— Но тогда, — уныло сказал мистер Престон, — на каждого придётся так мало, что из этого вообще ничего не выйдет. С таким же успехом мы могли бы попытаться завести ферму на участке нашей заявки, величиной восемь ярдов на восемь.

— Разумеется, — ответил Дик. — Так говорят и Кенворти, и Кеннеди. Вот бы вам послушать их! Они замечательно говорят.

— Не сомневаюсь, — сказал мистер Престон. — Только ослы могут слушать этих краснобаев: у остальных уши недостаточно длинные.

Но тут Дик вспомнил, что Козима ждёт его. Он поспешно распрощался и пообещал прийти вновь завтра, в воскресенье. У него было грустно на душе, когда он вышел из хижины. Он шёл потихоньку, раздумывая. Нагнувшись, чтобы завязать шнурок от башмака, он отчётливо услышал чьи-то шаги сзади.

Шаги тотчас же затихли. Дик выпрямился, пошёл дальше и внезапно остановился снова. И снова ему послышались шаги человека, который останавливался, как только останавливался он. Место, где ждала его Козима, было совсем рядом, и Дик призадумался, как теперь быть. Он решил, не мешкая, встретить Козиму и вместе с ней бегом добраться до дороги.

Но едва Дик свернул за угол сарая, как что-то тёмное упало ему на голову и плечи его захлестнула верёвочная петля. После короткой борьбы он был сбит с ног и оказался на чьей-то широкой спине. Он попытался закричать, но не смог, задыхаясь в тёмном мешке, закрывавшем ему лицо. Он не представлял себе, кто же был его похититель. Во всяком случае, полиция едва ли стала бы заниматься такими похищениями. Человек, который нёс Дика, всё шёл и шёл. Потом он остановился, что-то заскрипело, человек сделал ещё несколько шагов, и вдруг Дик очутился на земле.

Потом мешок с него сдёрнули, и он увидел громадного шведа из бандитской шайки, а рядом с ним стоял на коленях Томми Китаец и тыкал дулом револьвера Дику под ребра.

— Узнаёшь нас на этот раз? — спрашивал Томми. — Чего же ты не смеёшься? Комедия, да и только! Два раза ты совал нос куда не следует. В третий раз тебе будет не до смеха! Понял? — Он изо всех сил ткнул Дика револьвером. — Ну, говори! Выкладывай. С чего это мы так хлопочем, чтобы заполучить тебя в гости, как ты думаешь? Э, да ты знаешь!

Дик покачал головой.

— Не валяй дурака, мальчуган, — продолжал Томми.— Томми не из тех людей, которые легко прощают. Но всё же тебя приволокли сюда не только чтобы расплатиться за то, что ты дважды становился мне поперёк дороги. Теперь ты понимаешь, для чего?

Снова Дик покачал головой. Томми грозно нахмурился.

— Не ври, понял. Только ты и Томми знали, где Чёрный Макфай прятал своё золото. Знала ещё одна женщина, но она не в счёт. Это уж моё дело. Как же ты объяснишь, что на следующую ночь, когда Томми вернулся к сгоревшему сараю, там в золе не оказалось золота? А он искал на совесть, — всё пожарище изрыл, но ничего не нашёл. Не иначе, как ты и твой чёртов дружок — ирландец — успели уже там побывать. Выкладывай!

— Ни о каком золоте мы не знали, — хрипло ответил Дик, полузадушенный пылью, набившейся ему в горло из грязного мешка. — Кто-нибудь рылся там в обломках и нашёл случайно. А может, кто-то знал о нём и опередил вас.

— Так оно и было, — зарычал Томми. — Ты опередил!

Дик покачал головой. Он понимал, что возражать бесполезно.

— Выкладывай! — допытывался бандит. — Тогда Томми отпустит тебя. Он не станет мстить, если отдашь золото. Но попробуй только заупрямиться, — увидишь, что с ним шутки плохи. — Он оглянулся на шведа. — Не так ли?

Швед улыбнулся беззубым ртом и сплюнул.

— Ещё бы! — ответил он. — Настоящий зверь, ей-богу. — Он беззвучно рассмеялся, покачиваясь.

— Я ничего не знаю ни о каком золоте, вот и всё, — сказал Дик, которому швед внушал ещё больший страх, чем Томми.

— Томми теперь может подождать, долго ждать, — сказал Томми, не обращая внимания на протест Дика. — Как бы заставить тебя говорить? — Он вновь обратился к шведу: — Нечего тебе тут делать, Гусси. Нужно найти место, где он мог бы слушать свои собственные вопли. Тебе это по вкусу, а?

— Ещё бы! — отозвался швед, потягиваясь так, что его рубашка расстегнулась, обнажив могучую волосатую грудь. — Пощекочи его. Развяжи ему язычок.

На мгновение Томми остановился и задумался.

— Сегодня вечером нам не уйти. Все парни разбрелись, да и подходящее дело наклёвывается. Днём пленника тоже не потащишь. Значит, завтра ночью.

Швед в знак согласия покивал головой. Затем они с Томми взялись за работу: привязали Дика к столбу посреди сарая и заткнули ему рот кляпом.

— Теперь об этом нашем деле, — сказал Томми шведу. — Ты будешь сторожить снаружи. Как только Тим и Айсек вернутся, отправь их к Красной Мэри. Они знают зачем. Гвидо пусть идёт вслед за мной. Ты знаешь зачем. Сам иди к Нелли. К вечеру чтоб всё было готово. А этот мальчуган пусть пока поголодает.

Швед кивнул:

— Верное средство.

Томми вышел своей бесшумной походкой. Швед, сунув за щёку добрую порцию табака, последовал за ним.

Глава 18. Козима приходит на выручку

Дик был до того напуган случившимся, что забыл о Козиме, но теперь снова вспомнил о ней. И мысль о том, всё ли благополучно с девочкой и не думает ли она плохо о нём, тревожила Дика больше, чем собственные злоключения. Он попытался освободиться от верёвок, но только выбился из сил и запыхался. Он судорожно выпутывался, как ему казалось, много часов подряд, а потом в изнеможении сдался.

Дик уныло сидел, опёршись спиной о столб, и вдруг услышал какое-то царапанье. Словно чуть слышно скреблась мышь.

Сарай, как большинство построек золотоискателей, был частично сколочен из неотёсанных досок, частично обтянут парусиной. Сквозь парусину, лицом к которой сидел Дик, слабо просачивался звёздный свет. Видимо, у хозяев сарая не хватило досок, — их всегда недоставало в Балларате, где деревья были безжалостно порублены на крепления для шахт, — и половину сарая пришлось обтянуть парусиной и тряпками.

Дик не отрываясь смотрел туда, где как будто скреблась мышь; внезапно он заметил, что нижний край парусиновой стены приподнимается. Звёздный свет был достаточно ярок, чтобы это разглядеть. Кто-то лез в сарай.

Через секунду незваный гость был уже внутри, тихонько жалобно повторяя:

— Дик! Дик! — Дик узнал голос Козимы. Мальчик задёргался, пытаясь выплюнуть кляп, но тщетно. Он не мог ни освободиться, ни ответить Козиме, что он здесь. Глаза девочки не привыкли к темноте, и она видела ещё хуже, чем Дик, различавший лишь смутное тёмное пятно, в котором по шёпоту можно было узнать Козиму.

— Дик, ты здесь? — прошептала Козима-невидимка.

Она секунду подождала ответа, потом снова скользнула к стене, под которой пролезла в сарай, и, приподняв парусину, выглянула наружу. Дик пришёл в отчаяние. Неужели она уйдёт, не заметив его, хотя стоит совсем рядом с ним? Он стал колотить головой о столб, к которому был привязан. Козима бесшумно прошла по сараю и, к радости Дика, наткнулась на него. С подавленным криком она попятилась. Потом протянула вперёд руку.

— Дик, ты умер? Это ты, Дик? Они убили тебя?

Дик изо всей силы мотал головой, но верёвки жестоко врезались в него. Козима ещё раз протянула руку и дотронулась до лица Дика. Нащупав кляп, она всё поняла. Подойдя вплотную к мальчику и уже ничего не боясь, она стала деловито освобождать его от кляпа. Работа была нелёгкой, и Дику казалось, что Козима никогда не справится с ней. Он нетерпеливо ждал, пока она возилась с туго затянутыми узлами грубой пеньковой верёвки. Что, если сейчас придут люди, которых велел прислать Томми? Ничего нет страшнее, чем неудача в ту минуту, когда до спасения — один шаг.

Дику хотелось крикнуть Козиме, чтобы она поторапливалась, но, к счастью, он не мог этого сделать, иначе девочка совсем бы растерялась. Наконец он услышал её облегчённый вздох и почувствовал, что верёвки ослабели и упали. Дик выплюнул тряпки, засунутые ему в рот.

— Уф!

— Дик, они сделали тебе больно? Они ранили тебя?