– Ты что моя хорошая, небось опять рыдала?

– Мне ведь врачи и здесь подтвердили диагноз. Все, как я раньше говорила. Нет конечностей. Недоразвитое тело. Так страшно, а вдруг родится калека и будет мучиться. Я его так люблю, своего малыша. Вот и плачу, даже помимо своей воли.

– Давай-ка мы, родненькая, ещё раз и с более жаркой молитвой обратимся к Богу. Если ты мне не веришь, то поверь Создавшему нас. Он ведь одним словом может сотворить все по воле своей или слепить из глины человека и вдохнуть жизнь. Так что долепить недостающие по Его воле созданное творение для Него не составляет сложности.

– Ну ладно. Я уже сама замучалась, родных достала, а как хоть немного успокоиться, не знаю.

– Сейчас полегчает, дитятко, помогай мне. Господь сказал – «Где двое обо Мне, там Я третий».

Леночка утвердительно кивнула головой.

Вычитка – это бой с нечистым. Он изощренный искуситель, похититель и мерзкий пленитель душ человеческих, очень усердно работает над теми, кто устремил свой взор к Богу. А тут такая возможность внести пусть тайное малюсенькое колебание и смущение в вере, может, в дальнейшем удастся полностью поглотить намеченную жертву.

Молюсь и чем мощнее, воодушевленнее воззвание к Высшим Силам, тем тяжелее и хуже мне становится. Зато чудо в животе оживилось, чувствую радость наполняет всё его естество. С умилением, любовью ложу руки на подпрыгивающее и жаждущее жизни Божие творение, дающее всем знать, что в утробе не рефлекс, а полноценный ребенок. Мы видим друг друга. Я с восторгом снова и снова доказываю матери, что дите в идеальном состоянии.

– Такой хорошенький, что хочется залезть руками внутрь животика и погладить. Чувствуешь, ведь, что вытворяет. Ты не первый раз мать, знакома со всеми ощущениями. Успокойся, пусть все идет как идет.

От явной помощи Богородицы и Пресвятой Троицы Лена почувствовала облегчение и рассказала, что её принял известный в церковном мире монах из Сергиевой Лавры. Долго беседовал, благословил на самостоятельные роды и дал молитву, если Господь помилует, ребенок родится и будет при смерти, то чтобы мать сама окрестила его.

– Неимоверной тяжести испытание обрушилось на вас с мужем и на ваших близких, но ты только оглянись сколько за тебя молится сильнейших столпов православия: в Сергиевой Лавре, в Оптине старец, в деревне батюшка денно и нощно помнит и молится, в твоем городе приходской священник, родные и я грешная со всей семьей просим у Бога помощи телу твоему и крепости духу.

– Да. Я уже об этом думала. Спасибо вам. У меня перед глазами то изображение на УЗИ, и из головы не выходят страшные слова, перечисляющие пороки ребеночка. Скажите, пожалуйста, а он выживет? А если калека? Как бы мне хотелось, чтобы все было нормально.

Наглаживая животик, разговариваю с активно двигающимся в нем малышом:

– Видишь, мать волнуется. Ты почаще отзывайся,

пусть знает, что ты молодец, удалец. Женщина мягко, приятно улыбнулась.

– Да он и так, особенно при вас скачет. Наверное чувствует что-то. Понимает.

– Конечно, чувствует. Мне как-то раз привезли беременную женщину на седьмом месяце. Тоже хотели убить. Ребеночек вообще не шевелился. Я её положила и

начала молиться. Эх, как дите заиграло в животе, женщина себе давай кричать от радости – «Бьется, бьется!». Муж влетел в комнату перепуганный, кто тут бьется. Смеху было. Я ему говорю: – Ну не я же, и не у меня, а твоё у твоей жены. Живой и здоровый. Носите с Богом и рожайте с Богом. Вот такие бывают случаи.

– А что же с ним было? Почему не стучал?

– Были в отпуске у родственников в деревне и ей на встречу попалась бывшая девушка мужа. Сказала, как отрубила. В точности не буду тебе передавать, а вкратце что-то на подобие: Что он меня обидел, ну пусть и ему никогда не услышать свое дитя. Сила сказанного тут же возымела действие.

– У меня ведь тоже когда-то была порча. Вы вычитывали, и наверное, во время беременности снова кто-то постарался.

– Ох уж, эти «старатели», сколько от них бед, болезней, смертей, разводов, материнских проблем. Да откроет Господь духовные очи всякому, кто в сердце своем поселил зло или удумал худое. Ведь, что посеял, то и пожнешь, и только как с одного зернышка много в колоске зерняток, так же и добро и зло. Даже мысленное пожелание, как говорят, на эмоциях выраженное, обязательно даст свои плоды и приумножится. Да будут наши слова, мысли, поступки, дела, сны и явь, все исходящее из сердец и уст наших во власти Божей.

– Вы сегодня так долго со мной.

– Если бы ты знала, как хочется защитить вас с малышом. Ты уж не пей никаких лекарств.

– Как не пей, когда врачи настаивают, говорят, это всё надо для ребенка.

– Ну что же, поступай как знаешь. Одно пойми, теперь

они будут правдами и неправдами вредить вам. Лена немного осуждающе возмутилась.

– Им-то какая выгода от того, что он умрет?

– Сама подумай. О тебе знает почти весь город, и если их диагноз не подтвердится, тогда и так очень сильно испорченная репутация врачебного профессионализма грязненько запахнет. Придется искать виноватого, а так, если умрет, то концы в воду.

– Я вас поняла. Буду Богу молиться и уповать на Его милость. Помогла Елене подняться, провела за ворота, крепко обняла и перекрестила.

Потянулись дни ожидания. Почти каждый день перезванивались с сестрой. Спрашивали о самочувствии, говорили с Леной. Она всегда бодро отвечала, что чувствует себя прекрасно.

Вот, ведь духовное чутье – какая штука загадочная. С Леной то все прекрасно, а на душе тревога необъяснимая. Чувствую готовят пакость какую-то и помочь-то чем – не придумаешь. Так и вышло.

Звонок. Лену на скорой увезли, воды отошли. Причем увезли в больницу, которая официально закрыта на ремонт и рожениц там нет, всех везут в другую, очень хорошую больницу областного значения. А Лену привезли в пустую, временно закрытую больницу. Как беда, снова куда? До Бога. Время от времени смотрю на неё духовным взором. Дитятко забилось в левую часть живота, терпит страх, но живое. Снова звонят, что ей дают какие-то таблетки, чтобы вызвать роды. Господи помилуй. Какие роды? Если плод без жидкости уже столько времени, почему не делают кесарево. Его еще можно спасти.

Родственница, опытный врач, и та завозмущалась. Просит, чтобы звонили лечащему врачу и узнавали, что за таблетки дают женщине. Оказалось, что мы все в ужасе от таких действий. Это все равно что самому хочется хватать врачей за руки и умолять, чтобы хоть что-то предприняли для спасения живого человечка. Как моряки в подводной лодке гибли, хотя слышали стук водолазов о корпус. На другой день утром снова помчалась душой к ставшим уже такими родными маме и малышу. Всё. Пусто. Ребёнок мертв. Ходим как в воду опущенные. Потом уже сообщили, что начались роды и чуть позже, что ребенок родился мертвым. Что и требовалось доказать. Все в напряженном ожидании… Какой???

Сестра сказала, что малыш умер, а мать здорова и все хорошо. Господи! Слава Богу, что сама жива. Дома муж и сын. Им без мамы никак нельзя. Они тоже натерпелись, видя все восемь месяцев мамины страдания.

Звонит Лена.

– Здравствуйте. Спаси вас Бог. Вы оказались правы. Ребенок абсолютно совершенен. Есть ручки, ножки, позвоночник, голова. Все есть. Я попросила, и мне его сразу показали. Он очень красивый.

Слышу начинает плакать.

– Моя, ты, лапонька. Моя ты, девочка родненькая. Слава Богу, что ты жива и здорова. Значит окрестить не удалось?

– Да. Он же сыночек мой родился мертвым. Врачи сказали, что в проходе задохнулся и что воды были зеленоватые.

– Благодари Батюшек, монахов за то, что крепко держались и тебя удержали от греха детоубийства.

– Вы правы. Без такой мощной поддержки я бы

сдалась и еще на ранних сроках сделала бы аборт. Плачет. Плачет и снова говорит:

– Бабушка. Он такой красивый. Мне хочется прижать его к себе и целовать, целовать. Сыночек мой, кровинушка моя, солнышко родное. Вы ведь меня столько просили, уверяли, что все нормально.