В 1936-1938 гг. экспедиция Чикагского университета обнаружила в Персеполе, в одном из помещений царской сокровищницы, еще один архив эламских хозяйственных текстов, позднее получивших название «документы сокровищницы». Всего этих табличек 753, но лишь приблизительно 200 из них сохранились хорошо. Они относятся к 498-458 гг. до н. э. и фиксируют выдачу серебра и натуральных продуктов, главным образом для работников царского хозяйства. Эти тексты являются расчетными документами между дворцовой сокровищницей и дворцовыми складами, откуда отпускались продукты. Эламские документы из Персеполя содержат обстоятельную информацию об имениях и ремесленных мастерских персидского царя, разбросанных по всей территории Персии и Элама.
Особенно крупные архивы хозяйственных, деловых и юридических документов ахеменидского времени сохранились из Вавилонии. К настоящему времени опубликовано около 6000 таких текстов на аккадском языке. Более 3000 из них относятся к раннеахеменидскому периоду (от Кира II До Дария I включительно). Документы эти принадлежат храмовым и частным архивам. Из тех же архивов известно более 400 писем частных лиц и храмовых чиновников. Из храмовых архивов наиболее богато представлены документы храмов Эанна (святилище богини Иштар) в Уруке и Эбаб-барры (святилище бога Шамаша) в Сиппаре. Из частных архивов особо следует отметить документы деловых домов Эгиби в Вавилоне (более 1000 текстов) и Мурашу в Ниппуре (приблизительно 800 документов).
Для изучения экономики и социальных институтов ахеменидского времени большое значение имеют папирусы на арамейском языке. Основные их находки относятся к территории Самарии (центральная часть Палестины) и Египта. В 1962-1964 гг. в местности Вади-Далиях, в Самарии, в одной из пещер было обнаружено приблизительно 20 арамейских папирусов и несколько сотен плохо сохранившихся фрагментов. Папирусы содержат тексты частноправового и административного характера (брачные контракты, манумиссии рабов, продажа имущества и т. д.) и датируются 375-335 гг. до н. э.
В Египте найдено около 300 арамейских папирусов ахеменидского времени. Более половины из них происходит из еврейской военной колонии на острове Элефантине (южная часть Египта). Большинство этих документов — брачные контракты, купчие, манумиссии рабов и т. д., но среди них имеются указы персидских царей и другие официальные документы. Часть папирусов датирована второй половиной V в. до н. э. Среди этих текстов были обнаружены и арамейские фрагменты Бехистунской надписи.
Особую группу арамейских текстов составляют 13 писем персидского сатрапа в Египте Аршамы. В отличие от папирусов, о которых говорилось выше, эти письма написаны на коже. Они дают живую картину господства персов в Египте в V в. до н. э., так как содержат инструкции по приобретению рабочей силы и управлению имениями персидских вельмож. Письма отправлены от имени Аршамы и других высокопоставленных персов к управляющим их имениями.
Сохранились также документы архива государственного арсенала по сооружению и ремонту военных кораблей в городе Мемфисе. Другие арамейские папирусы содержат письма к родственникам и деловым партнерам с семейными новостями или различными поручениями.
Из Египта сохранились также папирусы на египетском языке. Среди них особую ценность представляют декрет персидского царя Камбиза об ограничении собственности египетских храмов и указ Дария I о кодификации местных законов. Ценную информацию об администрации и управлении храмами дает переписка персидского сатрапа Ферендата с египетскими жрецами. Сохранились также частноправовые египетские документы об аренде земли, о продаже рабов и т. д.
Экономика и социальные институты. По своему социально-экономическому укладу Ахеменидская держава отличалась большим разнообразием. Наряду с такими развитыми странами, как Египет, Сирия, Финикия, Вавилония и другие, в нее входили области, которые раньше
вообще не знали никаких государственных институтов (например, регионы, где жили сакские, массагетские и колхские племена).
Около 519 г. до н. э. Дарий I разделил державу на 20 административно-податных округов, которые назывались сатрапиями. В ряде случаев Их границы совпадали со старыми государственными границами тех или иных стран (например, Египет и Мидия). Список сатрапий сохранился в труде Геродота (III, 89-97), но он лишь частично совпадает с перечнем стран Персидской державы, содержащимся в Бехистунской и других древнеперсидских надписях. В списке Геродота среди 20 сатрапий перечислены около 70 народов и племен, входивших в состав Персидской державы, а в Бехистунской надписи приводятся названия лишь 23 стран.
По мнению Э. Мейера и ряда других ученых, список сатрапий у Геродота восходит через посредство более ранних греческих авторов к официальному персидскому источнику из царской канцелярии в Малой Азии. Что же касается расхождений между данными древнеперсидских надписей и списком Геродота, то они, по-видимому, объясняются тем, что количество сатрапий и их границы менялись вследствие новых завоеваний и отпадения отдельных стран от державы.
В Ахеменидской державе существовали различные правовые системы, истоки которых восходили к традиционным законодательствам тех или иных народов, находившихся в составе империи. В период царствования Дария I велась интенсивная работа по кодификации законов покоренных народов. В частности, действующие в различных странах законы были приведены к единообразию в масштабах данной страны, а в необходимых случаях и изменены в соответствии с политикой правящей династии.
Наша информация о правовых системах различных частей Ахеменидской державы крайне отрывочна. Благодаря большому количеству частноправовых документов мы наиболее осведомлены о вавилонской юридической практике. Этой проблеме посвящено обстоятельное исследование французского ученого Г. Кардашиа (1951) о функционировании делового дома Мурашу в Ниппуре во второй половине V в. до н. э. Как показано в его монографии, при Ахеменидах вавилонское право достигло своего наивысшего расцвета. Оно стало образцом для правовых норм Ближнего Востока и начало распространяться на Запад. Но при персах вавилонское частное право существенно не изменилось, хотя многие государственные учреждения подверглись иранскому влиянию, и в юридических документах начиная с V в. до н. э. встречается много иранских терминов. Но необходимо отметить, что ахеменидская администрация в общении с населением Вавилонии придерживалась местного права, и персы, которые стали принимать активное участие в деловой жизни страны, руководствовались вавилонскими законами.
Храмовые чиновники некоторых вавилонских городов (например, верховный жрец в Сиппаре) были наделены огромной судебной властью, которая распространялась не только на лиц храмового персонала, но и на другие слои населения. Однако приговоры храмовых судей могли быть обжалованы в царском суде, и в решении важных дел храмовые судьи подчинялись царским. Царский суд обычно состоял из коллегии от пяти до семи человек.
Члены царской семьи и многие персидские вельможи, владевшие в Вавилонии обширными имениями, располагали собственной судебно-административной властью.
В ахеменидское время египетское право впервые вступило в контакт с вавилонским и стало испытывать его влияние. По мнению польского историка права Р. Таубеншлага, египетское право заимствовало много элементов вавилонской юриспруденции. Однако некоторые ученые считают, что пока нет бесспорных данных, свидетельствующих о влиянии вавилонского права на египетское.
Судя по частноправовым документам, в египетском праве в ахеменидское время существенных изменений не произошло. Высшая судебная власть в стране принадлежала персидскому сатрапу.
Еврейские военные колонисты на острове Элефантина в основном пользовались привезенным со своей родины Иудеи правом, на которое вавилонские и египетские законы оказали определенное воздействие. Однако в исследовании вопроса о влиянии клинописной традиции на арамейские документы, принадлежавшие еврейским колонистам, мнения ученых разошлись. Историк права Р. Ярон полагает, что, хотя в арамейских документах заметно египетское влияние, именно клинописная правовая традиция оказала решающее воздействие на возникновение арамейского формуляра. Он считает, что это была сирийско-ханаанская ветвь клинописной традиции, а нововавилонская традиция не оказала существенного влияния на правовую сторону арамейских документов. Другого мнения придерживается И. Муффс, полагая, что, хотя арамейские писцы Элефантины и приняли некоторые египетские элементы, они включили их в правовую систему, которая восходила к новоассирийской и нововавилонской традициям.
