Таким образом, после продолжительной игры в вопрос-ответ, затрудненной языковым барьером и стремительно нарастающей паникой плененных, бандиты установили, что у молодой пары денег нет. Они приехали сюда сами в надежде заработать. Их родители и родственники никакие не олигархи, и даже не особо богатые люди. Живут от зарплаты до зарплаты. Да и продавать кроме крохотной квартирки в совсем не престижном районе и старенькой машины больше нечего. Но и на это потребуется некоторое время.

Главарь, криво усмехнувшись, ловко, привычным движением выхватил из-за пояса нож и, оттянув голову Юльки назад за волосы, прижал острое лезвие к ее горлу, как раз там, где пульсировала тонкая голубая жилка. Девушка смертельно побледнела, ее глаза раскрылись так широко, что, казалось, заняли пол лица. Но она не издала ни звука, по-видимому, онемев от страха. Мое горло также перехватило, я умоляюще смотрела на Юру. В его взоре плескался безумный ужас, на глазах выступили слезы. Всем было понятно: держать тут бесполезных пленников никто не станет. Лишние проблемы им ни к чему, также как и лишние рты.

- Не трогай ее, умоляю, - прохрипел парень. - Я найду деньги.

От жуткой боязни за жизнь своей жены, он совсем осип, на его лбу выступила испарина. Парнишку колотило так, словно это у него, а не у меня была лихорадка.

Бандюги удовлетворенно довольно заухмылялись, всем своим видом показывая, что ломать подобным образом пленников им не впервой. В конечном счете, исход партии предсказуем: платят все - и столько, сколько требуется.

Юрик тут же пообещал, что сможет насобирать нужную сумму, набрав в долг у друзей и знакомых, располагавших свободными средствами. Меня всегда удивляло вот что: почему все злодеи и преступники, как правило, являются отличными психологами. Всегда быстро найдут самое уязвимое место, ахиллесову пяту у своей жертвы, умеют тонко играть на самых чувствительных струнах человеческой души. Вот и сейчас они сразу определили, что Юра из-за жены в доску разобьется, не бросит, не сбежит. Принесет лаве.

Итак, парня было решено отпустить. Его отвязали, и один из повстанцев придал Юрику ускорение в сторону выхода толчком в спину.

- Митя, - успела крикнуть ему вслед, напоминая о судьбе друга, коллеги и товарища по несчастью.

Очень надеялась, что Юра успеет, и этот безбашенный отчаянный молодой человек еще сможет прожить долгую полноценную жизнь, принимая во внимание ошибки прошлого и не влезая больше ни в какие передряги.

Мы с Юлей остались вдвоем против кучки диких озлобленных мужиков, явно не отличавшихся особым уровнем интеллекта, воспитания и пренебрегающими всяческими моральными устоями. Нет, может, конечно, у них и были какие-то свои принципы, недоступные нашему пониманию, но в расчет их принимать не стоило.

Все внимание перекинули на меня. Вот тут они зашли в тупик и что-то долго обсуждали на непонятном нам своем варварском языке.

- Чего это они? - чуть слышно выдохнула постепенно приходившая в себя Юлик и начинающая всерьез беспокоиться за меня.

Подозреваю, вовсе не из-за внезапно вспыхнувшей горячей любви к едва знакомой девушке, сколько из-за страха остаться совсем одной с этими отморозками. Возможно, напрасно я так про нее, но если учесть то состояние, в котором я пребывала, стоит простить столь циничные мысли. Мои зубы выбивали барабанную дробь, а пересохшие губы потрескались. Глаза слезились, испарина вызывала еще больший озноб, а лицо и уши контрастно горели. Рук, связанных за спинкой стула, я уже не чувствовала. И это радовало. К острой пульсирующей боли мозга, изводящей ноющей боли в районе лодыжки и ступни, еще и этой не хватало.

- Наверно, совещаются насчет того, что меня милосерднее пристрелить, чем связываться, - вяло откликнулась я. - До выкупа все равно не доживу, а за труп им никто не заплатит.

- Боюсь, ими вовсе не милосердие движет, - справедливо заметила Юля.

И оказалась права.

- Ты дэнэг многа? - осведомился у меня Кифа с подачи главного.

- Многа, многа, - поспешила успокоить я его и все собрание. Или наоборот?

Они опять начали спорить меж собой.

- Кта можить запалатит? - последовал следующий пункт теста.

- Я могу. Сколь надо?

Чего, не слышат еще, как птица обламинго над ними крыльями хлопает?

- Кто ты? - во тупые…

- Я - единоличная владелица фирмы и всего прилагающегося к ней бабла, и только я могу снимать огромные суммы с активов, - ну и завернула, вроде бы проявляя сострадание к их скудоумию, а в итоге задумавшись, сможет ли Кифа переварить такую выкладку, и тем более перевести.

- Пить хочу, - упрямо и ершисто добавила к выше изложенному, добивая агрессоров своей безаппеляционностью.

Пить мне сразу же принесли. Очевидно, толмач все же проглотил расклад, и банда прикинула, в какую малину она попала. Алчно припав к бутылке свежей прохладной воды, которую поднесли к моим губам, я раздумывала, как они собираются вести борьбу жадности со смертью. Несомненно, мне нужна основательная медицинская помощь, которой они не располагают. Там в подвале в рану попала какая-то инфекция, что вовсе не удивительно, учитывая антисанитарные условия, в которых осуществлялась перевязка, и жаркий климат. У меня началось воспаление, возможно, даже сепсис. Нужен хирург и антибиотики. Ни того, ни другого они не имеют в наличии, но денег хотят. Меня опять на хи-хи начинало пробирать. То ли настолько неоднозначной была ситуация, то ли разум помутился от жара и боли. Единственное, что мне в данный момент хотелось, это забыться. Отстраниться от страданий и ломоты, которая поглощала все мое естество, нырнуть в океан забвения.

Мучители неожиданно покинули помещение, так и не придя к обоюдному согласию. Вот это задачку я перед ними поставила! Вожак, судя по всему, был за то, чтобы меня шлепнуть и не заморачиваться: нет человека - нет проблемы. Другие требовали денег. Мое здоровье заставляла желать лучшего. Медика в наличии не было. Вот парадокс.

Интересно, смогут ли они примирить здравый смысл и жажду наживы.

Вокруг здания, где находилось место нашего заключения, шла стрельба. А мы сидели там беспомощные, привязанные, неспособные ни на какие действия. За окном темнело. Странно, за все прошедшее время я ни разу не подумала о Ризе…

Глава 5.

Дорога в никуда.

Мы в пyти всегда,

Смеpть идет за нами следом,

Hо спасает Бог нас каждый pаз.

Именем Хpиста нас ведет звезда,

Краешком земли, к любви.

Hад обpывом дней гоним мы своих коней

И летим к любви в кpови.

Песня.

- Леля! Лель! - настойчиво вырывал меня из беспамятства голос Юли.

Тяжело разлепив веки, жмурясь (свет причинял боль воспаленным глазам), я уставилась на товарку по несчастью.

- Чего тебе? - вздохнув, поинтересовалась у нее.

- Ты не сиди так тихо, - попросила меня девушка, - а то мне все кажется, что ты умерла.

Неожиданно внутри меня всколыхнулась злость: на нее, на себя, на всю эту жестокую абсурдную жизнь.

- Может песню тебе спеть? - ожесточенно прошипела я. - Ну, так, чтоб не скучно и не страшно было?

Юлька всхлипнула:

- Я пить хочу…

- А чего ты у них не попросила, когда мне воды приносили? Думаешь, здесь пятизвездочный отель? И тебя каждые пять минут будут спрашивать: “Не хотите ли чего? Достаточно ли вам комфортно?”

- Я их боюсь…

Девчушка окончательно упала духом и залилась горючими слезами, икая и поскуливая.

- И в туалет, и помыться… Есть хочу.., - игнорируя мой настрой, продолжила она заунывный перечень своих желаний в перерывах между всхлипами.

- Ты все записала? А то учти: где я тебе потом шампанское с фруктами и мужика в два часа ночи найду? - совсем озверела я.

Наверняка, задумав меня добить окончательно из мести, или чтобы не мучилась, Юля протяжно препротивно так завыла.