испанцы сомкнули ряды и задержали неприятеля, а я без помех домчался до противоположного края поля, мысленно посылая благодарности Морриган. Но вдруг Энгус Ог решил принять личное участие в происходящем. Он возник передо мной и потребовал, чтобы я отдал ему меч.

– Советую со мной не шутить, – пробормотала Флидас.

– Уверяю тебя, я помню все в мельчайших подробностях. На нем были потрясающие бронзовые доспехи с коваными украшениями и темно-синими наплечниками и наручами. Ты видела его облачение?