Ворох постепенно уменьшался, растекаясь на три неравные кучи, названные девочкой "совсем не подходят", "не нравятся", "нравятся". Каринка неуверенно вытащила из него мятое, но от того не менее роскошное платье. Простой, но изысканный покрой его сразу расположил к себе девочку, не терпевшую лишней вычурненности современных модных нарядов. Дорогая, не потерявшая виду ткань и лёгкая, почти невесомая вышивка, говорили о заботливых руках хороших мастериц и прекрасном вкусе их обладательницы. В придачу неопределённый цвет, вмещающий в себя и свежесть молодой листвы, и невинный румянец зари, и нежность песка ночной пустыни, делали платье невесомым и сказочным. "Где они умудрились достать такой красивый чужестранный наряд? - удивилась Корсач. - Он же стоит целое состояние и явно не относится ни к высокому народу ни к подгорным людям?". Разумеется, платье не могло никак пригодиться в их опасном приключении, только девочка не смогла удержаться и примеряла его. Как ни странно наряд лёг ровно по фигуре (ни одна портниха в Поставе не могла сшить что-либо подходящее юной Корсач). Девочка оправила затейливые складки юбки. Неожиданно былые сомнения и неуверенность вернулись к ней с удвоенной силой, словно сейчас должно было свершиться что-то по меньшей мере эпохальное, что-то повлияющее на всю её жизнь.

- Корсач, что ты там закопалась? - шутливо крикнул снаружи Владомир. - Неужели духи уже явились за своим шмотьем?

Карина тяжело выдохнула и, осторожно отбросив полог, вышла к своим охранникам. Мужчины онемели и словно изменились в лице. Девочка, заливаясь неподобающей аристократке краской, подумала, что ей стоило показать платье просто так, а не напяливать его на себя и портить этим весь вид чудесного наряда. Она даже в растерянности попыталась спрятаться обратно, но Лоран, первый пришедший в себя, поспешил остановить её и рассыпался в таких изысканных комплиментах, что опешила уже девочка. Следом пришли в голос остальные мужчины, наперебой уверяя охраняемую в её красоте, изяществе, изысканности, статности, чарах и прочей ерунде. Даже Кирх, показавший себя ранее не любителем говорить о дамских нарядах, отметил красоту кружев. Не привыкшая к такому обращению, Каринка совсем растерялась и позволила странно улыбающемуся Владомиру поцеловать ей руку.

К концу примерки было всё же выбрано несколько добротных штанов, не слишком подходящих для аристократки, зато удобных для пешего путешествия; пара крепких жилеток без корсетных завязок; ворох безвкусных нижних рубах, отличавшихся только чистотой; совсем не красивые, но, по заверению подгорного человека, надёжные и удобные для нежных дамских ножек сапоги. Всё это венчало незаметно припрятанное бельё, которое, может, и было для аристократки излишне откровенным, но главное, что было вообще. Разобравшись с гардеробом девочка не без сожаления обнаружила, что это было самым простым из её злоключений. Ведь всю эту гору ещё предстояло уложить в сумку!

Здесь обнаружился принеприятнейший факт: молодых аристократок не учили утрамбовывать вещи, а Каринарию Корсач к хозяйству не допускали вообще. Девочка поджимала губы, беззвучно споря с упрямой одёжей, совсем несдержанно фыркала и украдкой мечтала пнуть ногой какой-нибудь камень. Ей оставалось только радоваться, что от избытка чувств по поводу нового гардероба, она натянула на себя сразу две рубахи и самые тёплые штаны, чем немало разгрузила поклажу. Кирх, оставленный присматривать за охраняемой, пока два здоровых гроллина по обычаю предков делали каменный холм, долго и терпеливо следил за её потугами, потом резко встал и без единого слова сложил её сумку. Корсач оставалось только удивляться его проворству и умению. Правду, вслух этого девочка не выразила, чувствуя себя неловкой неженкой и стесняясь даже сделать комплимент суровому воину.

- Вам не понравилось платье? - как-то странно и немного грустно спросил Кирх, увязывая горловину сумки.

- Что Вы...- Каринка неожиданно смутилась. - Просто оно... в сумке и без того не много места, я не уверенна, что не буду доставлять вам беспокойство.

- Вы просто дивно выглядите в нём, - невурлок уже доставал наряд. - Если пожелаете, я могу сложить его к своим вещам, а по прибытию вернуть Вам.

- Благодарю, - девочка зарделась от неожиданной похвалы и учтивого предложения и привычно присела в церемониальном поклоне, который в её исполнении всегда выглядел удивительно изящно.

Кирх не менее благородно склонился в ответном, казалось, с таким же заученным автоматизмом, что и юная Корсач. Девочка не оставила этот жест без внимания, но и назойливо расспрашивать не решилась.

Владомир, измученный больной ногой и бессонной ночью, казалось, придремал возле гроллинских сумок их каменным сторожем. Карина осторожно положила рядом свою сумку. Она, хоть боле и не являлась пленницей своих телохранителей, повсюду ощущала цепкий взгляд невурлока и опасалась даже делать попытки куда-либо отдалиться.

Голоса в голове не было слышно, и отвыкшие уже от самостоятельности мысли как-то растерянно сновали в пустоте. И их снование, хотя и не отдавалось звоном, но выглядело настолько убого, что девочка почувствовала к себе презрение. Это ощущение искренне поразило юную Корсач, и она с ужасом осознала всю бесконечную убогость своего познания. Ведь если бы её знания были обширнее, то, возможно, не случилось бы ни нападения на циркачей, ни этого унизительного путешествия, ни самой встречи с зелёной мордой. Каринка вдруг поняла, что все её уроки, все бесконечные нотации и занятия никак не могут помочь ни ей, ни её спутникам в реальной жизни. Она абсолютно не приспособлена к приключению, даже такому неудачному, как это.

"На что я надеялась? - с горечью подумала Карина. - Я же совершенно не умею вести себя, как герой. А только герои могут правильно выходить из сложных ситуаций и побеждать врагов. Что же могу я? Кричать, висеть на шее и доставлять неудобства.... Я не умею драться, охотиться или скрываться от опасности. Я только мешаюсь под ногами. А ведь это даже не приключение как таковое, так просто неудачная поездка. Что же случилось бы при настоящих приключениях? Если бы были настоящие враги и настоящие друзья.... Может и хорошо, что это не настоящее приключение. Во всяком случае, я его не слишком сильно испорчу".

- Госпожа Корсач, - окрик Кирха оторвал Каринку от неприятных размышлений и порядком напугал, заставив резко дёрнуться всем телом, - мы уже уходим.

Только теперь девочка заметила, что Люпин и Лоран уже вернулись и цепляют на спину огромные сумки с поклажей. А Владомир разминает затёкшее тело, готовя травмированную ногу к длительному переходу. Каринка подхватила свою сумку и уже собралась встать в строй поближе к подгорному человеку для собственного спокойствия, как почувствовала пристальный взгляд в спину. Взгляд не был злым и голодным, как у хищника, или яростным и безжалостным, как у охотника, он был умирающим и страдающим. Девочка осторожно повернулась на пятках. Обладатель тяжёлого взгляда ютился в клетке, покрытой тяжёлыми покрывалами. Он молчал, он уже не сопротивлялся, но слабо держался за какую-то нить неизгладимой из памяти надежды, что всё будет хорошо, добрые хозяева скоро вернутся и весь этот кошмар закончится. Такой взгляд был у дворового щенка, попавшего в кладовке в крысоловку. Только в тот раз кухарка оттащила сердобольную хозяйскую дочку, а в этот...

Карина развернулась и бесстрашно (покрывало, впрочем, она отдёрнуть не спешила) бросилась открывать излишне тугую задвижку клетки. Изнутри раздалось глухое урчание, а на руку потекла вязкая слюна, только это не убавило ей решительности. Вообще-то это просто не успело поубавить, потому что в ту же секунду три пары мужских рук уже оттягивали девочку от клетки. Люпин при этом ещё успевал браниться, а Лоран отвесить несильную, но очень обидную затрещину. Кирх руки или язык не распускал, зато сильно пнул клетку, отчего она перевернулась.

- Что ты делаешь, изверг? - от пронзительного вскрика, несчастного пленника, сердце юной Корсач сжалось и девочка, вывернувшись, с чувством пнула жестокого гроллина под коленку.