До отъезда в Москву петербургское метро по сравнению со столичным представлялось ему пределом простоты и изящества, – теперь он должен разбираться с линиями и переходами. Держится в вагоне за поручень и глядит на изображение схемы метро, отягощенное рекламой какого-то банка. Убеждается в необходимости пересадки. Вот еще эскалаторное: там, когда он спускался, женский голос предупреждал об «участившихся случаях несанкционированной торговли с рук», – теперь вагонный продавец являет себя во всем совершенстве: деловит, энергичен, хорошо поставленный голос. В руке у него полиэтиленовый пакет, набитый товаром. Судя по тому, что он сейчас звонко и бодро выкрикивает, эти носки не простые.

– Термоноски российского и белорусского производства!.. Сами регулируют температуру ног и уменьшают трение при ходьбе!.. Продаю по отпускной цене производителя – 50 рублей за пару без торговой наценки!..

Капитонов единственный в вагоне, кто замечает присутствие продавца.

Продавец, со своей стороны, издалека заметил, что пятьдесят рублей уже один очарованный извлек из кармана. Он ускоряет шаг в правильном направлении.

– Я не спрашиваю, как уменьшается трение, мне интересно, зачем, – говорит Капитонов, протягивая продавцу деньги. – Зачем надо уменьшать трение при ходьбе?

– Для безопасности шага и ощущения повышенной комфортности стоп, – не моргнув глазом, отвечает коммерсант, вручая носки Капитонову.

Не ангел ли это, персонально явленный Капитонову? Ну, ведь не может же быть такого, чтобы ни одна душа не взглянула на продавца термоносков: слышал ли его кто-нибудь, кроме Капитонова, видел ли?

Двери открываются, и продавец термоносков покидает вагон.

17:47

Портье-блондинка, девушка в униформе с шелковым галстуком, разговаривает по телефону за стойкой ресепшен – поворачивает лицо на вошедшего Капитонова, и он читает в ее глазах, вместо приветствия, «у нас проблемы». О природе проблем гадать не надо. Проблема персонифицирована в образе единственного клиента. У него длинные, зачесанные назад седые волосы, лет ему на вид за пятьдесят, а вид одежды, что на нем, поддается лишь определению от противного: это не шуба, не тулуп, не пальто, не куртка. Не халат, не кольчуга. За спиной у него не то чтобы рюкзак, а котомка на плетеной тесьме.

– Да, да, – говорит девушка за стойкой ресепшен, – не хочет вообще называться… Нет, паспорт не показывает. Сказал, нет паспорта. И отказывается заполнять бланк… Так я то же самое говорю. А он не слушается…

Легкий запах прелости, неожиданный для данного места, заставляет Капитонова отступить хотя бы на шаг от клиента. Он достает паспорт и кладет его на стойку – это пустяковое действие, не означающее ничего иного, кроме готовности к регистрации, замечено человеком-проблемой – на его и без того неприветливом лице появляется гримаса напускного отвращения, тогда как девушка за стойкой, не прерывая разговора, наоборот, одобряюще кивает Капитонову, мол, вы молодец, все правильно, и говорит в трубку, по-видимому, своему начальнику:

– Сейчас придет администратор из их оргкомитета, я вызвала, пускай сами разбираются… Простите, он хочет вам что-то сказать… – И теперь уже этому, чья рука почти дотянулась до трубки: – Возьмите.

Капитонов, достав бланк из коробочки и не теряя времени, приступил к заполнению. Он слышит:

– Здравствуйте, я Архитектор Событий!.. Именно так, Архитектор Событий, и никак иначе… Нет, я приглашен под этим именем, в списке участников я обозначен так, и мне нет никакого дела до правил вашей гостиницы!.. Я не Сидоров, не Рабинович, не Миклухо-Маклай, не Джордж Вашингтон, я – Архитектор Событий… Не испытывайте мое терпение!.. Нет, нет и еще раз нет!.. Не дождетесь!.. И я никого не буду ждать, не надейтесь, что буду!.. Мне жалко вас!.. Да, вас персонально! – с этими словами он возвращает девушке-портье трубку и говорит: – Дайте мне мой чемоданчик!

– Мы не выдаем чемоданчики.

– Я знаю, что чемоданчик у вас за стойкой. Я предупрежден.

– Сейчас придет человек из вашего оргкомитета и даст вам чемоданчик.

– Мне некогда ждать. Я требую чемоданчик.

– Повторяю. Чемоданчики выдает оргкомитет вашей конференции, а мы вообще не имеем отношения к вашим чемоданчикам!.. Мы просто разрешили их оставить за стойкой.

– Тем хуже для вас!

Он резко разворачивается и направляется к выходу.

– Да подождите же, сейчас придет администратор вашей конференции!..

Но Архитектор Событий уже за дверью.

– Ох-хо-хо, – произносит девушка.

– Сочувствую, – говорит Капитонов, заполняя учетный листок. – Сектант какой-то.

– Участник конференции, – отвечает портье.

– Я тоже участник.

– Попадаются и адекватные.

– У меня есть фамилия, мне скрывать нечего.

– Сейчас узнаем какая, – портье раскрывает паспорт Капитонова и говорит: – Капитонов.

– Капитонов, – соглашается Капитонов.

– Евгений Геннадьевич, – говорит девушка.

– Если с отчеством, да, – отвечает Капитонов на это.

– Есть! – Она нашла его фамилию в списке. – А что я неправильно сделала?.. Вы же сами все видели?.. Потому что бронируем под какими-то кличками, а потом…

– Он так и значится в списке… Архитектор Событий?

– Ну. Там их трое – под кличками. Те двое хотя бы с паспортами были…

В холл со стороны лестницы быстро входит представительница оргкомитета. Согласно бейджику – Ольга Матвеева.

– Здравствуйте. Это вы? – обращается она к Е. Г. Капитонову с видом представителя персонала, способного решить любую проблему. – Как добрались? Что-то не так? Не волнуйтесь, мы все уладим…

– Здравствуйте, Ольга, но…

– Он только что ушел, – перебивает его блондинка за стойкой.

– Куда?

– Туда. Сказал, что мы все пожалеем.

– О, черт! – и Ольга из оргкомитета устремляется, в чем есть, без верхней одежды, на мороз, на улицу, но тут же возвращается. – Как он хоть выглядит?

– Да вы сразу поймете, – отвечает портье.

– Желтый зипун, – выкрикивает Капитонов, но вряд ли Ольга Матвеева слышит его, оказавшись за дверью.

– Только не зипун, – возражает портье задумчиво. – Что угодно, но не зипун… Распишитесь, пожалуйста. – (Капитонов заполнил бланк, но забыл расписаться.) – Номер 32, третий этаж. Завтрак с половины седьмого до десяти. Курение в номере запрещено.

– Больше ничего не запрещено?

– Почитайте правила, вы же расписались, что ознакомлены.

– Говорят, у вас что-то взорвать сегодня хотели? – взяв ключ, любопытствует Капитонов.

– А вы бы у своих спросили, они лучше расскажут. У нас летом футбольные фанаты останавливались, как-то с ними спокойнее было.

Ольга возвращается с улицы, на кофте снежинки, сама себя обнимает за плечи.

– Да не буду я за ним гоняться! Вернется – звоните мне сразу. В крайнем случае, на частной квартире поселим.

– Да уж как-нибудь так, – говорит за стойкой. – А вы – Капитонов? – догадывается Ольга. – Евгений… Геннадьевич? Наконец-то… Очень глупо с поездом получилось, это я вам звонила. Помните?

Капитонов давно уже сообразил, что она одна из двух Оль, и он уже знает, которая.

Которая назвала его архитектором, когда поезд шел по мосту.

– Вы меня за этого приняли?

– Тяжелый день, – говорит Оля. – Просто вы последние оба и в одно время оба приехали…

– А вы всех встречаете?

– Нет, конечно. Водоёмов просил вас обязательно встретить.

– Меня?

– А этот из Петрозаводска. Он сам. С ним все очень сложно… Да! Вам же надо чемоданчик дать… – Она ныряет за стойку и достает черный чемоданчик, меньше обычного кейса. – Вам как участнику. Документы конференции и тому подобное, разберетесь…

– Архитектор тоже просил, я не дала, – отзывается блондинка за стойкой.

Ольга Матвеева берет карамельку из вазы:

– Успокаивает. Я уже вся на взводе. Вам на какой? На третий? Ну, идемте, нам по пути, – уводит Капитонова к лифту.

На левом плече у Капитонова сумка, в правой руке – чемоданчик, он не тяжелый. Капитонов оборачивается, но блондинка-портье смотрит не на него, а куда-то в бумаги. Боковым зрением Капитонов считывает ухмылку с губ своей сопроводительницы.