Внезапно мой левый глаз ослепил солнечный луч. Я невольно вскрикнула и прижала ладонь к глазу. Мама быстро посмотрела на меня.

— Лена, что‑то случилось?

— Я… мне…

Олька, улыбаясь, спрятала маленькое зеркальце в сумочку и пожала плечами. После чего сделала пальцем нажимающее движение.

Четыре! Четвертая кабинка! Но откуда?

Я почесываю сначала левое плечо, потом правое, оба по четыре раза.

Олька тыкает пальцев в окно. Четвертая от окна… Понятно…

В бачке, как и раньше, меня ждал полиэтиленовый пакетик с запиской.

"Ленка, прости меня, прости всех нас. Олег стоял под окном кабинета и записал весь разговор с инспектором. Ты не стала капать на ребят, и ты действительно не виновата. Прости нас за все. И за Сашку тоже. Впрочем, насчет последнего мы с тобой еще поговорим."

Я спускаю записку, наученная горьким опытом, что нельзя оставлять следы и свидетельства.

На перемене в класс заглядывает Саша!

— Сашка, привет, извини, что так получилось…

— Да я уже в курсе… Твои ребята подошли сегодня с утра и все объяснили. Та троица передала, что на меня не в обиде, так что все в порядке.

— Тогда ты придешь ко мне в гости? Сегодня.

— Нет, Лен, извини, но мне сегодня еще надо в отделении побывать. Нам еще надо уговорить родителей написать отказы… Скорее всего я не успею. Честное слово, завтра, если меня не будут опять вызывать…

Звонок прервал нашу беседу.

— Саша, у меня к тебе есть одна просьба. Правда, я не знаю, как тебя о таком просить…

— Говори… Только не проси меня кому‑то морду набить… Мне и так…

— Саш… ты… впрочем, ладно, ничего…

— Что случилось?

— Ничего.

Оставшиеся перемены мы мило болтали о том, о сем.

Та мысль, которая промелькнула у меня. попросить Сашу подойти к Оле и объяснить ей, что у нас с ним все не серьезно, а так, для отвода глаз родителям… Ну… Я поняла, что она глупая.

Не стоит просить парня объяснять другой девушке, что мы с ним так, просто, друзья.

На следующее утро Ольги не оказалось в классе. На все мои попытки выяснить, что случилось, мама тут же встревала в разговор и гасила его. Издалека мне попытались показать руками какое‑то столкновение. Олька попала в аварию? Или ее сбила машина?

Саша был не в курсе, но пообещал, что разузнает.

— Леночка, я думаю, тебе будет интересно узнать кое‑что об игре, в которую ты так стремишься. — завела со мной разговор мама.

Странно, обычно мои родители всеми силами избегали разговоров на эту тему.

— Я тут выяснила один очень интересный факт. Оказывается, когда феномен "срыва" только открыли, в эти виртуальные миры стали засаживать всевозможных маньяков и убийц, осужденных на пожизненное заключение. Таким образом, государство экономило довольно большие денежные средства нас, налогоплательщиков, которые иначе шли на содержание огромной армии охранников и обслуживающего персонала исправительных учреждений.

Мама подсунула мне планшет со статьей, в которой рассказывалось о судебном процессе над маньяком, осужденном на пожизненное заключение. Его приговорили к заключению в виртуальном мире с отключением капсулы в случае "срыва". Мужик почти сразу и "сорвался". Судебные приставы радостно потерли руки, да и отрапортовали, что приговор приведен в исполнение. Да только вот через некоторое время начали всплывать очень нелицеприятные случаи, в которых оказался замешан осужденный. Попав в мир, где он не был лишен свободы, маньяк быстро смог разобраться с тамошними реалиями жизни и, будучи неуловимым для правосудия, занялся привычным делом.

(подробнее об этих событиях в книге Mercenary "Темная Волшебница")

По пути домой мы продолжили обсуждение этой темы.

— Лена, может, ты хоть так поймешь, почему мы с папой так не хотим, чтобы ты туда совалась. И ведь это не единичный случай! Получается, что по этому "виртуальному" миру бродят вполне себе реальные маньяки и убийцы, и я даже не хочу себе представлять, во что выльется ваша встреча.

— Мама, можно подумать, я не могу встретиться с ними в этом мире!

— Можешь. Но здесь тебя окружают живые люди, которые придут к тебе на помощь и…

Громкий вскрик заглушил мамины слова. Оглянувшись, я увидела быстро удаляющуюся машину и лежащее на обочине тело.

— Знаешь, мама… по крайней мере ТАМ, если меня убьют, я могу возродиться.

Вечером папа подозвал меня к своему ноутбуку.

— Лена, вот твоя флешка, да? Так вот, я тебе ее с радостью возвращаю. Единственное, она прошла полный многократный цикл затирания информации. Поэтому учетные данные от игры, которые ты хранила на ней, удалены. Заодно я и на твоем ноутбуке удалил все данные.

Ничего, папа, ничего, у Ольки наверняка они остались.

На следующий день Олька опять не пришла в школу.

На перемене Саша рассказал мне, что произошло.

— Представляешь, ее приемные родители ехали на машине, и тут на них, со встречки, вылетел большегруз!

— Блин, не везет Ольке. Сначала родные родаки, теперь приемные…

— А что, ее родные…

— Да, точно также, в аварии.

— Угу. Понял, так слушай, это еще не все. Короче, ее названый брат, ты в курсе, что с ним?

Сергей Н — ских? Ну да, в курсе, инвалид, лежит в капсуле, никак не "сорвется".

— Да, а что с ним?

— Там какая‑то история с органами… не знаю.

— Ладно, разберусь сама. Спасибо и на том, что выяснил.

Я резко придвинувшись, целую Сашку в щеку, после чего бросаюсь в класс, делая вид, что сильно смущена своим поступком.

— Ну и зачем ты мальчика в краску вогнала? — изо всех сил изображая строгость, спрашивает меня мама. Ее улыбка говорит сама за себя, она довольна.

Ну, еще бы ей не быть довольной. Моя лучшая подруга сейчас далеко, все мои учетные данные, как думают они с папой, удалены и у меня есть парень, который занимает мои мысли. Ну — ну…

— Ребята, у меня есть для вас небольшое объявление. — вошла в класс наша классуха. — Все вы в курсе, что Олю постигло еще одно несчастье. Сейчас она находится в больнице и пробудет там некоторое время, поэтому просьба, к тем из вас, кто в хороших с ней отношениях, сообщать ей изучаемые темы и домашнее задание, чтобы она не сильно отстала от вас.

Олька, ты это, не дури… Если я тебя потеряю, я же вообще не смогу связаться с Максом. У меня не осталось никаких записей о моих учетках, все было на ноуте и флешке.

Надо попросить Сашу, чтобы он через подруг Ольги достал мне мои учетки.

Наши отношения с Сашей развиваются по очень интересной схеме. Мы как будто играем друг с другом в увлекательную игру "кто кому сильнее вымотает нервы".

Если он, придя ко мне в гости, ведет себя "активно", изо всех сил пытаясь добиться от меня хоть поцелуя, то я изображаю из себя некую Снежную Королеву, будучи образцом неприступности и холодности. Что я могу поделать, если именно в этот вечер передо мной встает Макс и его чуть уставшая, но такая теплая и дружелюбная улыбка?

— Ленусь, твои закрылись на кухне и делают вид, что им абсолютно ничего не интересно…

— Ну и хорошо, что закрылись, значит нам нет необходимости "играть" перед ними…

— Ну Ленчик, ну мяу…

— Брысь!

— Угу, "брысь", значит… А к Ольге кто пойдет?

Вот гад, а? Вымогатель!

— Тогда так, принесешь от Ольки то, что я попросила…

Я выразительно выгнула спинку и посмотрела на Сашку… Я же ничего не сказала, правда? И ничего конкретно не пообещала.

Больше всего меня ужасала полнейшая изоляция от Макса. Я не имела доступ ни к какой информации вообще. Как он, что с ним, тяжело ли ему. Впрочем, на последний вопрос я могла сама дать ответ, да, тяжело. По дошедшим до меня сведениям, операция. сделанная Сергею, прошла успешно, то есть он в Земли уже не вернется. Ольга непрерывно находится возле "братика", а Макс ТАМ сам. Совсем один, без поддержки, без дружеского плеча, без… без любимой, которая поймет и поможет.