– Если будешь кормить каждого нищего, то самому ничего не останется, – наставительно заявил Шелон – мужчина средних лет с длинными волосами, забранными в тугой хвост.

– Через час мы будем пировать. Старая еда нам ни к чему, – пожал плечами Михрон.

– На слишком сытный обед не надейтесь. Ирланий не из тех, кто потчует гостей щедрыми угощениями, – сказал Литмир, услыхав разговор спутников.

– Это ж почему? Разве он не из этих… как их называют?.. – удивился Михрон, скалясь в желтозубой улыбке.

– Ты имеешь в виду референтов Вседержателей?

– Ну да, их самых. Они ж богаты и щедры, как и их господа. Или я ошибаюсь?

– Боюсь, ошибаешься. Пожрать сами они не промах, а вот других накормить – держи карман шире, – усмехнулся Шелон.

– Сейчас времена тяжелые, на всех еды не хватает, – сказал Литмир, сам не понимая, почему оправдывает тех, к кому никогда не испытывал теплых чувств.

– Скажи, а когда они бывали легкими, времена эти? – снова оскалился Михрон.

– А вон и твои новые друзья, – кивнул в сторону приближающихся нищих Шелон. – Это ж как собаки – прикормил одну, а потом, глядишь, и к тебе вся свора тянется.

– А ну разошлись! А ну! – замахал руками Бундж.

– Ловите. –  Михрон швырнул остатки хлеба в шевелящийся лес рук. Народ с галдежом повалил друг на друга, и давай собирать куски хлеба, разрывая их на части. Послышалась брань, завязалась драка.

– Старый дуралей, – беззлобно пробурчал Шелон.

– Поехали быстрее, – скомандовал Литмир, страстно желая как можно скорее покинуть пригород.

Минув еще четыре перекрестка, они оказались у городской стены, возвышающейся над ними высоченными серыми скалами. Сверху за происходящим зорко следили стражники, то и дело выглядывая из узких бойниц. Над громадой ворот, по обе стороны, реяли на ветру два флага с одинаковым изображением: лучистое желтое солнце на белом фоне.

На главных воротах их остановила стража.

– Кто такие и с какой целью в столицу прибыли? – щурясь, спросил немолодой поджарый караульный.

– Будь повежливее, остолоп, перед тобой сам командующий Лесных Волков, – объявил Бундж, подъехав к стражнику первым.

– Это ж кто, ты что ли? – усмехнулся тот, покосившись на товарищей по службе. Те утробно заржали.

– Если только его сын… – сквозь смех процедил второй стражник.

– Или внук, – добавил третий.

– Командующий – это я, а он мой помощник. – Литмир с каменным лицом выехал вперед. – Мое имя Литмир Динтский. Вот бумаги. – И протянул засаленный свиток из дубленой кожи.

Караульный принял документ, прищурился еще пуще. Прошамкал губами, видимо, пытаясь сложить буквы в слова. Лицо его сразу же изменилось, как только он понял смысл написанного.

– Прошу прощения, господин Литмир. Не признали. – Стражник виновато поглядел на командующего.

– Мы можем проехать? – ледяным голосом спросил Литмир, выхватив свиток из рук стражника.

– Конечно, – закивал тот. – Только будьте осторожны. У нас холера буйствует. Восточный квартал на карантин закрыт. Туда вас ни под каким предлогом не пустят.

– Не волнуйся, служивый, нам в другое место надо, – улыбнулся Михрон.

За городскими стенами их ожидало зрелище не менее нелицеприятное, чем снаружи. Нищих поубавилось, зато гораздо увеличилось простого люда, снующего туда-сюда, галдящего и толкающего друг друга локтями. Местных хранителей закона тоже прибавилось в разы. Порой на глаза попадались даже патрули из трех-четырех гвардейцев, важно отшагивающих в серебристых доспехах с длинными желтыми плащами.

Литмир недовольно хмурился. Он не любил толчею, галдеж, суету. А здесь все это присутствовало и, более того, сплеталось в один тугой клубок. Еще полвека назад, когда население столицы едва ли достигало пятидесяти тысяч человек, здесь было намного свободнее. Литмир, будучи тогда еще мальчишкой, помнил, сколь быстро Анаград заселялся. Власти вынуждены были расширить Жилой квартал и разбить его на две части. Так впоследствии появились Западный и Восточный кварталы.

Четыре всадника ехали уж совсем медленно. Главная улица полнилась уличными подводами и экипажами, каретами местных вельмож и телегами рабочих. Лошади ржали и недовольно фыркали. Лаяли собаки и шипели прогоняемые с мостовой кошки.

Неподалеку на помосте для демонстративной казни старец с длинной бородой в сером балахоне что-то заунывно распевал, воздев руки к небу. Вокруг уже собралось несколько зевак. Кто-то смеялся, кто-то внимал речам.

Трактиров тоже стало больше, заметил Литмир. Оно и неудивительно. Больше людей – больше охочих поесть и выпить. А предприимчивый ум всегда найдет возможность обогатиться. Местный бордель, возродившийся только спустя почти восемьдесят лет после прихода к власти Святого Ордена Инквизиции, тоже заметно разросся. Появились новые пристройки, и добавился четвертый этаж.

– А вот здесь я остановился бы на пару деньков, – расплылся в улыбке Шелон, голодными глазами провожая высовывающихся из окон куртизанок.

– Да, тут девки повкуснее будут, чем те, что снаружи, – согласно закивал Михрон.

– И подороже. Боюсь, нашего жалования и на день-то не хватит.

Вход в Верхний квартал охраняли гвардейцы. Предъявив документы, все четверо прошли через ворота, но теперь пешком. В месте, где обитала знать, разрешалось разъезжать верхом лишь гвардейцам в высшем звании и самим Вседержателям.

Весь тот хаос и сутолока, царившие в Западном и Восточном кварталах, здесь как будто никого не волновали. Знатные граждане расхаживали прогулочным шагом, обмениваясь сплетнями и новостями. Дамы в роскошных пышных платьях шли под ручку со щеголеватого вида кавалерами в шелковых одеждах строгих расцветок и фасонов. Увидев Лесных Волков, они провожали их презрительными взглядами, бесцеремонно фыркали и отпускали колкие шуточки по поводу внешнего вида. По собственному опыту Литмир знал, что на столь нерадушный прием все равно нужно отвечать дружелюбно, либо молчаливо улыбаться. Но вопреки правилам он отводил взгляд, словно никого не замечая. В душе же гремела буря.

– Эй, кто пустил сюда этих бродяг? – воскликнула одна дамочка с напудренным лицом и ярко-красными губами. – От них же смердит, как от немытых лошадей.

– И правда что, – вторила ей вторая – пухлая пожилая женщина с небывало круглой головой и обвислыми щеками. – Совсем уже Верхний квартал проходным двором сделали. Что ни шаг, то всякое мужичье попадается.

– Да будет вам, дамы, – расплылся в фальшивой улыбке кавалер первой, с тонкими усиками и узким подбородком. – Это ж бравые бойцы с демонами. Серые Волки, если мне память не изменяет. А волки чистыми и ухоженными не бывают.

– А почему они на шелудивых псов похожи больше, чем на волков? – захихикала третья дама – высокая и стройная, с миловидным личиком и длинными черными волосами.

– Потому что они бездомные, – поддержала ее первая.

Литмир злобно засопел, невольно вспомнив о разграбленном доме и погибшей семье. Что сейчас ему хотелось больше всего на свете, так это как следует оттаскать этих благородных шлюх лицом по мостовой, а их напыщенным пыжам начистить улыбающиеся физиономии.

– Вот смотрю на них и представляю, как бы они обгадились, увидев прямо перед собой полукровку, – сказал Шелон, как только благородная троица прошла мимо.

– Я бы таких защищать не стал. С удовольствием поглядел бы, как полудемоны потрошат этих ряженых куриц и петушков, – оскалился Михрон.

– Наша доля – защищать всех людей, и таких, как они – тоже, – проговорил Литмир, в душе полностью соглашаясь со спутниками.

Пройдя по главной улице, во времена монархии именуемой Императорской, а позже – Ируйской (в честь отца Тобольга Ируйского, основателя Царства Создателеева), они свернули во второй закоулок и попали в узкую подворотню.

– Так быстрее, – ответил на незаданный вопрос спутников Литмир.

Вскоре вышли на другую улицу, менее широкую, чем главная, зато более тихую и почти безлюдную. После прихода к власти инквизиторов, ее из Самодержавной переименовали в улицу имени брата Доминиксуса Конрова, одного из девяти советников тогдашнего Ордена, а позже – преемника отца Тобольга Ируйского. Раньше здесь селились государственные служащие, теперь же эти роскошные дома занимали всевозможные советники и помощники Вседержателей.