относились не менее враждебно, чем к военным специалистам. Кто же сеял эту вражду? Худшая

часть новых командиров. Военные полузнайки, полупартизаны, полупартийные люди, которые

не хотели терпеть рядом с собой ни партийных работников, ни серьезных работников военного

дела… Цепко держась за свои посты, они с ненавистью относятся к самому упоминанию о

военной науке… Многие из них, запутавшись вконец, кончали прямым восстанием против

советской власти».

Принципиальная оппозиция сдавала позиции, теряла сторонников, замирала, питалась

мелочами, сплетнями, пересудами. Новые поражения придавали ей на время активности, но

только для того, чтобы обнаружить ее несостоятельность: ничего своего она предложить не

могла. В книжках и статьях все еще повторяют об изменах «генералов», назначенных Троцким.

Эти обвинения звучат особенно несообразно, если вспомнить, что через двадцать лет после

переворота Сталин обвинил в измене и истребил почти весь командный состав, им же самим

назначенный. Остается еще добавить, что и Сокольников, официальный докладчик, и В.

Смирнов, оппозиционный содокладчик, оба активные участники гражданской войны, пали

впоследствии жертвами сталинской чистки и что в 1920 г. видный военный работник писал:

«Несмотря на все боли, крик и шум, поднятые по поводу нашей военной политики, по

поводу привлечения военных специалистов в Красную армию и т. д., глава военного ведомства

т. Троцкий остался прав. Он железной рукой провел намеченную военную политику, не боясь

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

274

угроз… победы Красной армии на всех фронтах — лучшее доказательство правильности

военной политики».

Во время съезда происходило особое военное совещание, протоколы которого велись, но

не были опубликованы. Цель этого совещания состояла в том, чтобы дать возможность всем

участникам, особенно недовольным представителям оппозиции, возможность высказаться с

полной свободной откровенностью. Ленин на этом совещании произнес энергичную речь в

защиту военной политики. Каково было мнение Сталина? Выступал ли он в защиту позиции

Центрального Комитета? Трудно ответить на этот вопрос категорически. Что он действовал за

кулисами съезда, натравливая оппозицию на военное ведомство, в этом нет никакого сомнения

на основании тех обстоятельств и воспоминаний участников съезда. Яркой уликой является тот

факт, что протоколы военного совещания VIII съезда не опубликованы до сих пор: потому ли,

что Сталин вообще не выступал, или потому, что его тогдашнее выступление является слишком

стеснительным для него сейчас. Официальные источники говорят, что Сталин поддерживал на

8-м съезде позицию Ленина в военном совещании. Почему, однако, не опубликованы протоколы

теперь, когда необходимость сохранения военных тайн давно исчезла?

На украинской конференции Сталин формально защищал тезисы, выступая докладчиком

от имени ЦК; в то же время через доверенных людей он немало поработал над тем, чтобы

провалить тезисы. На VIII съезде партии это было труднее, так как вся работа протекала на

глазах Ленина, других членов ЦК и ответственных военных работников. Но по существу Сталин

и здесь играл совершенно ту же роль, что и на украинском съезде. Как член ЦК, он

двусмысленно выступал в защиту официальной военной политики или отмалчивался; но через

своих ближайших друзей — Ворошилова, Рухимовича — он вел на съезде подкоп не столько,

правда, против военной политики, сколько против ее руководителя. С особенной грубостью он

натравливал делегатов на Сокольникова, взявшего на себя защиту политики военного ведомства

без оговорок.

О связях Сталина с военной оппозицией можно сделать то заключение, что все наличные

документы, особенно телеграмма Подвойскому в конце августа и письмо Ленину от 3 октября,

доказывают полностью, что Сталин по своей позиции в Центральном Комитете и в

правительстве возглавлял оппозицию. Если я подозревал это раньше, то теперь я полностью

убежден, что махинации Сталина с украинцами прямо связаны с движением военной

оппозиции. Сталин, конечно, не пожал лавров в Царицыне, он пытался теперь взять реванш.

В момент наибольшего напряжения Красной армии на востоке Деникин, располагавший

значительными техническими средствами, имевший хорошую конницу и пользовавшийся

поддержкой богатого крестьянства на юго-востоке России, начиная с мая 1919 г., быстро

продвигается вперед, спеша соединиться с Колчаком на Волге и взять Москву. Царицын на

левом фланге Южного фронта был верным стыком для армии, сражавшейся против Колчака и

Деникина. Когда Деникин захватил Севск и явно обозначилась опасность Туле и Москве, создан

был Московский совет обороны и во главе его был поставлен тот самый Гусев, который считал,

что удар на Кубань обеспечивает Москву. Это назначение имело слегка иронический характер.

Командование Южного фронта находилось последовательно в руках Сытина, Егорова,

Шорина, Фрунзе. Сталин входил в состав Южного фронта дважды, в два разных периода. В

состав Реввоенсовета входили последовательно: Сталин, Ворошилов (в качестве помощника

командующего фронтом), Минин, Гусев, Лашевич, Сталин (вторично), Смилга. Ворошилов был

назначен помощником комфронта, чтобы освободить от его командования 10-ю армию.

Юго-западный фронт был образован в 1919 г. путем отделения от Южного фронта западной

группы. Командовал фронтом Егоров. В состав Реввоенсовета фронта входили Раковский и

Гусев.

Рассказы о роли Сталина, как защитника Петрограда, основаны, как это ни невероятно, на

умышленном анахронизме. Юденич дважды в течение 1919 г. пытался взять бывшую столицу: в

мае и в октябре. Первое нападение было основано на внезапности. 14 мая корпус генерала

Родзянко прорвал фронт 7-й армии между Нарвой и Гдовом, занял Ямбург и Псков и начал

быстро продвигаться к Петрограду, Гатчине, Луге. 7-я армия, защищавшая Петроград, была

крайне ослаблена в пользу более актуальных фронтов: командующие армией, лучшие

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

275

командиры, комиссары и целые части были переведены на юг. Временный командующий

(начальник штаба) вошел в сношения с Юденичем и дал ему возможность завладеть рядом

пунктов. Часть командиров 7-й армии, отправившейся на Петроград, организовала заговор в

окружающих столицу гарнизонах: Кронштадте, Ораниенбауме, Красной Горке и Красном Селе.

Заговорщики были тесно связаны с Юденичем и намеревались занять столицу одновременно с

войсками его армии. Заговорщики надеялись на поддержку недовольных матросов и особенно

на помощь военного флота. Но матросы двух дредноутов не поддержали восстания, а

английский флот держался в стороне.

Несколько морских портов были покинуты слабыми гарнизонами в панике. Но во всяком

случае явной и грубой натяжкой являлась попытка связать измены тех или иных полков,

формировавшихся под наблюдением партийных организаций, с Костяевым. Способный генерал

Костяев не внушал доверия и мне. Он производил впечатление чужого человека. Вацетис,

однако, отстаивал его, и Костяев недурно дополнял вспыльчивого и капризного главного

командующего. Заместить Костяева было нелегко. Никаких данных против него не было.

«Взятый у швейцарцев документ» лишен был, видимо, какого бы то ни было значения, ибо он

нигде больше не фигурировал. Что касается Надежного, то ему пришлось через четыре месяца

командовать 7-й армией, которая отстояла Петроград. Вина Окулова была в том, что он

стремился соблюдать уставы и приказы, не соглашаясь участвовать в интригах против центра.

Особо настойчивый тон Сталина объясняется тем, что он чувствовал опору в Совете